Не скромный пресс-релиз о намерениях, не деловая пресс-конференция -- большой сбор петербургских, московских и иностранных журналистов, оркестр в яме, артисты на сцене. Михайловский театр не просто сообщил о том, что будет показывать в сезоне 2009/10, но дал возможность увидеть фрагменты грядущих постановок. За два отделения -- балетное и оперное -- отвечали два недавно назначенных руководителя: главный балетмейстер Михаил Мессерер и главный дирижер Петер Феранец. А в качестве радушного хозяина, предъявляющего публике чертежи и первые уложенные камни репертуара нового сезона, выступал собственно хозяин, то есть директор театра Владимир Кехман.

Опера Михайловского театра в будущем сезоне предложит три премьеры. Из общеизвестных хитов -- вердиевский «Бал-маскарад» (театр любит итальянскую оперу и славно ее поет, что мы слышали уже на московских гастролях), а вот два других названия появляются в афишах значительно реже. «Русалка» Дворжака не так давно была показана в Москве в «Геликон-опере», в Петербурге же ее ставили в Мариинке в 1958 году, то есть сегодняшнему поколению меломанов ее сценическое воплощение незнакомо. А «Жидовку» Жака-Фроманталя Галеви и вовсе играли в последний раз в середине XIX века -- театр предлагает эксклюзив. Ясно, что на романтическую историю любви бедной еврейки и титулованного молодого человека (по ходу дела выясняется, что девушка ни больше ни меньше как дочь кардинала) соберется и просто театральный народ, а не только любители музыки.

Михайловский театр предъявил певцов, что будут работать в этом репертуаре -- Татьяна Рягузова, Наталья Миронова, Мария Литке, Светлана Мончак, Дмитрий Карпов, Виктор Дудар, Дмитрий Головнин и Роман Бурденко. Особенного внимания заслуживает яркая и ясная Анна Нечаева -- к сожалению, она появлялась только с арией Недды из «Паяцев», что уже существуют в афише театра, то есть пока непонятно, в какой из новинок певица будет участвовать. «Играющим тренером» становится Бадри Майсурадзе, который теперь еще и вокальный консультант театра. И предъявлением планов грядущего сезона Петер Феранец не ограничился: в дальнейшем нам пообещали «Руслана и Людмилу» Глинки, «Майскую ночь» Римского-Корсакова и «Набукко» Верди.

Михаил Мессерер в обещаниях осторожнее -- он из тех людей, что предпочитает сначала выпустить продукцию, а потом о ней говорить. Потому балет на пресс-концерте был представлен лишь тем спектаклем, что уже сделан хотя бы на четверть: нам показали вторую картину «Лебединого озера». После того, как в Михайловском пару лет назад поменялась власть и новое начальство (в том числе балетное -- худрук балета Фарух Рузиматов) окинуло взглядом потрепанное хозяйство, было решено обновить все имеющиеся в репертуаре постановки. «Лебединое» нуждалось в обновлении, может быть, больше всего -- замученное сотнями гастрольных показов, оно шло как-то механически и безвольно. Выступая перед началом балетного показа, Мессерер сказал, что они рассматривали разные версии спектакля и выбрали для постановки версию Александра Горского -- Асафа Мессерера. Во-первых, потому, что в Михайловском театре должен идти спектакль, основанный на классической постановке Льва Иванова и Мариуса Петипа. Во-вторых же, афиша Михайловского не должна повторять афишу «нашего великого старшего брата», то есть Мариинки. (Соответственно редакция Константина Сергеева не подходит.)

Так что теперь на площади Искусств будут играть так называемую «старомосковскую версию» -- ту, что шла в Большом до начала 60-х годов прошлого века. При этом к спектаклю не очень-то подходят и слово «старый», и слово «московский». Петербуржец Александр Горский, до революции присланный в Большой переносить спектакли Петипа, в некоторых вещах так петербуржцем и остался, то есть остался ригористом. И «старое» он не очень-то любил -- при всем уважении к живому тогда классику. Ныне явленная «белая» картина -- это уже прыжок балета в новый век, где пластика рассчитана не на пухлых дам в трогательных пышных пачках, но на точеных, вздрагивающих, как струны, девиц, танцовщиц отчаянных и звонких.

Вторая картина «Лебединого» шла в «черном кабинете», то есть вместо задника и расписных кулис была просто темная ткань, декорации еще не готовы. Таким образом Мессерер устроил и труппе, и себе как педагогу экзамен: на черном фоне танцовщицы в белоснежных пачках смотрелись просто вырезанными в пространстве, любая неровность в линиях бросалась в глаза. Оказалось, что к сдаче экзамена труппа Михайловского готова: давно мне не случалось видеть столь идеально ровных перестроений кордебалета. Чтоб вот один градус наклона рук у всех, выверенно повернуты головы, синхронно взлетают руки... Захотелось привести в зал корду Большого театра, но последствия могли бы быть трагическими: у кого есть совесть, получили бы нервный срыв. Своеобразный экзамен держала и Екатерина Борченко -- вагановская выпускница, пропутешествовавшая по нескольким театрам (в том числе поработавшая в московском Музыкальном) и теперь осевшая в Михайловском. Ее Одетта была доверчива и требовательна, плавное движение руки вдруг замирало на секунду и обещало острый жест -- в этой Одетте был тайный намек на Одиллию. Этакий тихий омут с обещанием выводка чертей.

15 сентября -- премьера «Лебединого», 30 октября впервые споют «Русалку». Михайловский театр не откладывает надолго выполнение своих обещаний. Сезон обещает быть нескучным.