28 марта в Бишкек после почти месячного курса лечения в Германии вернулся президент Киргизии Курманбек Бакиев. В аэропорту встречали его аплодисментами, глава государства спускался по трапу самолета здоровым и жизнерадостным. Вся страна могла наблюдать это по телевидению. Между тем еще накануне в Киргизии мало кто верил, что увидит живым своего президента -- не один раз до возвращения Бакиева молва уже «хоронила» его. О том, кто, по его мнению, мог желать ему смерти, 58-летний Курманбек БАКИЕВ рассказал в своем рабочем кабинете обозревателю «Времени новостей» Аркадию ДУБНОВУ уже на следующий день после возвращения на родину.

-- Итак, слухи о вашей смерти оказались несколько преувеличенными, как когда-то сказал про себя Марк Твен...

-- Да уж (долго смеется)...

-- Скажите, когда до вас в Германии все это дошло, какой была ваша первая реакция?

-- Ну, откровенно говоря, мне там говорили, что вот пошли такие слухи, что вы серьезно больны, еще не про смерть... Про то, что называется, в мир иной меня отправили, узнал уже по прибытии в Бишкек.

В связи со слухами о своей серьезной болезни начал вспоминать, когда же в последний раз в больнице лежал. И вспомнил -- это было лет в десять, мальчишкой был. Пас коров, овец в селе, сам себе предоставлен был, ел незрелые фрукты, даже сырую рыбу иногда, недожаренную на костре. Ну, понимаете, в полевых условиях все, интересно же... Ну и попал в больницу -- банальное отравление желудка... С тех пор я ни разу не болел. Это ж получается 48 лет! Кто может похвалиться, что в течение почти 50 лет -- полувека -- ни разу не болел, даже не жаловался? Ну согласитесь, мало кто?

-- Согласен...

-- Так вот я могу этим похвалиться. Но я не стану скрывать, когда мы были в феврале в Москве, на неформальном саммите глав государств СНГ, я никому не говорил, только Владимиру Владимировичу сказал: поскольку Киргизия председательствует сейчас в СНГ, а я председательствую в совете глав государств Содружества, то вы должны знать, что я 3 марта убываю в Германию краткосрочно, хочу пролечить там свои суставы, мешают нормально двигаться. Для другого, который не ведет активный образ жизни, это может быть не было бы проблемой. Но для меня, который каждое утро делает зарядку, это просто невозможно. Хочу поехать, провериться. Он (Путин) говорит: конечно, Курманбек Салиевич...

Я рад, что попал в Германию, обследовали сердце. Вы знаете, у них такой легкий доступ к нему -- здесь, с правой стороны, на бедре, делают такую инъекцию, трубка заходит в сердце, и вы лежите и видите на экране, как оно работает. Со всех сторон. Мне говорят: смотрите, все сосуды чистые, ни в одном из них нет каких-то там бляшек, которые опасны. То есть инфаркт, господин президент, у вас на сто процентов исключен. Я и не думал об этом, говорю... Но единственное, говорят, у вас сосуды не такие прямые, а с извилинами, что говорит о том, что у вас бывает повышенное давление. Я его не ощущаю, откровенно говоря.

-- А вы раньше не знали, что предрасположены к гипертонии?

-- Нет, абсолютно. Просто иногда работа, нервы, вы сами знаете... Печень проверили, почки, внутренние органы... Все работает, слава богу, прекрасно (стучит рукой по столу).

-- Как пишут в медицинских заключениях, все жизненно важные органы функционируют нормально.

-- Да. Единственно сказали, когда сделали снимки, у вас суставы на ногах... Да, отвечаю, я очень активный образ жизни веду, занимался спортом, как у любого спортсмена бывали какие-то травмы, чего там скрывать, в футбол пинали, падения были... Но если, говорят, вы хотите и дальше вести активный образ жизни, мы должны пролечить ваши суставы, это займет две-три недели. Но если не хотите, мы вам пропишем таблетки и можете ехать. Я говорю: нет, уж коль приехал, давайте пролечим. Поэтому вместо двух недель я провел в Германии три недели с небольшим, с 3 по 28 марта.

-- Вы надеялись вернуться к 24 марта -- Дню народной революции?

-- Да, а тут, извините, таки-и-и-е слухи пустили про меня... Я когда прилетел, вышел из самолета, увидел столько журналистов и подумал, действительно какой же большой ажиотаж был -- умер президент и это скрывают. Так мне и домашние рассказывали этой ночью, когда вернулся, -- мол, им звонили и рассказывали про эти ужасы.

- Говорят, это хорошая примета -- будете жить сто лет и еще простудитесь на наших похоронах...

-- Дай бог всем здоровья (смеется. -- А.Д.).

-- С другой стороны, согласитесь, странно все это выглядело. Уж очень засуетились на фоне этих слухов некоторые весьма высокопоставленные чиновники в Киргизии, как будто к переменам готовясь. Можно понять обычных людей, которые, видя это, не могли не подумать: ну если уж такие люди себя так ведут, значит, и вправду что-то случилось. И вот тогда, как мне кажется, нужно было пускать в ход «тяжелую информационную артиллерию», объяснить, что происходит.

-- Ну, меня там, правду говоря, не во все посвящали. Но я оттуда разговаривал постоянно со всеми губернаторами областей, с премьер-министром, с руководителем администрации часто очень разговаривал, с некоторыми министрами по нескольку раз -- по текущей ситуации, как идут весенне-полевые работы...

-- Значит, все они должны были знать, что вы в полном порядке.

-- Все знали, все.

-- Тем не менее подозрения какие-то оставались?

-- Да, я по их голосу это чувствовал: а как вы, Курманбек Салиевич, себя чувствуете? Слушай, говорю, ты же голос мой слышишь? Живой, бодрый, нормальный? Да, отвечают. Ну, вот, говорю, чувствую себя прекрасно.

-- Да, похоже, не очень-то верят еще до сих пор. Еду сейчас в такси к Белому дому (так называют в Бишкеке резиденцию президента и премьер-министра Киргизии), достаю из сумки диктофон, проверяю его, а таксист спрашивает: журналист, интервью у кого берете? Да, говорю, у вашего президента собираюсь. А он мне -- ну да, там двойника вроде вместо него посадили...

... (Бакиев долго и заразительно смеется)

-- ...Между прочим, это уже после того, как вчера вечером вся Киргизия по телевизору видела, как вы вернулись в Бишкек. Если серьезно, то к вашему приезду готовились. Оппозиция, вы, наверное, знаете, отменила даже намеченный на 29 марта всекиргизский курултай, перенесли его на 12 апреля. Одно из объяснений, как я слышал, по-человечески очень достойно выглядит: негоже, мол, предъявлять политические требования президенту, только что вернувшемуся после лечения. Вы согласны с этим?

-- Во-первых, я не знаю, что они за курултай готовили, какие вопросы там хотели обсуждать. Ну, слышал там что-то про это... То, что не запрещено законом, -- пожалуйста. Другое дело, когда идет конструктивный разговор, есть конструктивные предложения и так далее. Ну, создали они тут орган, общественным парламентом назвали, в конституции такого нет, кто будет исполнять его решения или рекомендации? Кто туда входит, мы знаем. Я считаю, что в нашей республике люди, называющие себя оппозиционерами, ищут самые разные способы работы, самые разные приемы применяют. Но вот такой прием, как президента похоронить, не делает им чести.

-- Вы думаете, что это из недр оппозиции исходило?

-- Думаю, что оттуда. Я еще даже вот что думаю, хотя до конца еще не разобрался... Вы знаете, что в советское время в академиях КГБ, МВД были специальные такие курсы по распространению слухов, обучали людей соответствующей методике. И вы знаете, что чем нелепее слух, тем больше в него, к сожалению, верят. Я думаю, что бывшие работники наших спецслужб, может быть, даже из тех, кто раньше ими руководил, сегодня помогают, советуют, инструктируют, как делать такие слухи. Это их работа.

-- Эта версия кажется интересной. У меня есть свидетельство, думаю, косвенно ее подтверждающее. Вчера позвонил из Москвы мой коллега, главный редактор информагентства «Фергана.ру» Даниил Кислов, сообщивший что в КНБ Киргизии вызван на допрос издатель бишкекской газеты «Репортер» Султан Каназаров. Его обвиняют в том, что «Репортер» среди прочих изданий рассказывал про эти слухи. Показалось странным, что за слухи решили крайним назначить журналистов.

-- Да, и такая информация есть. Я не стану скрывать, вчера меня кроме руководителя администрации и госсекретаря, как это обычно бывает, когда я возвращаюсь из поездок, встречали и руководители спецслужб. Я разрешил им присутствовать в аэропорту, тем более что меня давно не было. Короткая встреча была, за столом немного посидели, я говорю им: у меня такая вот информация (по поводу слухов. -- А.Д.) есть. Они говорят: вообще-то у нас тоже разная информация есть. Не стали мы это подробно обсуждать. Но, по-моему, не без их помощи. Чувствуется ведь всегда почерк, в любом деле есть свой почерк.

-- Такой, что ли, специальный почерк?

-- Да, именно специальный. Я же никогда не учился и не готовил себя к работе в правоохранительных органах, но знаю, что были такие курсы, да и сейчас они есть.

-- Уже известно, что 31 марта вы собираете совещание руководства республики, предстоит, так сказать, разбор полетов. Какие вопросы предполагается вынести на обсуждение?

-- Прежде всего заслушаю сообщение премьер-министра Чудинова о текущей ситуации, о выполнении поручений, данных ему мной перед отъездом. У меня будет ряд вопросов к министерствам и ведомствам -- по продовольственной безопасности, по энергетической безопасности, что происходит с ростом цен, с инфляцией.

-- Как идет обсуждение в парламенте вопросов, связанных с приватизацией энергетических объектов в Киргизии, тоже будете спрашивать? Сейчас в киргизской прессе эта тема, не считая вашего здоровья, выглядит самой эмоциональной.

-- Да, конечно. Время идет, а ничего не делается. У нас было приватизировано несколько микроГЭС, смотрите, как они надежно, бесперебойно работают, тарифы не электроэнергию там не повышаются и в то же время зарплата у людей увеличивается, оборудование постоянно обновляется. Есть хорошие примеры -- Аламединская ГЭС. Не надо о них забывать, когда мы говорим о крупных каскадах Токтогульской ГЭС, Камбарата -1, Камбарата-2.

-- А как же так получается, что киргизский парламент, где абсолютное большинство принадлежит контролируемой вами пропрезидентской партии «Ак Жол», противится приватизации тех объектов энергетики, на которой настаивает президент?

-- Я думаю, что это от непонимания. Я и в том, предыдущем, парламенте, что в прошлом году распустил, сколько раз обнаруживал такое положение. Приходил к ним и говорил: ребята, это не так, это делается вот для этого, для этого и для этого. У любого парламентария должно быть четкое понимание этого вопроса, все плюсы и минусы обсуждаемых решений. А те, кто против, они умеют накручивать, а наговорить можно, что хочешь. Поэтому я всегда говорю премьер-министру и министру: когда идете в парламент, чтобы добиваться каких-то решений, готовьтесь и умейте членораздельно, простым, ясным языком объяснить депутату, для чего это нужно! Когда замысловатыми словами начинают говорить, обтекаемо, неконкретно, у депутатов уже начинают возникать подозрения -- и пошло-поехало...

-- В любой стране, и Киргизия не исключение, парламент в той или иной степени представляет собой собрание лоббистов...

-- Да-а-а!

-- И в Киргизии, очевидно, тоже есть люди, которым сейчас невыгодна приватизация.

-- Да я и не осуждаю этих людей. Могут быть разные точки зрения, даже в одной фракции правящей партии «Ак Жол». Но они должны все вместе собраться, обсудить эти вопросы, если чего они сами не понимают, пригласить специалистов. Я не люблю непрозрачность, неясность, неумение докладывать, а именно такие вещи приводят к тому, о чем вы говорите.

-- В середине апреля вы собираетесь с первым после вашего отсутствия зарубежным визитом -- в Казахстан. В прошлом году было много комментариев по поводу объявленного вами вместе с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым плана создать союз двух стран. В повестке дня предстоящих переговоров эта тема присутствует, уже есть какие-то наработки с вашей стороны, со стороны Астаны?

-- Да, есть. Межгоссовет, который мы создали на уровне президентов -- его исполнительным органом являются структуры МИДов Киргизии и Казахстана, -- призван более эффективно решать существующие проблемы в наших отношениях, в первую очередь в сфере экономики, чтобы повысить жизненный уровень населения обеих стран. Мы не отгораживаемся от соседей, Таджикистана, Узбекистана, пожалуйста, говорим им, присоединяйтесь.

Но мы хотим на практике посмотреть сначала, как у нас пойдет, что тут такого особенного? Тем более что уже результаты есть, пока еще рано говорить, но поближе к визиту нам будет что сказать -- и мне, и президенту Казахстана -- о том, что уже нам удалось за это время, пусть еще немного, но уже существенно. И как эти вопросы раньше, когда не было Межгоссовета, не решались годами.

-- В том числе и вопросы, связанные с разрешением Казахстану приватизировать некоторые пансионаты на Иссык-Куле?

-- Мне уже сказали, что соответствующий комитет парламента принял решение по этому вопросу. Кроме всего прочего надо знать, что эти четыре пансионата были построены в советское время на средства Казахстана. Теперь мы говорим, что отдаем эти пансионаты в аренду на 49 лет с условием, что казахстанская сторона берет на себя обязательство сделать их работу круглогодичной, вывести их на четырехзвездный уровень обслуживания, гарантировать, что не менее 80% рабочих мест там будет предоставлено гражданам Кыргызстана, в первую очередь проживающим на Иссык-Куле. Зарплата там будет гораздо выше, чем в соседних пансионатах. Скажите, кому от этого будет плохо?

-- А киргизы смогут там отдыхать?

-- Конечно, и россияне, граждане любых других стран. Если будет создана наконец там современная курортная инфраструктура, поднимется неизбежно и уровень жизни местного населения. А тем, кто говорит, что иностранцы скупают наши земли, я скажу, что Казахстан не увезет эти пансионаты к себе, они остаются на нашей земле.

-- Значит, родину продавать, как пишут в ваших газетах, не намерены?

-- Ни в коем случае. Бредовые разговоры.