Тридцать лет назад, 18 декабря 1978 года, в Пекине открылся 3-й пленум ЦК Компартии Китая 11-го созыва. В современном Китае эту дату воспринимают как исходную точку для огромных перемен, которые произошли в экономике и обществе за эти десятилетия благодаря политике реформ и открытости.

Добившись беспрецедентных темпов длительного экономического роста, Китай из экономического карлика стал одним из мировых гигантов. Значительно поднялся жизненный уровень народа. Более чем десятикратно сократилась численность людей, живущих в условиях абсолютной нищеты. Китай стал крупнейшим держателем золотовалютных резервов с большой долей американских казначейских облигаций. Неузнаваемо изменился облик людей, городов, дорог. Блистательно прошла пекинская Олимпиада-2008, на которой китайские спортсмены получили беспримерное число наград. Наряду с США и Россией Китай встал в ряд великих космических держав мира.

Китай еще не завершил свою модернизацию, пройдя в этом направлении, как полагают некоторые эксперты, лишь треть намеченного пути. За годы реформ не раз возникал вопрос о том, насколько еще велик у Китая потенциал, чтобы в итоге стать одной из самых процветающих и могущественных держав в мире. Ряд оптимистично настроенных мировых аналитиков убежден, что это возможно. Хотя снижение среднегодовых темпов экономического роста с недавних двузначных чисел до 5--6% в среднесрочной перспективе неизбежно, тем не менее этого будет достаточно, чтобы Китай не позднее 30-х годов нашего столетия обошел США по объему ВВП и стал крупнейшей экономикой мира

Но нет недостатка и в недобрых пророчествах. Год за годом их авторы предрекают Китаю неминуемый крах. Одним из недавних примеров может служить публикация, появившаяся буквально накануне мирового финансового кризиса. Тим Кейн, директор Центра международной торговли и экономики при американском Фонде наследия, опираясь на данные публикуемого этим фондом «Индекса экономической свободы» за 2007 год, утверждал, что у китайского государственного корабля «великолепные паруса», но «бумажный корпус». Слабость его не обнаруживает себя до тех пор, пока не подуют встречные ветры. Но хрупкая финансовая система Китая, предрекал Кейн, вряд ли выдержит даже умеренный циклический спад, который способен быстро перерасти в серьезную рецессию.

Тем не менее до сих пор ни один из мрачных прогнозов не сбылся. Китай не только сумел пережить немало серьезных передряг -- а их за тридцать лет было немало, -- но и выходил из них обогащенный новым важным опытом, делая выводы из собственных ошибок и внося необходимые коррективы в свой курс. Скорее всего, Китай сумеет справиться и с нынешним кризисом.

Главная опасность, которую несет с собой кризис для Китая, состоит в сокращении темпов экономического роста. Речь не идет о том, что они могут упасть до тех значений, которые уже сегодня отмечаются в развитых странах, и тем более о возможности прекращения роста и отката назад. Всерьез этого не ожидает никто. Но даже сокращение темпов ниже 7% в год может создать для страны немалые проблемы.

Дело в том, что даже при нынешнем сверхвысоком приросте ВВП Китай не способен обеспечивать рабочими местами ежегодное приумножение трудоспособного населения. Серьезное замедление роста может выплеснуть на улицы новые миллионы безработных. И это может стать серьезным вызовом для социальной и политической стабильности в стране.

Основной удар по динамике экономического роста наносит сокращение экспортных возможностей Китая -- особенно поставок на американский рынок. Предшествующий опыт показывает, что при снижении потребления в США на 1% китайский экспорт на американский рынок падает на 5--6%. Кроме того, снижение стоимости доллара и повышение стоимости юаня сокращает ценовые преимущества китайских экспортных товаров на мировых рынках.

Между тем экспорт -- важнейший двигатель экономического роста Китая. С самого начала политики реформ Пекин делал ставку на использование своего основного сравнительного преимущества -- гигантских ресурсов дешевой рабочей силы для производства дешевых товаров на экспорт. Такие товары поставляют прежде всего предприятия с иностранным капиталом. Для его привлечения Пекин многие годы создавал путем предоставления различных льгот и привилегий чрезвычайно благоприятный инвестиционный климат, намного более выгодный для иностранцев, чем для отечественных предпринимателей. Эти усилия были вознаграждены сторицей. После вступления в ВТО Китай смог заполнить прилавки многих стран мира дешевыми и качественными изделиями.

Однако широкая открытость внешнему миру имеет и оборотную сторону. Усиление зависимости национальной экономики от мировой становится особенно опасным в моменты резких колебаний мировой конъюнктуры. Многие иностранцы, пострадавшие от кризиса, закрывают свои предприятия. А китайским рабочим, чаще всего выходцам из деревни, не остается ничего иного, как вернуться на родину к своим семьям, прежде кормившимся от их заработков, и делить с ними скудные доходы от сельского труда.

У Китая есть опыт антикризисного управления, который он обрел в условиях азиатского финансового кризиса 1997--1998 годов. Тогда с государственных предприятий пришлось уволить 12 млн работников. Плюс к этому потеряли работу еще 12 млн работников негосударственных предприятий. Чтобы справиться с азиатским кризисом, Пекин перешел к активной финансовой политике. Для развертывания капитального строительства ежегодно выпускали государственные займы на сумму 100 млрд юаней. Для банков сократили норму резервирования. Неоднократно понижался ссудный процент. Чтобы стимулировать потребление, был введен потребительский кредит на покупку домов, машин. В итоге повальное обрушение валют соседних стран не затронуло Китай. Сохранив стабильность юаня, он обрел авторитет и влияние в регионе Восточной и Юго-Восточной Азии.

Нынешняя антикризисная программа Пекина использует опыт десятилетней давности, но не копирует его. Это связано с двумя обстоятельствами. Прежде всего, ныне вовлеченность Китая в глобальную экономику неизмеримо возросла, и те меры, которые были адекватны в прошлом, сейчас недостаточны. С другой стороны, за истекшее десятилетие многократно выросла и экономическая мощь Китая, что вооружает его дополнительными средствами для борьбы с кризисом.

Китай стремится поддержать снижающийся экспорт, хотя и отдает себе отчет в том, что такие меры, как возмещение пошлин экспортерам или понижение стоимости юаня, неизбежно вызовут недовольство ряда стран, особенно обладающих сходной с Китаем структурой экспорта. Основной стержень китайской антикризисной программы -- это расширение внутреннего потребления, призванное компенсировать сокращение внешних рынков. Расчет делается прежде всего на повышение платежеспособного спроса населения. Для этого нужно повысить доходы, особенно у крестьян и групп населения с низкими доходами в городе и деревне, увеличить финансовые дотации.

Но всего этого мало. В отличие от американцев, которые потребительским обществом приучены жить в кредит за счет будущих заработков, а то и грядущих поколений, китайцы куда более расчетливы и бережливы. Слабость или отсутствие социальных гарантий вынуждает копить деньги на обучение детей, лечение и всякие непредвидимые случаи. Поэтому доля сбережений населения в Китае выше, чем в среднем по миру. В условиях кризиса беспокойство людей за свое будущее еще более усиливается, особые опасения вызывает угроза безработицы. Поэтому насущной необходимостью становится совершенствование системы социального обеспечения, о чем в Китае речь ведут уже в течение долгого времени.

Крупные дополнительные суммы выделяют на инвестиции -- в сельское и транспортное строительство, на здравоохранение, культуру, образование, экологию, инновации, восстановление районов, пострадавших от землетрясения в мае этого года. Все это может увеличить занятость. Но при этом существенно возрастает опасность нецелевого использования средств и коррупции.

Избрав тридцать лет назад курс на реформы и открытость, Китай признал могучую стимулирующую силу рыночной конкуренции как внутри страны, так и на внешней арене. Вместе с тем Пекин понимает, что было бы крайне опасно полагаться только на рыночные механизмы, и потому он оставил важные рычаги макрорегулирования экономики в руках государства. Именно это обстоятельство и дает Китаю сегодня возможность эффективно проводить в жизнь антикризисную программу.

Кризисы приходят и уходят, а принципы, которые были заложены в основу тридцатилетнего курса, сохраняются. И они еще долго будут служить развитию страны. Более того, Китай рассматривает любой кризис не только как угрозу, но и как шанс. Поэтому вряд ли можно сомневаться в том, что, преодолевая кризис, Китай использует шанс для усиления своих позиций в мировой финансовой системе. И нельзя исключить, что в недалеком будущем китайский юань займет место одной из ведущих резервных валют наряду с долларом и евро, что голос Китая будет звучать более весомо в глобальных финансовых институтах, а Шанхай станет одним из важнейших мировых финансовых центров.