-- Рауль Джумкович, что стало причиной вашей отставки с поста вице-президента?

-- Это не было спонтанным решением. То, что происходило за все эти четыре с половиной года, свидетельствует: соглашение, которое было подписано во время всех наших послевыборных баталий, чтобы прервать противостояние, к сожалению, не выполнялось с самого первого дня. Просто я об этом громко не говорил. Не хотелось возвращаться в русло конфронтации и будоражить народ своими политическими претензиями. Я думал, что ситуация все же изменится, что будут пересмотрены какие-то дела. К сожалению, власть в лице президента посчитала, что те преимущества, которых она добилась благодаря нашему соглашению, позволяют ей все.

-- В чем были ваши разногласия?

-- Среди всех остальных наболевших вопросов были проблемы коррупции, проблемы паспортизации, вопросы гражданства, вопросы, связанные с деятельностью оппозиции.

-- Что собой представляет абхазская оппозиция? Кто эти люди? Что им не нравится в действиях президента?

-- Оппозиция не свалилась с Марса или с Луны. Это наш народ, это те, кто воевал за свою землю, отдавал свою жизнь. Если они говорят нечто противоречащее видению президента, президент должен быть намного благоразумнее, чем кто-либо другой. Он должен создавать возможности для диалога с людьми, а не запугивать и снимать проблему таким образом: «Закрою газеты, посажу тех-то». Никто никого не посадит, поверьте. Мы слишком маленькое общество, чтобы не знать всего, что происходит. Мое решение об отставке принималось в течение четырех с половиной лет.

-- Вы говорили президенту о его ошибках?

-- Мы с ним неоднократно говорили. Не только с ним, но со всеми, кто создавал нынешнюю ситуацию. Даже когда я работал вице-президентом, все прекрасно знали, что я один из тех, кто находится на другой стороне, возглавляет оппозицию. Было трудно мириться, когда при тебе пытаются оскорбить оппозицию и говорить глупости о ней. В оппозиции есть люди, которые в не меньшей степени заслуживают уважения, которые воевали за эту землю и строили это государство в самых тяжелых условиях. Когда ты пытаешься донести все это, тебя вроде бы понимают. Мы говорили с президентом о тех же соглашениях по сотрудничеству с российскими пограничниками. Он сам был одним из тех, кто считал возможным изменить какие-то положения этого документа. Но в конечном итоге получилось так, как получилось. То же самое с проблемой паспортизации Гальского района.

-- В чем разногласия по паспортизации?

-- Мы приняли закон «О гражданстве». В нем мы предусмотрели принцип временных рамок, которые позволяли определить, кто является гражданином Абхазии, а кто выпал из гражданства с юридической точки зрения. Автоматически гражданство независимо от национальности смогли получить те, кто пережил здесь наиболее тяжелый период времени с 1994 по 1999 год. Те, кто на себе испытал трудности и тяготы послевоенного времени. Да, потом стали возвращаться другие. Для них мы подготовили закон. Правильный он или неправильный, но он подписан президентом. Согласно закону их абхазское гражданство после прохождения определенной процедуры восстанавливается. Нельзя забывать, что это был период развала СССР, когда строились новые государства. У каждого из них была возможность принять свой закон «О гражданстве». Нас не признавали все эти годы, но мы создавали свои законы, чтобы жить в правовом русле. Когда мы приняли закон «О гражданстве», в него заложили принцип, который давал возможность гражданам Абхазии иметь российское гражданство. Однако двойного гражданства с другими государствами у нас нет. Мы знаем сегодня, что 99% жителей Гальского района -- грузины, которые имеют грузинское гражданство, и президент Абхазии об этом знает. У них есть соответствующие документы, удостоверяющие их принадлежность к грузинскому государству. Это их право. Я, например, не против этого. Пусть у них будет это гражданство, но мы-то для себя должны знать, что они живут на нашей территории. Хотя бы исходя из того, что есть какие-то экономические проблемы, мы должны знать количество населения на той или иной территории Республики Абхазия. Для этого мы могли бы принять правовой режим, который вполне приемлем для этой категории людей, -- вид на жительство. Оформив его, они бы имели право, как и все остальные жители Абхазии, жить и работать на этой территории. Но они отказываются принимать абхазское гражданство. Они принимают наше гражданство формально, из-за боязни. Зачем мы их насильно должны заставлять принимать наше гражданство? Поэтому мы говорим: это недопустимо по отношению к этим людям. Если кто-то хочет, пусть становится гражданином добровольно. Но власть сегодня пошла на этот шаг ради того, чтобы выиграть выборы. И населению Гальского района в ускоренном режиме выдают помимо паспортов еще и форму №9. Мы говорили нашим оппонентам: поднимите законопроекты. Эти люди получают гражданство по упрощенной схеме. Процедура получения паспорта и формы №9 одинаковая. Зачем им эта бумажка? Что примечательно, очень многим в Гальском районе выписали паспорта, но они их не забирают, потому что в таком случае им придется отказаться от грузинского гражданства. А форма №9 -- документ с ограниченным сроком. По нему можно проголосовать, а потом его выбросить. Вот о чем идет речь.

-- Вы критикуете власть за договор о сотрудничестве с российскими пограничниками. Что вам в нем не нравится?

-- Пограничные и другие соглашения во взаимоотношениях с Россией нам нужны. Никто не говорит, что мы против этого. Мы как раз те, кто пытался выстраивать отношения с Россией. Вы бы со мной не говорили, если бы вы не представляли, кто я. Абхазия должна быть интересна России, но интересна она может быть только тогда, когда у нее есть свои собственные позиции. А не просто как территория, на которой что-то можно делать. Мы не против того, чтобы Россия была здесь. Но мы хотим, чтобы Россия, будучи здесь, знала, с кем она выстраивает отношения. Смешно, когда президент подписывает соглашение, согласно которому он не имеет права увидеть, чем занимаются российские пограничники в процессе несения службы на нашей территории. Он же не сможет войти на территорию пограничной заставы.

-- Вы сами видели этот документ?

-- Да, видел, принимал участие в его формировании. И его приняли в таком виде, в котором приняли. Это уже было без меня.

-- А почему вы против передачи железной дороги в управление РЖД? Почему выступаете против разработки нефтяной линзы у берегов Абхазии или той же добычи инертных материалов для поставки в Россию?

-- В первую очередь проблема в инертных материалах. Вы бы пустили к себе в дом людей, которые разрушили бы вашу квартиру? Сами российские специалисты говорят, что подбор щебня в Абхазии может ослабить береговую полосу. Это может отвратительно сказаться на экологии Адлера, Сочи. Поэтому мы говорим: проведите для начала соответствующие изыскательские работы. Зачем портить отношения с соседями? Что касается железной дороги, мы прекрасно понимаем: необходимо выстраивать отношения в этом направлении. Железная дорога -- узел, связывающий Россию с Арменией, Ираном. В Армении Россия прилагает свои усилия в содействии строительству железных дорог, но армянских железных дорог вне увязки с абхазскими просто не может быть. Так почему абхазские железные дороги должны быть сделаны за 2 млрд руб. и переданы России без участия абхазской стороны? Кто нам мешает быть участником этого процесса? Объяснения, которые дает президент Абхазии, неубедительны: «Я взял у российского правительства 2 млрд руб. для его же железнодорожной компании, которая будет на эти деньги строить у нас эту дорогу». А потом за взятый кредит, неизвестно кем и кому он будет отдан, мы будем расплачиваться. Хотя он говорит, что будет расплачиваться бизнес и что государство ничего не тратит. Так если за все это расплачивается бизнес, несет ли он юридическую ответственность? Кто в конечном итоге будет отвечать за все сделанное? Президент должен быть откровенен перед народом: мы хотели сделать это, мы предложили то, в конечном итоге будет такой результат. Тогда бы никаких претензий не было. Что касается нефти, то ее разработкой ранее собирался заниматься ЛУКОЙЛ. Они заявили, что нефть здесь тяжелая.

-- Но если она тяжелая, почему ее разработкой занимаются другие причерноморские государства?

-- Это говорил не я. Это слова главы ЛУКОЙЛа Вагита Алекперова в ответ на заявление Сергея Багапша в 2006 году. Г-н Алекперов сказал: «Нефть не представляет собой никакого интереса и не стоит тех затрат, которые нужны для ее добычи». Но даже если сегодня мы занимаемся этим, эти шаги должны быть прозрачными. Мы должны знать, что мы будем от этого иметь. А если просто так заявить: «Мы будем добывать» -- это априори неправильно. Нефть будет добывать российская компания. В этом случае нам интересно, что мы с этого будем иметь. Те же вопросы к компании ("Роснефть". -- Ред.), которая пришла строить к нам бензозаправочные станции. Да, грош цена нам, если мы не умеем строить их сами. Но для чего нам нужны чужие? Для того чтобы удушить наш средний бизнес в этом секторе. Если это произойдет иначе -- предположим, российская компания будет продавать бензин на рубль дешевле, -- тогда тоже надо всем объяснить преимущества: надо ей разрешить строить эти заправки, потому что бензин будет дешевле.

-- Чего, с вашей точки зрения, вашему оппоненту удалось добиться за пять лет, а чего нет?

-- Мы с ним пришли во власть, сняв проблему противостояния между двумя политическими силами. Это положительный момент. Немало сделано для того, чтобы выстроить отношения с Россией в продолжение тех проектов, которые были ранее. Немало сделано внутри страны: сложилось положительное отношение к власти. Но президент сам это должен был понимать: сидя на суку, рубить его пагубно и для него самого, и для власти в целом. Да, президент и власть озвучили, как много сделано за это время, в том числе и в бюджетной сфере. Но для начала они бы показали народу хотя бы одно новое производство, запущенное за период с 2005 по 2009 год, где созданы рабочие места и откуда поступают средства в бюджет республики.

-- Возможен ли диалог между оппозицией и властью?

-- Если бы был диалог между нами, поверьте, была бы совершенно другая ситуация. И Сергея Васильевича Багапша воспринимали бы совершенно по-другому. Я, еще будучи премьером (перед президентскими выборами 2004 года -- Ред.), говорил тем, кто сейчас во власти, а тогда был в оппозиции: если есть проблемы, давайте вместе обсуждать. Но они почему-то считали, что я лукавлю. Я считаю, что во власть должны приходить люди независимо от их политических убеждений и их совпадения с убеждениями президента. Главное, чтобы это был человек умный, умеющий выстраивать отношения с теми, кто ему оппонирует. Так, чтобы это было на пользу нашему народу. В парламент должны приходить не те, кто сегодня угоден властям, а те, кто умеет отстаивать свои позиции, готовить законопроекты. А сегодня приводят удобных.