Прокуратура Санкт-Петербурга, похоже, решила всерьез взяться за персонал знаменитого питерского следственного изолятора "Кресты". Поводом для этого послужило убийство одного из заключенных, совершенное в 48-й камере СИЗО еще в октябре 2006 года. В конце концов по факту происшедшего было возбуждено целых три уголовных дела, расследование которых привело на скамью подсудимых не только троих арестантов, забивших насмерть 30-летнего Дмитрия Степанова, но и сотрудников следственного изолятора. А новая информация, предоставляемая свидетелями, не исключает возможность уголовного преследования и руководителей этого знаменитого на всю Россию пенитенциарного учреждения.

Началась эта трагическая история с того, что однажды ночью Дмитрий Степанов со своим знакомым, жившим с ним в одном дворе, напились. А перед тем, как идти домой спать, Дмитрий отобрал у собутыльника мобильник. Наутро парень, еще не протрезвев, рассказал все родителям, а те, перепугавшись, обратились в милицию. Оперативники угрозыска 72-го отдела милиции Фрунзенского района, увидев «раскрываемое» дело, сразу же пришли к Дмитрию домой, разбудили его и, обнаружив в кармане чужой сотовый, увезли в "Кресты".

Только потом до дознавателя, которому передали дело, дошло, что два мобильника, найденные в карманах у Степанова, были совершенно одинаковыми, да и друг, проспавшись, догадался, что Дима напился до состояния риз и уже ничего не соображал, как, впрочем, и он сам. Но, поскольку обвинение уже было предъявлено, потерпевшие собирались прийти на суд, чтобы прекратить дело по примирению сторон. Но судьба распорядилась иначе.

В "Крестах", где, как известно, свои законы и порядки, Дмитрия опять подвел мобильный телефон. В то время в изолятор за небольшие деньги можно было пронести что угодно. И родственники, и знакомые, пользуясь корыстолюбием надзирателей, передавали в камеры запрещенные предметы -- от бытовой и цифровой техники до наркотиков. Дмитрию друзья по доброте душевной послали аж две сим-карты, но на передачу самого телефона денег им уже не хватило. Однако Степанову "повезло" -- на прогулке кто-то предложил ему меняться -- "симку" на мобильник, и Дмитрий, на свою беду, согласился.

А чуть позже к нему в камеру пришли оперативники питерского угрозыска из отдела по борьбе с мошенничествами, обвинив его в том, что он занимается «телефонным» мошенничеством. Оказалось, с помощью той сим-карты, которую он обменял на телефон, неизвестные звонили разным людям, действуя по хорошо известной схеме -- мы-де из милиции-гибдд-налоговой, ваш сын-муж-друг совершил преступление, но, заплатив определенную сумму, неприятностей можно избежать и так далее.

Оперативники в принципе поняли, что парня подставили. Но им нужны были показания, а иначе Степанову грозил реальный срок. В тюрьму ему, понятно, не хотелось, и он пообещал оперативникам «подумать». Вскоре Дмитрий позвонил матери и сказал, что у него уже нет сил сидеть в "Крестах" и что он расскажет милиции, кто занимается мошенничествами по телефону. После этого набрал номер оперативников.

Это было 18 октября. На следующий день был назначен суд, и Дмитрий сказал, что зайдет в угрозыск сразу после суда. Но прийти он так и не смог...

18 октября 2006 года Дмитрия Степанова неожиданно перевели из 855-й камеры, где он просидел почти четыре месяца, в 48-ю. Ближе к вечеру, как следует из материалов уголовных дел, к старшему этой "хаты" Егору Светозарову зашли в гости друзья -- Алексей Федоров и Андрей Узунов из 108-й и 383-й камер соответственно, чтобы, как они говорят, попить чайку (а по показаниям свидетелей, водки). Приводил их, по данным следствия, конвойный Михаил Ларин. Узунов из его корпуса, а Федорова на поруки Ларина из другого корпуса отпустила инспектор Ирина Сьянова. Все эти действия, естественно, являлись неприкрытым прямым нарушением внутреннего режима СИЗО. Но для Светозарова, Федорова и Узунова такие взаимные визиты "в гости", как утверждают свидетели, были делом вполне обычным.

Правда, этот вечер отличался от предыдущих. Обычно "в гости" заключенные ходили на пару часов, а потом конвойные опять разводили их по своим камерам. Но в этот раз Ларин "в час назначенный" за ними не пришел. Когда же в "Крестах" все стихло, вышеупомянутая троица, а народ все силы недюжинной, приказала трем другим обитателям 48-й камеры -- Иванову, Кучинскому и Жданову -- отвернуться к стенкам, а сами принялись избивать Степанова.

Били так, что позже патологоанатом насчитал как минимум 48 точек приложения силы на одной только голове. Причем, согласно экспертизе, били Дмитрия Степанова руками, ногами и тяжелыми тупыми и острыми предметами. Они превратили его тело буквально в кровавое месиво. Большинство ударов -- несовместимые с жизнью. Время от времени палачи мочились на истязаемого. Длилось это с 5 часов вечера до 2 часов ночи. Корпусной Ларин, как выяснилось в ходе расследования, тогда стоял рядом с 48-й камерой и знал, что там происходит, но не потрудился помочь избиваемому. Из материалов уголовного дела следует, что он игнорировал происходящее за железной дверью. Когда же надзирателю сказали, что Степанов истекает кровью, он заявил, что не может ничем ему помочь, потому что у него нет с собой ключей от камеры. Как он чуть ранее заводил в нее заключенных, при этом осталось «за кадром».

В результате Степанов пролежал на каменном полу камеры больше трех часов, и дверь открылась только в 5 часов утра. Инспектор Сьянова и конвойный Ларин быстро увели "гостей". Светозаров приказал другим сокамерникам протереть пол. После этого из комнаты странным образом исчезли запрещенные предметы, среди которых были порожняя бутылка водки и гантели. Также бесследно исчезла пропитанная кровью одежда Степанова. А около 7.00 пришли врачи.

У следствия были подозрения, что Дмитрий скончался еще в камере, и тогда уголовное дело было бы возбуждено по статье 105 УК РФ (умышленное убийство). Но пока доказательств этому не нашли -- в тюремной больнице четко проставили время и дату смерти: "1.50 20 октября". Соответственно дело было возбуждено по ст.111-4 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего).

Понятно, что из-за гибели основного подозреваемого (Дмитрий так и не успел перейти в статус свидетеля) расследование уголовного дела по телефонным мошенничествам из "Крестов" пришлось прекратить. Ну а перед оперативными и следственными органами Главного управления ФСИН по Петербургу и Ленинградской области встала "благородная" задача избавить сотрудников изолятора от подозрений. И потом, на процессе, судьи не уставали удивляться тому, насколько откровенно и непродуманно тюремные сыщики пытались скрыть то, что происходило в 48-й камере на самом деле. На каждом допросе сюжет менялся буквально как в знаменитых "Сказках с тремя концами" Джанни Родари.

Поначалу за свидетелей взялись оперативники "Крестов" Голев и Масловский, принуждавшие одного из них, Виктора Жданова, взять вину на себя. Обеспечить получение его признательных показаний было поручено все тому же Егору Светозарову.

Далее за дело принялась дознаватель оперчасти СИЗО №1 Зинаида Терехова, в отличие от оперов сразу понявшая, что версия Жданова-убийцы провалится на любом суде -- человек он весьма субтильный и просто не смог бы одолеть физически более крепкого Степанова. Поэтому г-жа Терехова, по данным следствия, решила показать хотя бы часть правды и заставила подследственных подписать протоколы допросов, в которых в качестве подозреваемого фигурировал один лишь Светозаров. Но и при этом в документах указывалось, что он не «избивал» Степанова, а лишь «подрался» с ним, а уже в ходе потасовки Степанов якобы сам неудачно упал и ударился головой об унитаз. Прямо как в известном анекдоте: "...и так 48 раз".

Версию Зинаиды Тереховой поддержал и следователь Калининской райпрокуратуры Борис Щукин. Основываясь на показаниях Светозарова о том, что он нанес Степанову всего два удара, отчего тот оба раза упал, ударившись головой о вышеупомянутое сантехническое оборудование, он заставил и свидетелей подписать протоколы допросов с аналогичными показаниями. Хотя г-н Щукин лично присутствовал при осмотре трупа Степанова и не мог не видеть, что голова жертвы превращена буквально в кровавое месиво. А в подшитом к делу заключении судмедэксперта было прямо указано, что одним из ударов был поврежден стволовой участок мозга Степанова -- это полностью исключало для него всякую возможность подняться после падения.

В общем, как внутреннее, так и "внешнее" расследование всячески пыталось скрыть присутствие в 48-й камере посторонних заключенных и соответственно отвести подозрения в соучастии в преступлении от сотрудников спецучреждения. Наверное, им это бы и удалось, если бы не странный телефонный звонок, который раздался в квартире матери Степанова после похорон сына. Не представившись, звонивший мягко проговорил: "Вы мама Димы? Мы приносим свои соболезнования и хотим, чтобы вы знали -- вашего сына убил Камаз".

Приходя в СИЗО на допросы, женщина не побоялась расспрашивать заключенных про таинственного Камаза, и некоторые поведали ей, что человек этот в "Крестах" известный и что зовут его Андрей Узунов. Однако Борис Щукин, когда женщина пришла к нему с этой информацией, посоветовал не сочинять сказки, сказав, что не та фигура ее сын, чтобы на него обратил внимание «сам Камаз».

И тогда Вера Степанова пошла в городскую прокуратуру. Получив сведения о Камазе и о том, как ведет себя следователь Щукин, горпрокуратура забрала дело к себе, и допросы начали вести уже следователи отдела по расследованию особо тяжких преступлений. Тогда-то в деле и появились наконец показания про гостивших в чужой камере Узунова и Федорова, а число подозреваемых выросло до трех. Было возбуждено второе уголовное дело -- в отношении корпусных Ларина и Сьяновой, а потом еще и третье -- в отношении дознавателя Тереховой. Но она, как и оперативники Голев и Масловский, пока отделалась лишь легким испугом -- дело Тереховой в свое время было приостановлено, а сыщики получили лишь по выговору.

На этом, однако, история не закончилась. С каждым судебным заседанием, а два процесса идут сейчас параллельно, выясняются новые удивительные подробности происшедшего. Например, оперативник Голев, давая показания по делу Ларина и Сьяновой, рассказал, что он перевел Дмитрия Степанова из 855-й в 48-ю камеру не по собственной инициативе, а по распоряжению старшего оперуполномоченного СИЗО №1 Неофитова. Последний при этом сопроводил свой приказ словами: "Разберись там с ним". Правда, как именно Голев должен был разобраться со Степановым, уже не узнать -- недавно Неофитов погиб в ДТП.

Также оперативник Голев рассказал, что 48-я камера -- это так называемая "спецхата", но объяснять суду, что это значит, отказался. Хотя из СМИ и книг давно известно, что спец-, или пресс-хата -- это на рабочем жаргоне сотрудников пенитенциарной системы камера, куда заключенных помещают с целью выбить из них необходимые показания.

Что касается Сьяновой, которая, находясь под судом, выступает одновременно и свидетелем по делу Узунова, Федорова и Светозарова, она поражает аудиторию своими показаниями из жизни "Крестов". По ее словам, количество заключенных в камерах при ежедневных проверках узнавалось отнюдь не по факту присутствия подследственного на своей койке -- корпусные просто стучали в железные двери, из-за которых раздавался голос, который называл количество находящихся в камере. Другие сотрудники "Крестов" рассказывали, что прогулки заключенных из "хаты в хату" и запрещенные предметы в комнатах для надзирателей были одним из способов повысить низкие доходы от этой нелегкой работы. Например, в СМИ появлялась информация, что "гостевая такса" тогда обходилась в 500 руб., а бутылка водки, переданная с воли, -- в 400.

Сейчас процесс над корпусными близится к завершению -- осталось допросить лишь одного свидетеля со стороны потерпевших. А вот дело Узунова, Федорова и Светозарова может затянуться. Оказалось, что протоколы допросов, которые вел Борис Щукин (по процессуальным нормам они подшиты к делу), категорически расходятся с показаниями тех же свидетелей на суде, в том числе и о том, как именно Щукин их допрашивал. Также не исключено, что в конце концов будет дан ход и третьему делу, в котором фигурирует Зинаида Терехова. Оно пока отправлено на доследование в Калининскую райпрокуратуру. Правда, один из свидетелей -- Жданов рассказал, будто новый следователь Чистяков, из той же прокуратуры Калининского района, уже сейчас якобы вынуждает их изменить показания, позволившие возбудить против Тереховой уголовное дело.