На протяжении девяти предкризисных лет наша экономика демонстрировала устойчивый рост и обеспечивала «двойной профицит» -- положительное сальдо платежного баланса и превышение доходов государственного бюджета над расходами. Именно это позволило стране накопить те резервы, которые сегодня смягчают последствия мирового финансового кризиса для населения, бизнеса и государственной власти России. В середине 2007 года, накануне развертывания в мире цепи кризисных событий -- падения фондового рынка, кризиса ликвидности в банковской системе, затем падения промышленного производства и замедления роста ВВП -- международные резервы России составляли около 500 млрд долларов.

Двойной профицит

Российская экономика добилась всего этого именно потому, что была включена в мировую финансовую систему. Россия не единственная страна, обладавшая «двойным профицитом». В эту группу стран входили также иные нефтеэкспортеры, например Саудовская Аравия. Но добились этого и некоторые страны, опиравшиеся на экспорт промышленной продукции и услуг, прежде всего финансовых. В первую очередь речь о Китае и Германии. Федеральный бюджет ФРГ был сбалансирован, платежный баланс имел положительное сальдо. В китайском случае речь идет о еще большем успехе. Китайская экономика уверенно выходила на третье место в мире по производству ВВП, опережая германскую, объем китайского экспорта по отношению к ВВП страны вырос с 38% в 2002 году до 67% в 2007-м, а положительное сальдо платежного баланса составило около 10% ВВП. Китайская экономика в результате располагает сегодня наиболее крупными золотовалютными резервами в мире.

«Центральную роль в мировой экономике играло возникновение гигантского профицита сбережений во всем мире», -- писал Мартин Вольф, известный экономический обозреватель газеты Financial Times. В 2008 году, согласно данным МВФ, суммарный объем превышения сбережений над инвестициями в странах, имеющих такой профицит, составлял более 2 трлн долл. Страны -- экспортеры нефти формируют 813 млрд долл. чистых сбережений. Но и ряд стран -- импортеров нефти также генерируют такое превышение (профицит) сбережений. Такие показатели характерны для Китая (399 млрд), Германии (279 млрд), Японии (194 млрд). Текущий счет платежного баланса составляет для Китая 9,5% ВВП, Германии -- 7,3%, Японии -- 4%. В общей сложности страны-нефтеэкспортеры и перечисленные страны-нефтеимпортеры формируют около 83% всего объема профицита.

«Мировая финансовая архитектура», о реформировании которой шла речь на саммите G-20 в ноябре в Вашингтоне и вновь продолжится разговор в апреле в Лондоне, состоит не только из межгосударственных финансовых организаций типа МВФ и МБРР, не только из частных банков и хедж-фондов, не только из бирж и иных рынков, торгующих ценными бумагами, акциями, облигациями, деривативами и валютами. Главная несущая конструкция этого здания -- это сами национальные экономики тех стран, между которыми с помощью перечисленных каналов обращения и рынков движутся финансовые потоки.

Реформа мировой финансовой системы не может быть осуществлена лишь путем достройки новых этажей международных регулирующих организаций. К этому необходимо добавить механизм координации внутриэкономической политики, прежде всего бюджетной и денежной. Она-то и укрепляет или дестабилизирует все сооружение.

Размещая свои временно свободные резервы на мировом рынке, группа стран с «двойным профицитом» естественным образом превратилась в основных мировых кредиторов. Странами-заемщиками стали те, у кого, во-первых, был дефицит средств. Они обеспечили спрос своих правительств на деньги кредиторов. Во-вторых, была возможность занять на мировом рынке деньги через банковскую систему и для частного сектора. Эти заемщики -- домохозяйства и бизнес -- получили доступ к мировому рынку, поскольку риски при кредитовании должников из наиболее развитых стран считались минимальными.

Подавляющее число кредиторов и сегодня предпочитает принимать риски на государственные органы развитых стран и хранить свои средства в облигациях министерства финансов США, а не в каких-либо иных инструментах. Поэтому-то и курс доллара США по отношению к иным валютам весьма устойчив. К числу таких же заемщиков, получавших кредитование за счет мирового рынка, принадлежали не только США, Великобритания, Австралия, Испания, но и более «скромные» претенденты, например страны Балтии. Однако мировой кризис подвергает сейчас жесткому испытанию этот устоявшийся финансовый порядок. Отношение к различным заемщикам сегодня стало совершенно иным.

Двойной дефицит

В ходе развертывания мирового финансового кризиса и перехода его в экономическую рецессию наиболее тяжелые последствия выпали на долю группы стран, чья экономика характеризовалась даже в благополучные времена «двойными дефицитами» -- платежного баланса и государственного бюджета. В зоне евро это прежде всего Греция, а среди наших восточноевропейских соседей -- Латвия, Венгрия, Украина. Все эти страны были вынуждены обратиться за помощью в МВФ. Кредиты им были предоставлены, но это, как известно, не снимает проблемы.

Руководители экономик этих стран, с кредитами МВФ или тем более без них, вынуждены бороться с дефицитами. Прежде всего с дефицитом бюджета, а это невозможно сделать без сокращения социальных и других госрасходов. Такая политика неизбежно вызывает возмущение граждан, которое выплескивается протестами на улицу. Такое развитие событий не только обострит социальное положение в этих странах, но и заставит их существовать под постоянной угрозой дефолта по частным и государственным обязательствам.

Дальнейшее ухудшение условий кредитования таких правительств может логически вести и к росту процентных ставок, укорачиванию сроков долговых обязательств государства. Одновременно такое развитие событий значительно ухудшает условия кредитования всех частных заемщиков из соответствующей страны. Потеря доверия со стороны иностранных кредиторов -- такова реальная опасность для заемщиков, даже если заемщиком выступает правительство страны, являющейся членом такого валютного союза, как зона евро.

В практическом ключе в 2009 году в зоне евро это угрожает не только Греции, но и Португалии, Испании, а также -- в несколько меньшей степени -- Ирландии и Италии. Резкое удорожание внешних заимствований для частных предприятий и для правительств этих стран приведет к ограничениям расходов как первых, так и вторых. Следовательно, экономическая ситуация именно в этих странах будет наиболее тяжелой. Уже в ближайшей перспективе резкое сжатие совокупного спроса и отрицательные показатели экономического роста практически неизбежны.

Есть, правда, в мире страна, жившая до кризиса в обстановке, близкой к «двойному дефициту», которая может себе позволить и в кризисные годы не снижать, а быстро наращивать государственные расходы. Это США -- их отрицательное сальдо текущего платежного баланса покрывалось и продолжает покрываться притоком капитала из-за рубежа (прежде всего кредитами, привлекаемыми государством, поскольку в ходе этого кредитовании финансировался бюджетный дефицит).

Антикризисная политика администрации Джорджа Буша заключалась в «разбрасывании денег с вертолета» по всему периметру экономики и «заливании ликвидностью» кризиса в банковской системе, в системе страхования и в целом кризиса на финансовом рынке. Предложения президента Барака Обамы по мерам преодоления кризиса являются прямым продолжением этой политики. К 730 млрд долл. затрат на предоставление помощи банкам и корпорациям по плану министра финансов Полсона будет добавлено еще около 800 млрд долл. Плюс снижение налогов на личные доходы населения и корпорации США. Но и остальные страны вынуждены идти тем же путем. Объявленные на 2009 год в странах -- членах ОЭСР государственные программы заимствования с использованием выпуска гособлигаций составили в настоящее время величину более 2 трлн евро.

Действовать подобным образом министерство финансов и ФРС США могут потому, что доллар был и остается главным резервным средством в мировой экономике, долларовые денежные потоки обслуживают около 70% всех международных транзакций в мировой финансовой системе. Это может нравиться или нет, но такое положение не было даровано США Господом Богом. Они добились его, создав наиболее мощную экономику в мире. Американские финансовые институты применили технологические и финансовые инновации и добились положения мировой инфраструктуры в своем бизнесе. Чтобы их заменить, хотя бы частично, надо было бы инвестировать в финансовый бизнес сопоставимые объемы ресурсов. Сегодня это нереально даже для следующих за ними европейских и японских конкурентов.

Финансисты США явно злоупотребили своим доминирующим положением, раскрутив спираль инвестиций в не контролируемый никакими регулирующими государственными органами рынок деривативов. Здесь-то и был раздут «пузырь» из «токсичных» активов. Он лопнул, обрушив рынки ценных бумаг по всему миру. Сами банки США, Великобритании, как наиболее активные игроки в этом «казино», оказались практически банкротами. Они не смогут восстановить свою капитализацию и, следовательно, доверие клиентов без массированного вливания средств со стороны государства.

Путь Мугабе

В целом экономикам развитых стран предстоит в 2009 году пройти путь «раскредитования» -- погасить либо списать огромную задолженность домохозяйств и корпораций, пополнить капитал банковской системы. Только после этого вновь заработает механизм финансирования инвестиций, и экономический рост сможет возобновиться. Экономическая стабилизация и рост спроса на рынках США, Европейского союза, Японии должны запустить рост производства и в экспортно ориентированных экономиках. Хотя частичное переключение предложения товаров и услуг на внутренний рынок в этих странах, видимо, произойдет уже в ходе кризиса.

Колоссальные бюджетные расходы, предусматриваемые в США и европейских странах в качестве меры преодоления спада и недопущения дефляции, -- оружие сильнодействующее, но обоюдоострое. Особое беспокойство вызывает пропаганда политики так называемого «количественного смягчения» (quantity easing policy), которая, по существу, сводится к установлению обязательств для центральных банков по прямому приобретению долговых облигаций правительств. Якобы в период угрожающей дефляции такое прямое эмиссионное финансирование государственного долга экономически безопасно. Однако замена «спирали дефляции» на «спираль инфляции» невозможно признать здравой экономической политикой.

Более чем резко высказался по этому поводу глава ЕЦБ Жан-Клод Трише: «Мы можем разрушить доверие, если взорвем пакт о стабильности и росте». Речь идет о Маастрихтских соглашениях, документах ЕС, устанавливающих правила бюджетной политики в отношении дефицитного финансирования и роста государственного долга. Трише предупреждал о том, что денежный рынок дает правительствам стран еврозоны ясные сигналы неблагополучия в виде все возрастающего спреда между ставками по облигациям государственного долга таких стран, как Греция или Италия, и ценными бумагами правительства Германии. По словам Трише, возможности приобретения со стороны ЕЦБ государственных облигаций не обсуждаются и не рассматриваются.

Конечно, в условиях столь масштабного кризиса сложно избежать соблазна пойти по «пути Мугабе» и не начать прибегать к прямому приобретению центральными банками государственных обязательств. Искушение велико, но и риск огромен. Неограниченная денежная эмиссия, предложение денег со стороны центральных банков сродни «порче денег» средневековыми монархами, которые были уверены, что имени и печати государя достаточно для придания монете стоимости. Для сохранения хотя бы относительной денежной стабильности государственным лидерам в ходе международных конференций, например на саммитах G-20, предстоит согласовать внутриэкономические правила игры -- допустимые параметры дефицитов бюджетов, роста денежной базы и т.п. На этой основе им гораздо проще будет найти возможность убедить инвесторов, включая правительства стран -- традиционных кредиторов, продолжить вкладывать средства в облигации государственного долга стран-должников.

Долларовая инфляция и вынужденные кредиты

В связи с этим встает целый ряд непростых, но неизбежных вопросов. Во-первых, кому из стран «развивающихся рынков» удастся сохранить свои положительные сальдо платежного баланса и доходов и расходов государственного бюджета. Во-вторых, будут ли готовы развивающиеся страны-кредиторы, сохранившие «двойной профицит», продолжать поддерживать глобальный совокупный спрос путем кредитования потребления в более экономически состоятельных государствах-заемщиках. Прежде всего в США. В-третьих, каковы перспективы и источники погашения накапливаемой задолженности в экономике развитых стран-должников.

Если учесть накопленные долги частного сектора и государственного сектора США, то очевидно, что существует только один известный всем путь радикального сокращения такого долга -- инфляционное его обесценение. Учитывая происходящее в бюджетной сфере США, можно уверенно прогнозировать именно инфляционный сценарий послекризисного развития событий. Вслед за предотвращением депрессии и дефляции глобальную экономику будет ждать период долларовой инфляции.

Неизвестно только то, в какой степени эта инфляция будет тормозить накопления и инвестиции, а следовательно, и блокировать экономический рост. Однако сценарий конца 1970-х годов, то есть сценарий «стагфляции» -- совмещение инфляции и вялого роста экономики, если не ее стагнации -- явно просматривается на следующее посткризисное пятилетие. Следовательно, условия внешних заимствований должны будут принимать такой риск в расчет и учитывать данную перспективу в виде индексированных по инфляции ставок процентов.

Однако можно с уверенностью прогнозировать продолжение инвестиций, в том числе государственных, из стран, имеющих профициты платежных балансов, в США. Этот феномен имеет двойную природу -- экономическую и политическую. Странам, кредитующим государственное и частное потребление США, просто необходимо поддерживать платежеспособный спрос на свои товары. Иначе кризисный спад в их собственных экономиках будет еще тяжелее. Никто также не может позволить себе вывести свои резервы из финансовых инструментов, номинированных в долларах и евро, поскольку иных достаточно ликвидных и с низким риском инструментов попросту не существует. Этими же соображениями руководствовались в свое время Минфин и Внешэкономбанк СССР, размещая валютные резервы через совзагранбанки на международном рынке.

Политический же аспект, по нашему мнению, состоит в том, что такие страны-кредиторы, как ФРГ, Япония, Саудовская Аравия, предоставляют США возможность кредитоваться и покрывать дефицит своего бюджета, наращивая госдолг с использованием их денежных ресурсов, также в качестве своего рода компенсации за услуги со стороны США по обеспечению военно-политической безопасности этих государств. Союзнические отношения с США позволят им и в дальнейшем рационализировать на уровне минимальной достаточности свои военные бюджеты. Разумеется, такого политического стимула нет ни у России, ни у Китая. Однако перед лицом финансового кризиса страны БРИК не могут не задумываться о своих бюджетных ограничениях и проблемах. Интересно, которая из них первой решит задействовать ресурс возможного военно-политического союза с США для оптимизации собственных военных затрат?

Новые реалии для России

Экономики развивающихся стран в ходе финансового кризиса испытали значительное давление в результате отказа инвесторов далее вкладывать деньги в эти страны. У большинства из них сформировались как дефициты счета капиталов платежного баланса, так и дефициты соответствующих бюджетов их правительств. Россия в 2009 году, по оценке Министерства экономики, столкнется не только с замедлением экономического роста, но и с абсолютным снижением ВВП.

Одновременно в нашей стране на правительственном уровне официально признано, что федеральный бюджет в 2009 году будет иметь существенный дефицит. Проблема приведет с неизбежностью к использованию на текущие бюджетные цели средств резервного фонда. Что понизит возможности правительства принимать антикризисные социальные меры. Снизятся также возможности по прямому государственному финансированию инвестиций и стимулированию частных инвесторов во имя возобновления экономического роста. Бюджетная политика выйдет на первый план в решении экономических задач.

Положительное сальдо платежного баланса удастся сохранить только при двух условиях -- стабилизации цены барреля нефти марки Urals на уровне не ниже 40 долл. и значительного снижения импортных закупок. Последнее сделать вовсе непросто, существенную часть импорта составляют продовольствие и лекарства -- готовые формы и сырье для их изготовления. Девальвация рубля уже создала мощные стимулы импортозамещения, но многое не закупать просто невозможно.

Именно с учетом этого российским денежным властям предстоит определять позицию нашей страны в глобальной финансовой системе -- как при проведении финансовых операций, так и за столом переговоров.