Обсуждать роман нового букеровского лауреата Михаила Елизарова (на снимке) «Библиотекарь» (М., Ad Marginem, 2007) я не могу, ибо такого рода разговоры (писания) входят в неразрешимое противоречие с элементарной брезгливостью и полным отсутствием у автора этих строк того, что обычно зовется чувством юмора. Охотников возгонять-смаковать советскую гниль и без того больше чем достаточно. На мой взгляд, жюри семнадцатого состязания русских романистов (председатель -- критик Евгений Сидоров, судьи -- актриса Евгения Симонова, прозаики Марина Вишневецкая и Леонид Юзефович, критик Сергей Боровиков, Саратов) сделало худший выбор. «Лучшим», однако, с самого начала нынешней букериады даже не пахло.

Решение жюри могло быть только более комфортным, приглушенным, формально умиротворяющим. Например, получи премию Владимир Шаров («Будьте как дети»), многолетний привилегированный автор либерального «Знамени» и столь же многолетний фаворит главного борца с толстыми журналами вообще (и «Знаменем» в особенности), записного либералоеда Виктора Топорова, многие охотно бы закрыли глаза и на шаровские самоповторы, и на вымученность его «еретизма», и на то, что в романе целенаправленно апологетизируется самый зловещий персонаж отечественной истории, основатель коммунистической партии и советского государства. (Надо быть стопроцентным унылым долдоном вроде меня, чтобы не понимать азбучной истины: шаровский Ленин -- «совсем другой», а потому в очередной раз «все сложнее».) Ровно так же -- уютнее для литераторской среды, но отнюдь не «лучше» -- обстояло бы дело, возведи жюри на пьедестал почета скроенную по американским лекалам взвинченную антиамериканскую агитку Ильи Бояшова («Армада»), вторичную фантасмагорическую обличиловку «офисного мирка» («Таблетка» Германа Садулаева) или попросту недотянутые (при толике милоты), нуждающиеся в кропотливой помощи умного редактора опыты Елены Некрасовой («Щукинск и города») и Елены Щекиной («Графоманка»). Постыдный лауреат -- следствие мертвого шорт-листа, мертвого лонг-листа, мертвого (зато до чрезвычайности многофигурного) общего списка соискателей премии. Когда муляжным, недоучившимся и промахнувшимся сочинителям нет полноценной альтернативы, может произойти все что угодно. В пустоте особенно велик соблазн щегольнуть открытием «нового имени» (вообще-то из г-на Елизарова лепят фигуру уже лет шесть), заявить о собственной открытости и продвинутости, почесать левой ногой за правым ухом. Не укорять мы должны букеровских судей, а выражать им глубокое сочувствие. И благодарить судьбу за то, что миновала нас чаша сия.

Если уж так нужны «виноватые», то легко могу назвать вам адреса. Это, к примеру, Александр Кабаков и Евгений Попов, Ольга Славникова и Михаил Бутов, Алексей Варламов и Олег Павлов, Андрей Дмитриев и Сергей Солоух, Майя Кучерская и Олег Зайончковский, Марина Вишневецкая (не в качестве члена жюри!) и Валерий Исхаков, Нина Горланова и Дмитрий Новиков, Афанасий Мамедов и Алан Черчесов... И другие (не так уж их мало) невыдуманные писатели, чьи романы не появились в рамках обсуждаемого букеровского цикла (июль 2007 -- июнь 2008), а у кого-то и в течение куда более долгого срока. Конечно, редкий прозаик способен выдавать ежегодно качественный роман. Потому и предъявлять кому-либо претензии бессмысленно. Но располагай мы текстами хотя бы половины названных авторов, букеровский сюжет обрел бы совсем иные контуры. Говоря грубо, не тошнило бы...

Увы, сейчас торжествует именно этот недуг, дабы ослабить который стоит повертеть головой. Отодвинуть букеровское сегодня и посмотреть как назад, так и вперед. Сперва оглянемся: да, за семнадцать лет пребывания Букера в России такого тотального неурожая еще не наблюдалось. Но оскорбительных, нелепых, печальных финалов хватало. Веселее ли, чем сегодня, бывало в тех случаях, когда, толерантно выражаясь, явная второсортица справляла триумф в присутствии большой прозы? Например, в 2001 году, когда парфюмерный «Казус Кукоцкого» взял верх не только над блестяще выстроенным романом-эссе Анатолия Наймана «Сэр», но и над грандиозным (и в отличие от многого нашедшим читательский отклик) повествованием Александра Чудакова «Ложится мгла на старые ступени...». Вопрос, как говорится, интересный. Тогда лучший критик 1990--2000-х (безвременно ушедший этим летом) Александр Агеев жестко сформулировал: Никогда еще Букер не падал так низко. И я не уверен, что и после новейшей стыдобы он переменил бы мнение. Уж больнее-то тогда было точно. Утешает. Хоть и своеобразно.

Если же посмотреть вперед, то можно даже и возвеселиться. Вторая половина 2008 года не идет ни в какое сравнение с выморочной первой. В последние месяцы были напечатаны «Предполагаем жить» Бориса Екимова, «Асан» Владимира Маканина (ни удача на «Большой книге», ни заверченная вокруг романа злобная вакханалия к его букеровским перспективам касательства иметь не должны), «Пятьдесят лет в раю» Руслана Киреева (уж не в меньшей мере роман, чем стяжавший Букера-1996 «Альбом для марок» Андрея Сергеева), «Пересуд» Алексея Слаповского, «Генацид» Всеволода Бенигсена, «Журавли и карлики» Леонида Юзефовича, «Победитель» Андрея Волоса, «Степные боги» Андрея Геласимова... Я по-разному отношусь к этим романам (к иным и раздраженно), но все они принадлежат литературе. И весят, на мой взгляд, поболе, чем «Библиотекарь» вкупе с прочими текстами отыгранного шорт-листа. Так что от повторения катастрофы мы вроде бы застрахованы. По крайней мере на будущий год. Дальше -- не знаю. Как не знаю, что теперь делать: рефлектировать дальше над случившимся букеровским обломом или забыть его как дурной сон. Душой тянет ко второму варианту. Да боюсь, не получится.