Компания, создавшая популярные программы Photoshop и Acrobat Reader, пока не очень широко представлена на нашем рынке. О планах компании, о развитии бизнеса в России, о венчурном рынке и программных продуктах для творчества рассказал нашему корреспонденту глава представительства Adobe в России и СНГ Павел ЧЕРКАШИН.

-- Чем Adobe занимается в России кроме того, что продает ПО?

-- Юридически мы оформлены в качестве представительства, а поставки продуктов идут через дистрибьюторов. Три из них в России, два -- на Украине. Круг наших основных задач -- представлять интересы производителя, заниматься маркетинговой деятельностью и популяризацией, технической поддержкой, обучением.

-- Microsoft занимается тем же. Но помимо этого они тратят много средств и сил для более быстрого и цивилизованного роста отрасли. А Adobe?

-- Мы стараемся не тратить наши ограниченные ресурсы на то, чтобы "кипятить океан". Но есть несколько интересных нам рыночных сегментов. Например, все, что связано с творческими специальностями или с ростом эффективности офисных работников. Помимо этого у нас разработана программа для популяризации платформы Adobe AIR, которая позволяет вынести за пределы браузера на рабочий стол пользователя интерактивные флэш-разработки, виджеты и "богатые приложения". Денег это нам не принесет еще лет пять. Можно считать это инвестициями в будущее.

-- Каков инвестиционный бюджет представительства?

-- Десятки миллионов долларов. Мы проводим много времени в Штатах и Европе, популяризируя Россию как точку роста. Имидж России во внешнем мире не всегда соответствует реальному положению дел, поэтому много усилий приходится прикладывать для того, чтобы люди сами поняли, что представляет собой российский рынок, а не ориентировались на репортажи CNN.

-- Руководство Adobe очень плохого мнения о российском IT-рынке?

-- Сейчас отношение к России очень хорошее. С точки зрения роста и инвестиций Россия -- в первых строчках списка приоритетов компании наряду с остальными развивающимися рынками стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай. -- Ред.).

-- Какова доля продаж в России в общем объеме продаж компании?

-- Пока небольшая. Мы публичная компания, поэтому формально не могу об этом говорить. Россия должна войти в тройку крупнейших европейских рынков для Adobe. Думаю, что, учитывая демографический фактор, это возможно.

-- К какому сроку?

-- За пять лет такую задачу выполнить можно.

-- А при чем тут демографический фактор?

-- Это не означает, что нам нужно родить и воспитать наших клиентов. Нужно понимать, что уровень пиратства переваливает сегодня за 90%. Соответственно, существует отложенный спрос. Если уровень пиратства упадет до 35--40%, объемы наших продаж вырастут в несколько раз.

30--40% -- таков уровень Западной Европы, например Италии и Испании. Когда я два года назад начал работать в Adobe, то думал, что это слишком позитивный прогноз для России. Но лавинообразный рост использования легального продукта, вызванный, правда, не нашими усилиями, а общей ситуацией, очень вдохновляет. За последние десятилетия Microsoft проделал огромную и тяжелую работу для всего рынка. И мы во многом пользуемся результатами. Но, к примеру, Польше удалось сделать переход с пиратского софта на лицензионный за два года. Если процесс может идти так быстро, то и у нас это -- вопрос не десятилетий, а нескольких лет.

-- Рост российского рынка связан с нефтью. Нефтедоллары растекались по всем отраслям, доходили тоненькими ручейками до последнего гастарбайтера. А сейчас что будет?

-- Будет как в 1998 году. Нефтедоллары перестанут дотекать до последнего гастарбайтера, но будет подниматься экономика. Будет битва за эффективность бизнеса. Предполагаю, что реально вторая волна подъема производства начнется в 2010 году. Но в следующем году IT-рынок сильно просядет.

-- Вы от этой ситуации что получите?

-- Подобная ситуация на рынке для производителя, у которого есть средства, является идеальной. Мы можем инвестировать со значительно большей отдачей, нежели год назад. Мы сталкивались с абсурдными ситуациями -- продавцы нам говорили, что им некогда заниматься клиентом, которого мы им привели. Уверен, что в будущем году такого происходить не будет. Любая копейка будет иметь значение.

-- На российском рынке Adobe всего два года. За это время компания сумела занять лишь 10% потенциального рынка, ее плохо знают в регионах, на дворе -- финансовый кризис... При этом вы активно инвестируете в разные сегменты рынка, включая непрофильные.

-- Всю свою жизнь я был предпринимателем: строил компании, развивал их и продавал. Но два года назад оказался в ситуации, когда все, что было, продал, денег стало много, а идей мало. Для меня Adobe -- одно из венчурных предприятий, в условиях которого я привык работать. Я плохо представляю себя в роли администратора в компании с уже устоявшимся бизнесом. Мне нужен стартап. И бизнес Adobe в России именно таков. Сегодня я продаю идею российского рынка американским акционерам, получаю ресурсы, вкладываю их, и они дают отдачу. Это единственное, что я умею делать. Поэтому и личные средства инвестирую в подобные проекты, а не фондовый рынок.

-- Инвестиции в технологические стартапы для вас хобби. Во всяком случае, так вы сами говорите. Всерьез заниматься этим неэффективно?

-- Напротив, инвестирование свободных средств я считаю очень эффективным занятием. Особенно в России. А инвесторов ангельского уровня (бизнес-ангелы -- инвесторы, вкладывающие в инновационные компании на самой ранней стадии их развития. -- Ред.), из тех, кто может помочь проекту вырасти до вхождения крупного инвестиционного фонда, очень мало. Сейчас можно вложить очень небольшие деньги и довести бизнес до состояния, когда он будет стоить десятки и сотни миллионов долларов. А слово "хобби" использовалось лишь потому, что это мое второе занятие. Основная работа все-таки Adobe.

-- А как кризис повлияет на принятие решений об инвестировании?

-- Пропадет возможность для финансовых спекуляций. Ожидания в объеме роста инвестиций будут более реалистичны. С другой стороны, сейчас есть ряд рынков, которые пока существуют на уровне концепции, -- в них было бы интересно инвестировать деньги. Социальные сети, новые среды -- в эти проекты инвестировать будет сложнее, потому что число покупателей, способных их купить, существенно снизится.

-- Как оцениваете российский рынок бизнес-ангельского инвестирования с точки зрения мировой практики? Безнадежно отстаем? -- Мы очень отстаем. Нет юридических схем для такой работы. Многим кажется странным подобный способ размещения денег -- они привыкли к ПИФам и недвижимости, и совсем не привыкли давать свои деньги чужим людям. Отсутствие цивилизованной модели и культуры инвестирования очень тормозит развитие отрасли. Хотя государство подает пример, создавая венчурные фонды.

-- Крупный бизнес жалуется, что работать с РВК (Российская венчурная компания. -- Ред.) при ее нынешней модели абсолютно невыгодно. Почему?

-- Во-первых, очень много бюрократии. Во-вторых, есть и юридические ограничения. Например, мы со своим проектом прошли весь путь создания чисто российской инновационной компании -- без головных офшорных компаний и холдингов, инвестирующих в интеллектуальную собственность. Западные головные компании сейчас делаются не для того, чтобы от налогов уйти, а потому что российское корпоративное право очень слабое, в нем плохая защита миноритарных акционеров, пассивных инвесторов. Простая, казалось бы, задача: как технически внести 100% уставного капитала одному из партнеров, который за это получает 30% от компании. Второй партнер получает 70% и ничего не вносит, кроме своих мозгов и устремлений. Но таких понятий российское корпоративное право не понимает. То, что называется классическими венчурными инвестициями, у нас является нарушением норм права. Проблемы существуют также на уровне взаимоотношений РВК с крупными фондами. И просвета особого пока не видно.

Нужны прецеденты. Нужно аккуратно изучать опыт венчурного финансирования компаний -- как удачный, так и негативный. И тогда через год будет эффект. Но сейчас главное -- обеспечить, чтобы прецеденты вообще были. Пусть предприниматель будет тратить полгода для доказательства банку того, что он не аферист. Если он болеет за свой проект, это получится.





Подготовлено совместно с iToday.ru