В преддверии 20-летия падения Берлинской стены президент России Дмитрий Медведев дал интервью германскому журналу «Шпигель». Он, в частности, постарался убедить собеседников, что у России те же ценности, что и у Европы, дал оценку политикам трех эпох -- Сталину, Горбачеву и Путину и выразил отношение к распаду СССР.

Отвечая на вопрос об отношении к Михаилу Горбачеву, генеральному секретарю ЦК КПСС, а потом и первому президенту страны, при котором воссоединилась Германия и распался Советский Союз, г-н Медведев был сдержан и корректен. «Михаил Сергеевич Горбачев является положительной фигурой для Федеративной Республики Германия, во многих европейских странах воспринимается как человек, который многое сделал для объединения Европы, для преодоления последствий «холодной войны», для устранения «железного занавеса», -- сказал глава государства. Но потом добавил: «В нашей стране, наверное, оценки его деятельности могут быть разные, потому что период его работы пришелся на распад нашего государства. Довольно значительная часть наших людей связывает кончину нашего государства с его работой. Справедливо это или нет -- это вопрос историков. Но то, что в субъективном плане очень многие люди в тот период чувствовали себя пострадавшими, потерпевшими, лишившимися страны, -- это факт».

При этом в оценках самого распада СССР Дмитрий Медведев несколько разошелся с Владимиром Путиным, который ранее называл это событие «крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века». «Распад Советского Союза -- это действительно очень большое потрясение для всех людей, которые проживали на территории бывшего Союза ССР. Безотносительно к тому, воспринимали ли они развал государства как личную катастрофу или же считали, что это закономерный итог правления большевиков. Были же разные оценки. И они остаются. В любом случае это было очень серьезное, драматическое событие, в результате которого народ, который жил на протяжении десятилетий, а зачастую и столетий в рамках одного государства, оказался разведенным по разным государствам», -- сказал российский президент. «Но говорить о том, что это главная геополитическая катастрофа или еще что-то, -- это опять же дело историков. Я считаю, что вторая мировая война -- это не менее серьезная катастрофа XX века, а если говорить о последствиях, более страшная трагедия. А революция 17-го года в нашей стране сопровождалась Гражданской войной, когда родственники воевали друг с другом, близкие люди стреляли друг в друга. Разве это не катастрофа?» -- заключил Дмитрий Медведев.

У президента спросили и об отношении к Иосифу Сталину, о политике которого он жестко отозвался в своем видеоблоге 30 октября, в День памяти жертв политических репрессий. По его мнению, «власть должна быть честной, а честность власти заключается и в том, чтобы определенные исторические события, которые уже имеют глубокий анализ, назывались абсолютно понятным правовым языком». По словам г-на Медведева, «с точки зрения права уничтожение огромного количества соотечественников по политическим или надуманным экономическим поводам является преступлением. Каких бы экономических успехов мы тогда ни достигли, как бы хорошо ни был выстроен государственный механизм, невозможна реабилитация лиц, которые причастны к совершению преступлений».

Тут российский президент снова упомянул первого и последнего президента СССР: «У меня всегда была такая позиция, во всяком случае, с того периода, когда я получил, как и многие другие мои соотечественники, доступ к документам, к материалам того времени. То есть, по сути, с периода начала перестройки в нашей стране, когда появилась возможность получать многие документы в подлиннике. А это, кстати, я считаю, безусловно, была заслуга тех лиц, которые тогда руководили государством, и того же самого Горбачева, что они не постеснялись предать огласке те документы, которые бросали тень и на систему государственного управления, и уж точно на Коммунистическую партию».

Отвечая на вопрос о состоянии российской демократии через 20 лет после падения Берлинской стены и через 18 после краха СССР, г-н Медведев заявил: «Пока мы только создаем современное гражданское общество, 18 лет назад были некие идеалистические представления, многие прогнозы того периода не сбылись, многие иллюзии оказались разрушены. За эти годы нам не удалось избавиться от очень многих проблем, таких, как коррупция или забюрократизированность в принятии самых важных решений, начиная от самого верхнего уровня и заканчивая местным самоуправлением». Тем не менее, по его словам, «сегодняшнее российское общество гораздо больше подготовлено, лучше себе представляет то, как должна выглядеть наша страна, гораздо лучше представляет себе собственное место».

В ответ на вопрос о незначительности успехов постсоветской России в модернизации национальной экономики и о ее критической зависимости от экспорта энергоносителей, Дмитрий Медведев признал, что «к наркотикам очень быстро привыкаешь, а торговля сырьем -- это как наркотик, причем требуются все более сильные дозы, особенно когда идет разогрев, нефть разогревалась в последние годы до невиданных величин». По его мнению, «отучаться от торговли сырьем, энергоносителями очень болезненно, потому что можно, ничего не делая, по сути, создавать иллюзию экономической стабильности. Деньги приходят, немалые деньги, решаются насущные проблемы, можно не реформировать экономику, можно не заниматься диверсификацией производства».

Тем не менее президент считает, что Россия имеет шансы «преодолеть этот тяжелый инерционный сценарий», если сможет извлечь правильные уроки из кризиса.

Г-н Медведев посетовал на то, что наша страна так и не интегрирована в должной мере в Европу, правда, не возлагая вину за это на саму Россию: «Европа едина, существует единое германское государство, при том, что этот процесс тоже шел нелегко... Мы считали, что в результате падения Берлинской стены место России в Европе будет определено несколько иначе. Мы надеялись, что исчезновение Варшавского договора будет сопровождаться иной степенью интеграции России в общеевропейское пространство. В результате что мы получили? НАТО -- это все-таки блок, ракеты которого нацелены на российскую территорию, это военный блок».

«Наши ценности те же, что и у вас, на Западе», -- сказал Дмитрий Медведев. «Я не вижу больших различий в вопросах свободы и прав человека, в первую очередь если сравнивать с новыми членами ЕС: в вопросах политической культуры и экономического развития они ничуть не лучше нас, но они маленькие и постоянно говорят о том, со сколь многими угрозами им приходится иметь дело». По мнению г-на Медведева, «разница с Россией заключается только в том, что мы большие, очень большие и у нас есть атомное оружие. Просто неверно говорить: вот здесь есть Единая Европа, в которой демократия уже сбылась, а там -- мрачная, необразованная Россия, которую пока нельзя пускать в Европу».