29 июня 1941 года Иосиф Сталин и Вячеслав Молотов подписали директиву Совета народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) об организации сопротивления в тылу немецких войск. Этот день внесен в календарь памятных дат в России как День партизан и подпольщиков. По официальной статистике, в годы Великой Отечественной войны в тылу врага и на оккупированной им территории сражались 1 млн 100 тыс. партизан и 220 тыс. подпольщиков. Сопротивление германским войскам на оккупированной территории развернулось уже в первые дни войны и изначально носило стихийный характер.

Рецепт Сталина

В течение недели после нападения на Советский Союз германские войска захватили большую часть Литвы с городами Каунас и Вильнюс, часть Латвии, Брестскую, Белостоцкую, Вилейскую области Белорусской ССР и ее столицу Минск, некоторые районы Западной Украины. Фашистская авиация наносила бомбовые удары по Риге, Могилеву, Киеву, Смоленску, Одессе, Севастополю, Мурманску. В этих условиях 29 июня 1941-го и появилась директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об организации сопротивления в тылу немецких войск». Партизанское движение было объявлено «основной формой вооруженной борьбы советских людей против немецких захватчиков на временно оккупированной территории СССР».

С подписанием директивы СНК СССР и ЦК ВКП(б) 29 июня 1941 года началась работа партийных организаций по формированию партизанского движения. Директива призывала «все партийные, советские, профсоюзные и комсомольские организации покончить с благодушием и беспечностью и мобилизовать все силы народа для разгрома врага, для беспощадной расправы с ордами напавшего германского фашизма. В занятых районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т.д. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия».

Фраза о создании невыносимых условий для врага стала своего рода заклинанием у партийных функционеров.

3 июля, впервые с начала войны, к гражданам страны по радио обратился Сталин. В его знаменитой речи, начинавшейся словами «Товарищи! Граждане! Братья и сестры!», сквозила некоторая растерянность: «Как могло случиться, что наша славная Красная армия сдала фашистам ряд наших городов и районов?» Вождь лукавил, он знал ответ на этот вопрос: репрессии конца 30-х годов, коснувшиеся десятков тысяч военнослужащих от маршала до рядового, упрямое недоверие партийно-государственного руководства к донесениям советской разведки и истребление лучших ее кадров катастрофически повлияли на обороноспособность нашей страны. «Что требуется для того, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей Родиной, и какие меры нужно предпринять для того, чтобы разгромить врага? -- вопрошал Сталин и давал стратегический рецепт: -- В занятых врагом районах создавать партизанские отряды, диверсионные группы, создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия».

В этот же день Наркомат госбезопасности сообщил о том, что реакция жителей Москвы на выступление Сталина была неоднозначной: от полной поддержки и готовности к защите Родины до отчаяния и безнадежности. В частности, как свидетельствуют документы, москвичи считали, что «партизанское движение, к которому призывает Сталин, -- это весьма недейственная форма борьбы. Это порыв отчаяния».

Тем временем германские войска, не встречая достойного сопротивления Красной армии, продолжали захватывать новые и новые регионы. Нужно было любой ценой приостановить двигавшуюся вперед фашистскую военную машину, чтобы дать возможность перегруппировать части и соединения Красной армии. Отвлечь хотя бы часть наступавших фашистских войск должны были активные действия партизан. 18 июля 1941 года ЦК ВКП(б) принимает постановление, в котором подчеркивалось, что «исключительное значение приобрела борьба в тылу германской армии». Вновь звучат уже знакомые призывы: «Создать невыносимые условия для германских интервентов, дезорганизовать их связь, транспорт и сами воинские части, срывать все их мероприятия, уничтожать захватчиков и их пособников, всемерно помогать созданию конных и пеших партизанских отрядов, диверсионных и истребительных групп, развернуть сеть большевистских подпольных организаций на захваченной территории для руководства всеми действиями против фашистских оккупантов».

Как в короткие сроки развернуть активное, действенное партизанское движение, не знал никто. Для этого не было ни достаточного количества специалистов, ни заблаговременно созданных партизанских баз с оружием, боеприпасами, продовольствием. Было лишь желание любой ценой остановить противника. Цена оказалась огромной.

"Мы за ценой не постоим"

Партийные органы летом и осенью 1941 года в спешном порядке сформировали множество партизанских отрядов на оккупированной территории Белоруссии, Украины, Молдавии, Карело-Финской ССР, Ленинградской, Калининской, Смоленской, Орловской, Курской областей. К сожалению, их количество далеко не всегда переходило в качество. Отряды были слабо вооружены, не имели средств связи, заблаговременно созданных баз, испытывали нехватку продуктов питания, боеприпасов и одежды. Зачастую сюда попадали люди, не имевшие представления о партизанской борьбе, не знавшие местных условий, не умевшие обращаться с оружием. Такие партизанские отряды заняты были лишь собственным выживанием, «отсиживались» в лесах, часть из них была разгромлена противником, часть -- распалась.

Только 30 мая 1942 года для руководства партизанским движением Государственный комитет обороны (ГКО) создал Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД) при Ставке Верховного главнокомандования (ЦШПД упразднен в январе 1944 года). Возглавить ЦШПД было поручено секретарю ЦК КП(б) Белоруссии Пантелеймону Пономаренко, с первых дней войны руководившему партизанским движением на оккупированных территориях республики. 29 июня образован Украинский, а 9 сентября -- Белорусский штаб партизанского движения. Были сформулированы основные задачи партизанского движения: уничтожение живой силы и техники врага, баз материально-технических средств, разрушение его коммуникаций, разведка, содействие Красной армии, а также противодействие угону советских людей на принудительный труд в Германию, вывозу за рубеж материальных ценностей.

В советское время было принято считать, что организацией партизанского движения занимались ЦК ВКП(б) и партийные органы на местах, руководство партизанскими отрядами осуществлял ЦШПД. То, что помимо них формированием партизанских отрядов занимались органы госбезопасности и внутренних дел, оставалось «за кадром» официальной истории. Коммунистическая партия являлась «руководящей и направляющей силой советского общества», поэтому не могло быть и речи, чтобы деятельность какого-либо государственного органа сопоставлялась с деятельностью партийных организаций. Между тем архивные документы позволяют проследить участие органов безопасности и внутренних дел в партизанском движении.

В тыл противника по конкурсу

Для организации разведывательно-диверсионной работы в тылу противника 5 июля 1941 года была создана Особая группа при наркоме внутренних дел СССР, руководителем которой назначен Павел Судоплатов. (Павел Судоплатов -- в 1939--1941 годах заместитель начальника 5-го отдела (разведка) Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, в 1941-м заместитель начальника 1-го управления (разведка) НКВД СССР, генерал-лейтенант. В 1958-м был осужден к 15 годам лишения свободы, реабилитирован в 1992 году.) Особая группа немедленно приступила к подготовке оперативных групп, отрядов и разведывательно-диверсионных резидентур, направлявшихся за линию фронта. При ней была сформирована Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН) НКВД СССР, предназначенная для комплектования диверсионных подразделений, направлявшихся в тыл противника. В ОМСБОН зачислялись только добровольцы: военнослужащие органов и войск НКВД, спортсмены, рабочие московских предприятий, преподаватели и студенты столичных вузов. Весьма примечателен малоизвестный факт, что по рекомендации Исполкома Коминтерна в ОМСБОН влилось около 2 тыс. иностранцев -- политических эмигрантов (испанцев, словаков, чехов, венгров, поляков, австрийцев, немцев, болгар), прибывших в СССР в 1938--1940 годах.

В тыл противника шли только добровольцы. Принуждение уходившего за линию фронта исключалось -- в этом случае человеку нельзя было бы доверять. Попасть в отряд, направлявшийся в тыл противника, даже рядовым бойцом удавалось далеко не каждому желающему. На столе у руководства Особой группы НКВД лежали горы рапортов, написанных людьми разных национальностей, возрастов и специальностей: «Прошу включить меня в отряд для выполнения специальных заданий, полагаю, что в тылу противника в составе отряда буду полезным». Конкурс был высоким -- от четырех до шести человек на место. Предпочтение отдавалось тем, кто хорошо знал обстановку в районе действия отряда. Обязательными были рекомендации с места прежней службы, работы или учебы. (Семьям командиров и бойцов отрядов и групп НКВД, убывающих на задание, оказывалась материальная и медицинская помощь, а также моральная поддержка, даже если это требовало значительных усилий.)

Командирами групп и отрядов назначались, как правило, кадровые сотрудники органов безопасности и офицеры пограничных войск. Профессионалов катастрофически не хватало. Судоплатов принимал энергичные меры, чтобы освободить из тюрем и лагерей репрессированных сотрудников органов безопасности. Осенью и зимой 1941 года комиссия Президиума Верховного Совета СССР по помилованию по представлению руководства Наркомата внутренних дел освободила из мест заключения со снятием судимости несколько десятков сотрудников НКВД. Среди них были будущие командиры оперативных групп -- Иван Золотарь и Сергей Никольский.

В эфире "Мария"

При комплектовании оперативных групп предпринимались и нестандартные меры. Так, разведывательная группа «Мария», выполнявшая задание с августа по ноябрь 1941 года на оккупированной территории Смоленской области, состояла всего из трех человек. Командиром был доцент МГУ Яков Кумаченко, его помощником и шифровальщиком -- декан литературного факультета Московского городского педагогического института Зинаида Пивоварова (по легенде, его жена). Они оба были уроженцами Смоленской области и хорошо знали обстановку. Радистом группы был 17-летний Николай Абрамкин, выпускник радиошколы московского метро («сын»).

Группа «Мария» под видом семьи, уходившей из района боевых действий, собирала и передавала в центр важную разведывательную информацию. Автору этих строк удалось разыскать Николая Абрамкина и услышать его рассказ о работе в тылу противника. Даже по прошествии десятилетий ветеран сохранил в памяти детали происходившего -- они совпадают с его донесениями военного времени, хранящимися в Центральном архиве ФСБ России. Некоторые из них сегодня интересны как иллюстрации к повседневной военной жизни.

«У немцев издан приказ: смерть, но окопов не сдавать. Всюду немецкие разведчики. Есть советское население, которое недовольно колхозами. Такие лица дают заведомо неверные сведения о немцах. Завышают цены на продукты. Колхозники живут зажиточно, но прибедняются».

«Войска противника обычно располагаются узкой полосой на 7--10 км по основным транспортным магистралям. В промежутках между большаками шириной на 60--80 км имеются лишь небольшие воинские части. Путь от Емленя до Полежаевки (свыше 100 км) можно было свободно пройти, не встретив ни одного немца. Здесь в значительной части деревень только показывалась немецкая разведка. Начиная с линии Сычевка--Ржев, заметна более значительная концентрация войск».

«Гжатск представляет собой важный пункт в военном отношении. Мы прошли по всему городу и видели, что город переполнен войсками. Нужно полагать, что число автомашин превышает тысячу. В центре города на доске надпись: «Автоколонна». Все дома заняты солдатами. Немногочисленное население города ютится в самых малых комнатах и углах, отгороженных шкафами. Встретившиеся воинские части представляют собой механизированные части. Высоким вооружением машинами немецкий солдат получает выгодное условие -- сохранение боеспособности и после длительного маршрута».

«Обмундирование немецкого солдата оказывается легким для нашего климата: во время первых сравнительно слабых морозов можно было часто слышать и видеть примеры, когда сверх полного обмундирования надевается теплое пальто с воротником. Одеться потеплее представляет большую заботу немецкого солдата. Питание войск обеспечивается местными средствами. Поэтому в местах слабой концентрации войск солдаты предпочитают есть кур, гусей и поросят. В местах значительной концентрации они уже сейчас охотно едят картошку в мундире. Во время одного осмотра наших походных мешков в дер. Клишине три солдата, как голодные псы, набросились на хлеб и топленое сало, отобрав у нас последний кусок хлеба весом около килограмма и почти все сало, около 400 г, и уничтожая все это на ходу».

«Говорят о храбрости немецкого солдата. Это опровергается некоторыми наблюдениями. Немцы боятся леса. Они никогда не идут в лес более как на 0,5 км. Они не располагают своих частей вблизи больших лесов. Деревни, расположенные около леса, посещаются реже. Мы наблюдали, как низко приседают немецкие солдаты при появлении советских самолетов и как даже в деревне при объявлении воздушной тревоги немедленно убегают из хат. Военный успех немцев ничего общего не имеет с храбростью. О культурности немецкого солдата можно судить по такому факту. Обозревая тысячи немцев и видя их за разнообразным занятием (уборка машин, приготовление пищи и еда, ограбление деревень, разговоры в свободное время), не видно было ни одного из них, занятого чтением книги или газеты. Типичной стороной немецкого солдата является зверская жестокость. Это чувствуется на каждом шагу в их обращении с мирным населением и с пленными красноармейцами, что будет показано ниже. Солдат страшится дальнейшей перспективы. В беседе с населением солдаты высказывают пожелание как можно скорее добиться победы и уехать домой. При этом определяются самые сжатые сроки для победы и отъезда, иногда в три-четыре дня. В октябре 1941 года перспектива отъезда домой связывалась с занятием Москвы. Немецкие солдаты говорили: «Через четыре дня возьмем Москву и поедем домой». Некоторые называли срок победы -- 7 ноября».

6 ноября 1941 года разведгруппа «Мария» возвратилась в Москву. Указом Президиума Верховного Совета СССР ее члены были награждены медалями «За боевые заслуги».

Немцы продолжали наступать, и расширение оккупированной территории требовало увеличения числа оперативных групп и отрядов в тылу врага. В связи с этим Особая группа НКВД в октябре 1941 года была реорганизована во 2-й отдел НКВД СССР, а в январе 1942 года -- в 4-е управление НКВД СССР (с апреля 1943 года -- 4-е управление НКГБ СССР), начальником которого до конца войны оставался Судоплатов.

От числа к умению

С конца 1941 года в тыл противника на лыжах стали направлять оперативные группы и отряды. Продвигаясь по 40--50 км в сутки через бреши в немецкой обороне, пройдя несколько сотен километров, они прибыли в заданные районы в Брянской, Калужской области и в Белоруссии. Отряды лыжников-чекистов, внезапно появляясь в тылу противника, взрывали штабы и учреждения германских войск, склады боеприпасов, пускали под откос поезда. Немецкое командование уже в декабре 1941 года приступило к розыску неуловимых лыжников-диверсантов. В типографии были отпечатаны и повсеместно расклеены объявления: «Всем гражданам (без различия пола и возраста) запрещается хождение на лыжах. Нарушение карается арестом. Начиная с 1 января 1942 года лица, обнаруженные постами на лыжах, будут, как правило, последними пристрелены. Все имеющиеся у граждан (без различия пола и возраста) лыжные принадлежности (лыжи, лыжные палки, ремни и пр.) должны быть немедленно сданы в ближайшую местную комендатуру или ближайшую воинскую часть».

Тем не менее лыжники продолжали наносить гитлеровцам существенный урон, хотя задачи, которые ставились перед ними, порой были трагически авантюрными. Так, 23 января 1942 года отряду Кирилла Лазанюка численностью 81 человек, действовавшему в Калужской области, была поставлена задача освободить деревню Хлуднево. Отобранные из отряда 27 добровольцев, совершив 30-километровый бросок на лыжах, вступили в бой с противником. Неожиданное появление отряда вынудило немецкое командование подтянуть пехоту и бронетехнику, создав почти десятикратный перевес сил. В живых после этого неравного боя осталось только пять членов группы. За проявленные мужество и героизм все участники этого боя были награждены орденами и медалями, а заместитель политрука отряда Лазарь Паперник посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. (17 декабря 1967 года в Хлудневе Калужской области открыт обелиск, увековечивший память лыжников-чекистов, а имя Паперника носит одна из улиц Москвы.)

Передвижение оперативных групп к линии фронта, их переход в тыл противника и возвращение были чрезвычайно опасными, а иногда даже сулили неприятности со стороны своих. Подразделения Красной армии, порой принимая наши оперативные группы за диверсантов противника, пытались задержать их и разоружить. Если же их обнаруживали немецкие войска, то приходилось прорываться с боем, нести значительные потери, изменять место или сроки перехода линии фронта.

На борьбу с партизанскими отрядами и подпольными группами на оккупированной территории были брошены карательные отряды войск СС, контрразведывательные и полицейские службы Германии, Румынии и Финляндии. Из тыла противника регулярно приходили сообщения: «Немецкое командование против партизан принимает энергичные меры. В район расположения партизан брошены власовцы, казачьи войска дивизии «Мертвая голова» и полицейские подразделения. Немцы применяют пулеметы, минометы, артиллерию, танкетки, устанавливают новые полицейские гарнизоны, проводят многочисленные облавы с большим количеством собак, устраивают засады, ходят по лесу по 30--50 человек под видом партизан. Леса бомбят с воздуха. В леса под видом партизан посылаются группы полиции, власовцев, казаков для борьбы с партизанами. В деревнях усилен полицейский режим: запрещено ходить без пропусков, по нескольку раз в сутки проверяют жителей, при малейших подозрениях арестовывают, особенно репрессируют и строго проверяют деревни, которые близко расположены к лесу, коммуникациям и особенно к железным дорогам. Немцы усилили охрану железных дорог, подходы к ним минируются».

При проведении операций против партизан немецкие карательные части уничтожали все населенные пункты, находившиеся в районе их действия, расстреливали не успевших уйти в леса жителей, забирали оставшийся скот, запасы продовольствия, уничтожали посевы. Из-за линии фронта от оперативных групп и отрядов регулярно поступала ценная разведывательная информация о дислокации войск противника и планах немецкого командования, а также об оккупационном режиме. Так, командир оперативной группы «Ходоки» Евгений Мирковский сообщал в центр: «6 мая 1943 года в Житомир прибыл поезд в составе 10--12 вагонов с детьми 8--12-летнего возраста, вывезенными из прифронтовой полосы. Изголодавших и опухших от голода детей немецкая охрана поезда открыто предлагала населению в обмен на продукты. Отдельные жители выменяли за продукты у охраны поезда девять человек детей. За мальчика 10--12 лет нужно было уплатить две курицы и 10 шт. яиц. Остальные дети в количестве до 300 человек, опухшие и полумертвые, были вывезены по железной дороге в сторону Фастова и зарыты в землю. Факт продажи детей вызвал большое возбуждение населения против немцев». Читать такую информацию, не давая воли эмоциям, могли только профессионалы с крепкими нервами.

Наиболее трудно приходилось оперативным группам и отрядам там, где местное население вело борьбу с партизанами, сообщало оккупационным властям о местах базирования партизан. Борьбу с партизанами на оккупированной фашистами территории Украины вели отряды Украинской повстанческой армии. В прибалтийских республиках по мере оккупации их территории вермахтом из местного населения создавались отряды самообороны и команды особого назначения, вспомогательной полиции и полиции безопасности. Эти коллаборационистские формирования активно использовались немецкой разведкой для борьбы с партизанами. Не все складывалось благополучно для партизан и в некоторых занятых фашистами регионах РСФСР. Так, в оккупированных районах Орловской области было создано пронацистское «самоуправление Локотского округа», в этом же округе 17 октября 1941 года созданы вооруженные отряды для борьбы с партизанами -- «бригада локотской милиции».

К концу 1942 года на оккупированной территории Советского Союза и стран Восточной Европы действовали 77 оперативных групп и отрядов, подготовленных и направленных из Москвы, а к декабрю 1943-го их число достигло 125, в составе которых находились 7200 человек.

Наступление войск Красной армии изменило тактику деятельности оперативных групп и отрядов органов безопасности. Они получили приказ «не сворачивая работы, готовиться к передвижению на Запад, тщательно изучить маршрут в соответствии с обстановкой». Начиная с 1943 года германское военное командование на борьбу с партизанами бросало уже регулярные воинские соединения, зачастую снимая их с Восточного фронта.

Всего в годы Великой Отечественной войны в тылу противника действовало свыше 6 тыс. партизанских отрядов и более 300 соединений. Органами государственной безопасности было подготовлено и направлено в тыл противника 2222 оперативные группы, на базе которых было образовано 1848 партизанских отрядов. В конце 1944 -- начале 1945 года оперативные группы и отряды органов безопасности были выведены в тыл Красной армии и как выполнившие свои задачи расформированы.