Фильмы о травести-героях пекутся во всем мире конвейерным способом. В большинстве из них действительность ввергается в вихрь такой карнавальной вольницы, что о привычном порядке вещей и думать не думаешь. Да и ни к чему он -- выныривать из голубо-розового кемпового сна ой как не хочется.

Постановщик ледового шоу на «Первом канале» Феликс Михайлов снял фильм о том, какой ценой в России дается пребывание достойных людей в этом веселящем всех гендерном двоемирии. Во многом разоблачив ханжескую двойную мораль нашего шоу-бизнеса, господин Михайлов сделал первую в стране внятную картину в поддержку людей «лунного света». Геев, проще говоря.

Пять героев -- пять артистов травести-шоу. Пять судеб, представленных в жанре интервью. Герои-травести в обычном «штатском» мужском обличье сидят в узнаваемом интерьере чебуречной на Тишинке. Пьют водку. Говорят на диктофон смущенной журналистке (Алена Бабенко).

Остроумный режиссер каждый рассказ о пути героя в артисты «гендерного жанра» сделал чем-то вроде пародии на известный фильм с известным благополучным финалом. Тоже жанр травести. В частности, история героя «Люси» (Данила Козловский) чем-то рифмуется с хорошо памятным фильмом «Афоня». Только если в случае Афони герой -- работяга, то в случае «Люси» по законам травестийного жанра герой -- артист ночного шоу. А так -- похоже. Тоже мыкался деревенский парень в Москве. Тыкался в театральный. Не поступил. Зажил жизнью мотылька -- в роли главной дивы ночного вечного праздника. Жил -- не тужил. Но что-то свербило душу. И вернулся «Люся» в родную деревню. А дома запустение. Отца уже давно нет в живых. Мать беспробудно пьет с какими-то забулдыгами. Калитка с петель сорвана. Разруха. Тут-то и ждешь: вот сейчас, как в хороших морально устойчивых фильмах воспитания, все в парне перевернется. Калитку он починит. Хозяйство поправит. Мать из запоя выведет. Женится и начнет вкалывать на всеобщее благо. Ан нет... Через несколько дней упакованные по чемоданам блескучие наряды, накладные груди и боа распаковываются, и перед ошалевшими односельчанами под гей-гимн I will survive дефилирует та самая Люся Мохнатая, что в примадоннах числилась в ночной столице. Так эта Люся прямиком в столицу и продефилировала, попрощавшись с безразличной к ней запойной матерью (Евгения Добровольская): «Ма, тебе хорошо? Вот и я хочу себе хорошего». Обломался привычный хеппи-энд.

Эта и другие деконструкции «правильных» киношных линий становятся разоблачением той ходульной, такой удобной для многих «право имеющих» модели социальной коммуникации, которая в России официально признана единственно возможной.

Сквозь все сюжетные линии проходит мысль о том, что в этой стране и в этом обществе любителям ярких нарядов и женского макияжа в полноценной личной жизни отказано. Коммуникация с миром вне освещенного софитами подиума ведет сперва к драме, а в итоге -- к катастрофе. Стало быть, единственное, что возможно здесь, в России, -- оставаться заложником шоу-имиджа, без судьбы и без биографии. И эта позиция немотствующим социально пассивным большинством (в том числе и нашего шоу-бизнеса) вполне себе поддерживается.

Прекрасно, что господин Михайлов поставил даже перед большинством российских меньшинств честное зеркало. Равно, как и то, что он каждого выведенного персонажа показал объемно, сложно, трагически противоречиво. Все получились живые, сочувствия и симпатии достойные. И отдельные произнесенные фразы становятся точными афоризмами, раскрывающими суть тотального конфликта. В частности, руководящий травести-клубом герой «Роза» (Вилле Хаапасало) играет отца-одиночку. Его дочь (Мария Шалаева) хочет познакомить отца с родителями своего парня. И смущаясь, говорит, показывая на его роскошно блескучий пиджак со стразами: «А ты можешь одеться как-то поприличнее?» «Роза» парирует: «Знакомство откладывается. Вот когда меня будут принимать таким, какой я есть, тогда и пойдем знакомиться».

Как и всякое художественное произведение, намеренно заостряющее социальный конфликт, «Весельчаки» легко могут быть обвинены в памфлетности, в утрировании сюжетов и характеров. Однако этот недостаток отчасти компенсируется точной игрой актеров, мужественно согласившихся радикально сменить свой привычный имидж. Причем в актерскую гирлянду вплетены мастера совсем разных школ и амплуа: и хореограф Павел Брюн, и «девяторотовец» Иван Николаев, и финский мачо Вилле Хаапасало, и красавец интеллектуал из додинского театра, вещающий поставленным бархатным басом Данила Козловский... Тонко прописаны маленькие женские роли «дивных мам» у Ренаты Литвиновой, Ингеборги Дапкунайте, Евгении Добровольской. Отдельный респект музыке фильма, созданной Андреем Данилко, он же Верка, та самая Сердючка.

Конечно, фильм «Весельчаки» с его трагическим финалом не оправдает ожиданий тех, кто, соблазненный яркими рекламными роликами, настроит себя на легкомысленный мюзикл. А больно ли нужно делать из мюзикла трагедию? Если быть честным, то да: больно нужно.