В Московском окружном военном суде (МОВС) вчера началось рассмотрение по существу уголовного дела об убийстве обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской, застреленной в Москве осенью 2006 года. Первый же день процесса ознаменовался скандалом. Председательствующий Евгений Зубов постановил, что слушания будут проходить в закрытом режиме. Хотя всего лишь в понедельник на предварительных слушаниях он же вынес решение, что процесс должен быть открытым, даже несмотря на требование прокуратуры. Смену позиции судья объяснил тем, что присяжные отказывались выходить в зал в присутствии прессы.

Защита подсудимых назвала решение судьи «абсолютно незаконным», поскольку, по их словам, в УПК нет такого понятия или основания, как «не хотим», -- ни для перевода процесса в закрытый режим, ни для чего-то еще. Также негативно о решении судьи высказались и представители потерпевшей стороны -- семьи Анны Политковской, которые с самого начала настаивали на публичном рассмотрении дела.

Тем не менее всего через десять минут после начала заседания судья удалил из зала «посторонних». Причем таковыми оказались не только журналисты, но и родственники подсудимых.

Впрочем, ничего необычного для нашей судебной практики в таком повороте нет (уникальным был лишь повод для закрытия заседания). Последнее время проведение практически всех более-менее заметных судебных процессов в закрытом режиме стало уже доброй традицией. Без публики проходили процессы по делам о покушении на главу РАО «ЕЭС России» Анатолия Чубайса, об убийстве главного редактора русской версии журнала «Форбс» Пола Хлебникова, об убийстве замглавы ЦБ РФ Андрея Козлова, о подрыве в Подмосковье пассажирского поезда Москва--Грозный, по делу бывшего начальника отдела службы безопасности ЮКОСа Алексея Пичугина и т.д. Формально поводы для закрытия процессов находились легко -- то утверждалось, что в материалах следствия содержатся сведения о способах проведениях оперативно-розыскных мероприятий (которые относятся к гостайне), то речь шла о безопасности участников процесса, то о давлении на присяжных. Однако почти всегда в итоге выяснялось, что никаких особых секретов в деле не было и с участниками процессов ничего страшного не происходило. И складывалось впечатление, что на самом деле истинной причиной закрытия процессов было явное нежелание стороны обвинения (именно она всегда настаивала на удалении публики, и никогда этого не требовала защита) допускать публичное обсуждение недочетов и несостыковок в материалах следствия. А их в подавляющем большинстве громких уголовных дел, как потом становилось известно, было более чем достаточно. И подтверждение тому -- оправдательные вердикты, которые в итоге очень часто выносили присяжные.

Что касается «дела Политковской», в рамках которого, кстати, на скамье подсудимых пока оказались лишь предполагаемые соучастники убийства, но не его исполнители и заказчики, то ничего более знаменательного на нем не случилось. После удаления публики прокурор изложил краткую фабулу дела, после чего был определен порядок исследования доказательств. Все четверо подсудимых, отвечая на традиционный вопрос, признают ли они свою вину, ответили категорическим отказом.

Анна Политковская, известная своими статьями о преступлениях федеральных сил в Чечне против мирного населения и резкой критикой Владимира Путина и Рамзана Кадырова, была застрелена в Москве 7 октябре 2006 года в подъезде своего дома на Лесной улице. Когда она, вернувшись из магазина с покупками, ожидала лифта, неизвестный несколько раз выстрелил в нее из пистолета с глушителем. О раскрытии дела и аресте 11 подозреваемых спецслужбы объявили в августе 2007 года. Правда, большинство арестованных позже «по-тихому» были отпущены, и на скамью подсудимых попали только четверо. Это уроженцы Чечни братья Джабраил и Ибрагим Махмудовы, бывший сотрудник московского УБОП Сергей Хаджикурбанов и подполковник ФСБ Павел Рягузов.

Им вменяется лишь соучастие в убийстве. По версии следствия, один из братьев Махмудовых подвозил на машине киллера к дому Анны Политковской, другой якобы за ней следил, а Хаджикурбанов выступал посредником между заказчиком и исполнителем убийства. Имена последних двух официально остаются неизвестными -- следствие на этот счет ничего не сообщало. Появлялась лишь неофициальная информация, что киллером якобы считают третьего из братьев Махмудовых -- Рустама, который еще с конца 90-х годов числится в розыске. Подполковник же Рягузов, которого поначалу также называли соучастником убийства Политковской, к нему, как оказалось в итоге, отношения не имел. Ему вменили совсем другую историю -- о хищении и вымогательстве 10 тыс. долл. у одного из бизнесменов еще в 2002 году. В компанию же с предполагаемыми убийцами журналистки он попал лишь потому, что, как полагает следствие, к тому вымогательству имел отношение и Хаджикурбанов.

То, что желающих попасть на этот процесс будет более чем достаточно, было понятно с самого начала. Однако когда публика вчера стала собираться в суде, выяснилось, что зал, где будут проходить слушания, мягко говоря, скромных размеров. В связи с этим пресс-секретарь МОВС волевым решением сразу определил список из десяти журналистов, коим будет дозволено присутствовать на процессе. «Мест в зале на всех все равно не хватит, а о том, что там происходит, вам расскажут коллеги», -- сообщил он всем остальным. Впрочем, и те, кто попал в зал заседаний, там пробыли недолго.

Оказалось, что народные заседатели отказались выходить в зал. Как объяснил судья, старшина присяжных якобы передала записку, в которой говорилось, что пока в зале находятся журналисты, коллегия отказывается покидать совещательную комнату. Случай этот поистине беспрецедентный -- законом такое вообще не предусматривается. Тем не менее председательствующий пошел присяжным навстречу и объявил процесс закрытым. В итоге из зала были удалены не только журналисты, но и родственники подсудимых, в том числе мать братьев Махмудовых. Хотя против их присутствия присяжные вроде как не возражали.

«Решение судьи абсолютно незаконно, -- заявил вчера один из адвокатов подсудимых Мурад Мусаев. -- Во-первых, никакой записки, написанной якобы присяжными, нам не показали. Во-вторых, среди указанных в законе причин закрытия процесса нет такой, как «не хочу, чтобы были журналисты». Процесс по закону должен быть открытым. И препятствовать этому может лишь наличие гостайны в материалах дела или опасность угрозы кому-то из его участников процесса. И закрывается процесс не просто так, а приводятся доказательства в подтверждение указанных причин. Гособвинение добилось своего -- смогло прикрыть свой стыд и срам, и люди не увидят того, что будет происходить в процессе».

Защиту подсудимых, что можно считать поистине уникальным случаем, поддержали и представители потерпевших. «Присяжные не высказали свои подозрения, когда давали присягу, а значит, нет конкретного повода, который позволил бы закрыть заседание. Присяжные не должны бояться своего народа, своей прессы», -- сказала адвокат семьи Политковской Карина Москаленко.

Тем не менее, несмотря на возражения, суд перешел к сути дела уже в закрытом режиме, и присяжные заняли свои места. Сначала перед ними выступил прокурор, который в доходчивой форме попытался объяснить, в чем именно и почему обвиняются подсудимые. Затем судья поинтересовался, понятны ли подсудимым обвинения и признают ли они вину. Все четверо ответили, что все поняли, но с обвинениями не согласны и готовы дать все необходимые суду показания, чтобы доказать свою невиновность.

Затем стороны снова перешли к техническим вопросам и определили порядок исследования доказательств. Первым их представит прокуратура. Гособвинитель сообщил, что намерен вызвать и допросить 48 свидетелей. Защита в свою очередь намерена представить и допросить семь свидетелей. При этом сначала будет исследоваться эпизод по убийству Анны Политковской, а потом суд займется историей с вымогательством, по которой проходит подполковник Рягузов. Следующее заседания должно состояться сегодня.