«СА маршируют длинными колоннами по Берлину. Последние приготовления к выборам. Борьба достигает кульминации. В рейхстаге абсолютного большинства мы никогда не получим. Надо искать другие пути», -- записал имперский руководитель пропаганды нацистской партии Йозеф Геббельс в дневнике за несколько дней до парламентских выборов, назначенных на 5 марта 1933 года. «Путь» был освещен заревом горящего рейхстага.

Вот как описывает в своем дневнике Геббельс 27 февраля 1933 года, день, когда случился пожар в Рейхстаге: «В девять часов вечера фюрер приехал к нам на ужин. Мы слушали музыку и разговаривали. Внезапно звонок: «Рейхстаг горит!» Поджог! Я немедленно сообщил фюреру, и мы на 100-километровой скорости помчались к Рейхстагу. Все здание в огне. Навстречу нам вышел Геринг (председатель рейхстага, министр внутренних дел Пруссии. -- Ю.К.), а вскоре приехал и фон Папен (вице-канцлер Германии. -- Ю.К.). Уже во многих местах установили возгорания. Теперь надо действовать. Геринг немедленно запрещает всю коммунистическую и социал-демократическую прессу. Коммунистические функционеры будут ночью арестованы. СА (штурмовые отряды. -- Ю.К.) будут подняты по тревоге. Поджигатель уже схвачен, молодой голландский коммунист ван дер Люббе. Посреди ночи появляется Дильс (начальник прусского гестапо. -- Ю.К.) и сообщает о принятых мерах. Аресты прошли без помех. Вся коммунистическая и социал-демократическая пресса уже запрещена. Открыт путь для СА. Теперь мы можем пойти на все».

За пять дней до пожара, 22 февраля, Геринг принимает оформленное декретом решение о преобразовании СА во вспомогательные силы полиции. Нацисты оперативно воспользовались ситуацией, и уже 28 февраля, на следующий день после пожара, Гитлер представил на подпись президенту Гинденбургу закон «О защите народа и государства», приостановивший действие семи основополагающих статей Веймарской конституции и отменивший свободу слова, тайну частной переписки и телефонных переговоров, санкционировавший обыски и аресты в качестве превентивной меры.

Покончить с коммунистами Гитлер собирался уже давно, пожар в Рейхстаге стал хорошим поводом для репрессий. Списки лиц, подлежащих аресту, были составлены задолго до этих событий.

В течение суток после пожара были арестованы «в превентивном порядке» 4,5 тыс. членов Коммунистической партии и демократических организаций, находившихся в оппозиции к режиму. Речные и морские порты были поставлены под строгий контроль, а поезда обыскивались на пограничных контрольно-пропускных пунктах. Без специального разрешения выехать из Германии стало невозможно.

Шеф гестапо Рудольф Дильс на Нюрнбергском процессе (проходил с 20 ноября 1945 по 1 октября 1946 года) показал, что «Геринг во всех подробностях знал о плане поджога... и приказал заранее подготовить список лиц, подлежащих аресту сразу после пожара». Тогда же в Нюрнберге Геринга допрашивали о его участии в поджоге Рейхстага.

Следователь доктор Кемпнер: Как вы могли без производства расследования сказать вашему пресс-агенту спустя час после начала пожара в Рейхстаге, что это сделали коммунисты?

Геринг. Когда я пришел в Рейхстаг, фюрер и его свита были там. Я тогда сомневался, но они считали, что поджог совершен коммунистами.

Следователь. Но ведь вы являлись в известном смысле высшим правительственным чиновником. Не было ли слишком преждевременно заявлять без расследования, что рейхстаг подожгли коммунисты?

Геринг. Да, возможно. Но так хотел фюрер. Если СА действительно подожгли Рейхстаг, то отсюда вовсе не следует, что я что-либо знал об этом.

На следующий день после пожара гестапо и крипо (уголовная полиция) устроили обыск в Доме имени Карла Либкнехта, служившем штаб-квартирой руководства Компартии. В помещениях дома обыск проходил уже не в первый раз. В пустовавших целый месяц и находившихся под охраной полиции кабинетах вдруг обнаружились «сотни килограммов документации огромного значения», доказывавшей существование плана насильственного захвата власти в Германии коммунистами. Пожар Рейхстага должен был якобы послужить сигналом к началу красного террора.

Рано утром 28 февраля 1933 года официальное Прусское агентство печати опубликовало сообщение о пожаре Рейхстага:

«Вся охранная и уголовная полиция в Пруссии немедленно была приведена в боевую готовность. Мобилизована вспомогательная полиция (СА). Издан приказ об аресте двух руководящих коммунистических депутатов, против которых имеются серьезные подозрения относительно их участия в поджоге. Остальные депутаты и должностные лица Коммунистической партии арестовываются в порядке предварительного заключения. Последние события полностью подтвердили необходимость уже ранее принятых особых мер. Эти меры дают государственной власти достаточную силу, чтобы подавить в зародыше всякое дальнейшее покушение на спокойствие в Германии, а с нею и во всей Европе».

Коммунистические и социал-демократические газеты в этот день уже не вышли. Типографии газет «Форвертс», «Берлин ам морген», «Вельт ам абенд» были заняты полицией еще в ночь с 27 по 28 февраля, напечатанный тираж утренних выпусков был конфискован. Типография «Роте фане», находившаяся в Доме имени Карла Либкнехта, была уже за несколько дней до этого занята полицией. «Роте фане» была запрещена еще до пожара Рейхстага.

1 марта Геринг выступил с речью по радио: «Моей главнейшей задачей будет искоренить в нашем народе коммунизм. Поэтому мы и мобилизовали те силы национальной Германии, которые в первую очередь должны ставить себе целью побороть коммунизм. Правосудие меня не тревожит. Все, к чему я стремлюсь, -- уничтожать, искоренять, и ничего больше! Я сполна воспользуюсь своим правом и силой полиции. Я возьму вас за горло и поведу за собой людей в коричневых рубашках».

Несмотря на политическое и административное давление нацистов, 5 марта состоялись последние многопартийные выборы в рейхстаг. Победу одержала НСДАП, коммунисты были третьими. Но 8 марта чрезвычайным декретом все депутатские мандаты, принадлежащие коммунистам, были переданы НСДАП.

«11 марта 1933-го. Днем я был у фюрера. Рейхспрезидент (Пауль фон Гинденбург. -- Ю.К.) только что подписал указ, по которому черно-бело-красный флаг и свастика превращаются в знамя рейха. Какой немыслимый триумф!» -- ликовал Геббельс. Партийный флаг нацистов стал государственным знаменем Германии. А 22 марта в берлинском Оперном театре состоялось первое рабочее заседание нового рейхстага.

Устранение коммунистов, санкционированное законом «О защите народа и государства», позволило нацистам располагать 52% голосов, то есть контрольным пакетом. Ни один из депутатов не выступил с протестом против исключения коммунистической части депутатского корпуса, которое де-факто отдавало всю полноту власти в руки нацистов. Президиум собрания был избран за несколько минут. Голосование проводилось путем вставания с мест. Председателем рейхстага был избран Геринг: за него проголосовало большинство, за исключением социалистов.

23 марта канцлер Гитлер выступил с программной речью, в которой содержалось требование о предоставлении ему чрезвычайных полномочий сроком на четыре года. Чрезвычайные полномочия давали правительству возможность издавать законы, не считаясь с конституцией; правительственные декреты не нуждались в подписи президента и в одобрении парламента. Договоры, которые впредь могли быть заключены с иностранными государствами, не представлялись на ратификацию парламента. Предложенный законопроект, по сути отменявший парламентскую демократию, был принят 441 голосом против 94 (социал-демократы). Президент Гинденбург оказывался лишенным своих полномочий, поскольку больше не было необходимости ставить его подпись под декретами, а рейхстаг отныне выполнял сугубо декоративную функцию, которой как нельзя кстати подходило и новое место его заседаний -- Берлинская опера.

21 сентября 1933 года в Верховном суде Третьего рейха, заседавшем во Дворце юстиции Лейпцига, начался процесс против «поджигателей Рейхстага».

На скамье подсудимых -- пятеро обвиняемых. Голландец Маринус ван дер Люббе, арестованный в горящем Рейхстаге. Эрнст Торглер, руководитель группы коммунистов -- депутатов рейхстага. Он явился в полицию на следующий день после пожара Рейхстага, чтобы изложить свою точку зрения на события, и был тут же арестован. Еще трое -- граждане Болгарии, деятели Коминтерна: Благой Танев, Васил Попов и Георгий Димитров, арестованные в Берлине. Коминтерн во многом способствовал и успешной защите Димитрова, и созданию международного общественного мнения через публичный контрпроцесс в Лондоне. Текст, ставшего знаменитым выступления Димитрова, готовил секретарь исполкома Коминтерна, один из главных его спичрайтеров Отто Куусинен, а передача его в лейпцигскую тюрьму через нелегальные каналы курировалась Москвой.

В Москве, конечно же, не сомневались, что поджог Рейхстага -- дело рук самих нацистов. В день открытия процесса «Правда» вышла с передовицей:

«Лейпцигская комедия. Сегодня должен начаться в Лейпциге так называемый процесс о поджоге германского Рейхстага. Почти семь месяцев подготовлялось это судилище. Процесс неоднократно откладывался не только потому, что у фашистов были достаточно веские основания избегать публичного разбирательства дела о провокации 28 февраля. Неуверенность в том, не приведет ли процесс к обратным результатам, боязнь того, как бы процесс, несмотря на тщательную режиссуру и семимесячную подготовку, не ударил рикошетом по его инициаторам и вдохновителям, -- вот что сдерживало фашистскую юстицию и ее высокое начальство.

<...> На скамье подсудимых сидит только один физический виновник поджога -- фашистский наймит ван дер Люббе. Эта личность вполне выяснилась за истекшие семь месяцев. Его связи с Национал-социалистической партией также доказаны. Международная комиссия юристов и лондонский общественный суд неопровержимо доказали, кто истинные поджигатели и кто их жертвы».

23 декабря суд огласил вердикт: ван дер Люббе был приговорен к смертной казни (оправдан в январе 2008 года. Подробнее см. «Время новостей» от 16 января), а четыре других участника процесса оправданы.

Был ли поджог провокацией нацистов или действием поджигателя-одиночки, до сих пор окончательно не ясно. Но ясно то, что нацисты смогли выжать из этого происшествия максимальную выгоду: введено чрезвычайное законодательство, Компартия разогнана, парламент стал ширмой для диктатуры. С законностью в рейхе гитлеровцы разобрались несколько позже, приняв законы о государственных служащих и судебной системе и создав Лигу национал-социалистических юристов. Лишь ее члены отныне могли претендовать на право работы в органах правосудия.

И еще об одном важном событии, которое происходило в те же февральские дни 1933 года. Главный пропагандист нацистов Йозеф Геббельс разработал меры по борьбе «против негерманского духа». Роль основной движущей силы кампании отводилась студенчеству. Члены гитлерюгенда и Национал-социалистического студенческого союза потребовали от студентов очистить от «вредных книг» сначала домашние библиотеки, а затем и публичные. Кульминацией чистки стало 10 мая 1933 года, тогда в Берлине и других немецких городах было сожжены тысячи неугодных нацистскому режиму книг. На фоне огромного костра из книг выступал Геббельс: «Дух германского народа выразит себя с новой силой. Эти костры не только освещают конец старой эпохи, они также озаряют и новую эпоху». Огню были преданы произведения 149 писателей. Среди них -- труды Альберта Эйнштейна, Карла Маркса, сочинения Томаса и Генриха Маннов, Стефана Цвейга, Зигмунда Фрейда, Льва Толстого, Эмиля Золя и многих других.

Сегодня на той самой площади находится один из самых поразительных памятников Германии. Под толстым квадратом стекла, вмонтированным в мостовую у Берлинского университета имени Гумбольдта, -- вертикальный глубокий туннель, по периметру которого пустые книжные полки. Рядом со стеклянной плитой -- маленькая табличка с цитатой из «расово неполноценного» Гейне, чьи книги также были сожжены тогда: «Это лишь только начало: там, где жгут книги, будут жечь и людей».