Международное сообщество пытается зафиксировать на уровне ООН право на вооруженное вмешательство извне в тех странах, где грубо нарушают права человека. Это позволило бы ведущим мировым державам осуществлять «гуманитарные интервенции» против неугодных режимов, не обременяя себя принципом уважения государственного суверенитета. Как показала дискуссия, развернувшаяся на заседании Генассамблеи ООН, сторонники подобного подхода численно преобладают, а их оппонентам во главе с Россией, которую до сих пор многие обвиняют во вторжении в августе 2008 года на территорию Грузии, остается надеяться на блокирующую роль Совета Безопасности ООН.

Принцип «ответственности по защите» мирного населения от геноцида и других тягчайших преступлений впервые был зафиксирован в решениях Всемирного саммита ООН в 2005 году. Однако механизм его реализации до сих пор не проработан. К нынешнему заседанию Генассамблеи генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун подготовил предложения, требующие от организации «превратить обещание ответственности по защите в практическую плоскость» и давать «своевременный и решительный ответ» на преступления, подобные геноциду, разыгравшемуся в 1994 году в Руанде. Он подчеркнул, что «самоуспокоенность и цинизм часто мешают ООН действовать так своевременно или так эффективно, как это должно быть». Пан Ги Мун призвал все основные органы ООН «играть свою четкую и соответствующую роль» в реализации принципа «ответственности по защите». По его словам, для этого необходимо достижение консенсуса всех стран -- членов ООН.

Но пока такого консенсуса нет. Ведущие западные державы солидаризировались с Пан Ги Муном, однако против расширительного толкования «ответственности по защите» выступила Россия. Ее активно поддержали Иран и Судан -- два государства, которым непосредственно угрожает военное вторжение извне. США и их союзники обвиняют Тегеран в стремлении получить атомную бомбу, а в отношении суданского президента Омара аль-Башира Международный суд ООН выписал в марте ордер на арест за военные преступления в провинции Дарфур.

Выступивший на заседании Генассамблеи ООН глава комитета по международным делам российского Совета Федерации Михаил Маргелов назвал призывы к расширению права мирового сообщества на «гуманитарные интервенции» «преждевременными». По его словам, «условия для трансформации существующих в этой области идей в практические механизмы и институты пока не сложились». «В том, что касается ситуаций, когда мирные средства недостаточны и государство явно не в состоянии защитить свое население от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечности, возможное вмешательство международного сообщества должно носить характер исключения и строго соотноситься с международным правом, прежде всего с Уставом ООН», -- уверен Михаил Маргелов. Постпред Судана при ООН образно сравнил право Совета Безопасности ООН определять, когда население той или иной страны необходимо защищать от геноцида, с «предоставлением волкам права усыновлять ягнят».

«Проблема «гуманитарной интервенции» впервые очень остро встала десять лет назад, причем не на уровне ООН, а в рамках НАТО -- когда авиация Североатлантического альянса бомбила Югославию под предлогом защиты косовских албанцев», -- напомнил «Времени новостей» заведующий отделом истории славянских народов Юго-Восточной Европы в новое время Института славяноведения РАН Александр Карасев. «Впоследствии оказалось, что повод для начала операции был сфальсифицирован. Никаких тысяч и тем более десятков тысяч албанских жертв в Косово не было. Наоборот, именно бомбардировки привели к подлинной гуманитарной катастрофе в Косовском крае. Они породили сотни тысяч беженцев среди тех самых албанцев, которым НАТО так хотело помочь», -- отметил эксперт. По его словам, «ООН тогда заняла двойственную позицию, отказавшись дать мандат НАТО на «гуманитарную интервенцию», но не попытавшись предотвратить бомбардировки, приведшие к тысячам жертв среди мирного населения». «Югославский опыт требует крайне осторожно подходить к вопросу вмешательства в дела других стран пусть даже и под самими благородными предлогами», -- считает эксперт.

В разгар «гуманитарной интервенции» в Югославии Россия активно осуждала «двойные стандарты» Запада, защищавшего косовских албанцев, но отказывавшего в праве на безопасность сербам. Однако после войны на Кавказе в августе 2008 года уже Москве приходится объяснять свое военное вмешательство в конфликт в Южной Осетии, входившей на тот момент в состав Грузии. Не случайно главным оппонентом России в стенах ООН стал грузинский постоянный представитель при ООН Александр Ломая, обвинивший Москву в «этнической чистке в ходе одностороннего военного вторжения».

Постпред России при ООН Виталий Чуркин с такой трактовкой событий не согласился. По его словам, «Россия спасла жизнь, честь и достоинство абхазского и югоосетинского народов и других народов Кавказа». Виталий Чуркин напомнил, что Россия ответила на агрессию против Южной Осетии (большинство жителей которой имеют российские паспорта) и нападение Грузии на российских миротворцев и действовала в рамках 51-й статьи Устава ООН. Эта статья признает за любой страной «неотъемлемое право на индивидуальную самооборону» и на сегодня остается единственным международно-правовым основанием для ведения боевых действий.