В 1935 году во время работы над фильмом «Ленин в 18-м году» произошел примечательный инцидент. Снимали сцену покушения на вождя. В массовку набрали военных моряков, изображавших свидетелей событий на заводе Михельсона. Они настолько прониклись и увлеклись происходящим, что устроили настоящий самосуд, выбив ни в чем не повинной актрисе, игравшей Каплан, зубы.

Очевидцы реальных событий утверждают, что и тогда, 30 августа 1918 года, красноармейцы еле-еле спасли эсерку от самосуда толпы.

Между тем многие современные исследователи полагают, что Фанни Каплан -- объект многолетней лютой народной ненависти -- не заслуживала такого к себе отношения. Вполне возможно, что к покушению на Ленина она была непричастна.

Три версии

Жизнь Фанни Каплан таинственна от начала до самого конца. На допросе в ЧК она рассказывала, что родилась в 1887 году в Волынской губернии, в семье еврейского учителя. Но неизвестно даже, реальную ли она носила фамилию. Существуют три версии происхождения возможного «псевдонима». По первой из них, фамилию она сменила после того, как вышла замуж за большевика Макса Каплана, активного участника крымского подполья. Сторонники второй утверждают, что паспорт был «одолжен» у настоящей Фанни Каплан -- эсерки, дамы, хорошо известной минской политической полиции. Наконец, в соответствии с третьей версией фамилия была подлинной, так как в 1916 году начальник каторги, где тогда находилась Каплан, получил письмо, подписанное Файвелом и Симой Каплан, представившихся родителями Фанни. Правда, по другим данным, к 1916 году они уже пять лет как жили в Америке.

Доподлинно известно, что в революцию Фанни «ушла» в возрасте 18 лет, сразу став участницей подготовки террористического акта против киевского генерал-губернатора. Во время случайного взрыва бомбы она была ранена в голову. Лишь юный возраст спас Каплан от смертной казни. В самом конце 1906 года военно-полевой суд приговорил ее к бессрочной каторге за «изготовление, хранение, приобретение и ношение взрывчатых веществ с противной государственной безопасности и общественному спокойствию целью».

Через несколько лет пребывания в Мальцевской женской тюрьме Нерчинской каторги, где симпатичная и жизнерадостная Каплан сразу стала всеобщей любимицей, дала о себе знать старая рана: в один из вечеров Фанни перестала видеть. Первое время Каплан надеялась, что слепота пройдет. Но, убедившись в обратном, попыталась наложить на себя руки. Самоубийство не состоялось. Пришлось приспосабливаться к новой жизни: училась читать по азбуке для слепых, обслуживать себя сама.

Тюремные врачи долго игнорировали болезнь Каплан, считая ее мнимой, и лишь вмешательство местного губернатора, посетившего каторгу с инспекцией, позволило революционерке получить лечение.

Февральская революция подарила каторжанкам свободу. По дороге в Читу Фанни Каплан посетила могилу Лунина -- одного из декабристов, предложивших себя на роль цареубийцы. Далее через Москву в Крым она отправилась в санаторий для политзаключенных, что располагался в Евпатории. Там познакомилась с Дмитрием Ульяновым, братом Ленина. Ходили слухи, что у них был роман. Именно по его рекомендации Каплан оказалась в харьковской офтальмологической клинике знаменитого Леонида Гершензона, где ей была сделана операция, частично улучшившая ее зрение. Там Каплан застал октябрь 1917 года. «Этой революцией я была недовольна, -- говорила она потом на допросе, -- встретила ее отрицательно. Я стояла за Учредительное собрание и сейчас стою за него».

В конце 1917 года Каплан вновь оказалась в Крыму. Именно в этот период, по собственному признанию, у нее возникла мысль о покушении на Ленина. И вот уже через несколько месяцев она отправляется к одной из подруг по каторге -- в Москву. Туда как раз в это время переехало советское правительство во главе с Лениным.

Вопросы без ответов

Последние дни лета 1918 года были наполнены для большевистских лидеров тревогой и ожиданием крупных неприятностей. И это ожидание оправдалось. Всего лишь месяц как погиб Володарский, а из Петрограда пришли вести об убийстве Урицкого. Несмотря на утренние трагические новости, Яков Свердлов, глава ВЦИК, потребовал, чтобы все митинги с участием советских вождей, намеченные на вечер пятницы, 30 августа, состоялись. Для Ленина не сделали исключения, более того, на завод Михельсона он почему-то отправился без охраны.

Это то немногое, что известно достоверно. А все дальнейшее до сих пор находится в области гипотетического. Во сколько Ленин приехал на завод --доподлинно неизвестно. Когда в него стреляли -- остается неясным. Где и как задержали Каплан -- тоже.

Никто из свидетелей не мог уверенно утверждать, что именно Каплан стреляла в Ленина. Шофер председателя Совнаркома Степан Гиль показал, что видел женскую руку, наводившую браунинг на Ленина. Но следственный эксперимент так и не установил, мог ли он вечером отличить женскую руку от мужской. Другая деталь: сразу после выстрелов Ленин спросил: «Поймали его или нет?» Прямое указание на мужчину-убийцу обычно игнорируют -- мол, Ленин, стоя спиной, не мог видеть покушавшегося, однако, по мнению одного из тогдашних хирургов, именно то, что вождь обернулся после первого выстрела, спасло ему жизнь.

Судьба оружия, из которого было совершено покушение, тоже загадочна. Кто-то показывал, что браунинг был найден у Каплан в сумочке -- однако потом он неожиданно пропал. В понедельник, 2 сентября, следователям доставили другой семизарядный револьвер, якобы оставленный Каплан на месте преступления. Только вот в нем оказалось четыре пули, в то время как на месте преступления были найдены четыре гильзы. Сопоставления отпечатков пальцев Каплан с теми, что были на этом револьвере, не проводилось. Может быть, принесенный новый браунинг под номером 150489, экспонируемый теперь в Музее современной истории (бывшем -- революции), вообще не имел отношения к покушению? Или же еще один выстрел был нанесен из другого оружия? Но тогда кем? Вопросы, оставшиеся без ответов.

И наконец, если верить Гилю и некоторым другим свидетелям, покушение произошло между десятью и одиннадцатью часами вечера. А обращение ВЦИК, составленное Свердловым, было телеграфировано уже в 22.30. Не слишком ли быстро? Историк Юрий Фельштинский считает это косвенным доказательством того, что Свердлов подготовил обращение заранее.

И последнее: не стоит забывать, что Фанни Каплан была наполовину слепая.

Скоропостижное расследование

В том самом вечернем обращении Свердлова говорилось: «Мы не сомневаемся в том, что и здесь будут найдены следы правых эсеров, следы наймитов англичан и французов». Каплан тут же устроили очную ставку с задержанным незадолго до этого и обвиненным в шпионаже британским послом Робертом Локкартом. Сохранились его воспоминания об этой встрече: «Она была одета в черное. Черные волосы, черные глаза, обведенные черными кругами. Бесцветное лицо с ярко выраженными еврейскими чертами было непривлекательно. Ей могло быть от 20 до 35 лет. Несомненно, большевики надеялись, что она подаст мне какой-либо знак. Спокойствие ее было неестественно. Она подошла к окну и стала глядеть в него».

В конечном итоге следователям ВЧК так и не удалось увязать двух этих противников большевистской власти между собой.

По сути, единственным доказательством вины Каплан стало ее собственное признание: «Я стреляла в Ленина, потому что считаю, что он предатель, и считаю, чем дольше он живет, он удаляет идею социализма на десятки лет. Я совершила покушение лично от себя».

Понятно, что одного этого заявления уже немало. Однако даже Аванесов, один из руководителей ВЦИК, присутствовавший при первом допросе, заметил: «На вид сумасшедшая какая-то. Или экзальтированная». Можно ли доверять словам такой женщины?

Многие современные исследователи все же полагают, что Каплан просто «подставили». Воспользовавшись давней и почти навязчивой идеей об убийстве Ленина, сделали ее разменной монетой. Но кто же тогда на самом деле стрелял?

Помимо Каплан сразу после покушения было задержано еще несколько человек. Среди них водительница трамвая Зинаида Легонькая и эсер Владимир Новиков. У Легонькой оказалось железное алиби, а Новикова отпустили, чтобы в 1922 году вновь арестовать по обвинению в соучастии в покушении. На пристрастных допросах он признавался лишь, что показал Каплан Ленина, а сам во двор завода не заходил.

Ходили слухи, что сразу после покушения был задержан и тут же расстрелян Александр Протопоповов, во время левоэсеровского мятежа арестовавший Дзержинского. Якобы он на самом деле и стрелял в Ленина. Однако никаких документальных свидетельств этого тоже не найдено.

Вспоминается странная спешка, с которой было совершена казнь Каплан. По воспоминаниям коменданта Кремля Петра Малькова, приказ о расстреле 3 сентября отдал лично Свердлов -- без всякой официальной санкции со стороны других советских руководителей. При этом останки он потребовал «уничтожить без следа».

Расстреливать решили в тупике двора Автобоевого отряда в Кремле. В тупик загнали легковую машину, повернув ее радиатором к воротам гаража. Мальков сам привел Каплан, подал ей команду: «К машине!», а потом выстрелил. Было ровно четыре часа дня.

При казни присутствовал Демьян Бедный, живший в Кремле и прибежавший на шум моторов. Он помогал осуществлять кремацию Каплан, налить бензин в железную бочку, засунуть туда труп Каплан и поджечь бензин. Бедный потерял сознание.

Последняя загадка

В конце 30-х годов по северным лагерям ГУЛАГа пошли слухи о том, что Каплан жива. Некоторые зэки, знавшие революционерку лично, утверждали, что видели ее на Соловках -- она работала то ли в тюремной канцелярии, то ли в библиотеке.

А тот самый «подельник» Каплан Новиков заявлял, что встречал ее в Свердловской пересыльной тюрьме. «В июле 1932 года, -- рассказывал он, -- в пересыльной тюрьме в городе Свердловске, во время одной из прогулок на тюремном дворе, я встретил Каплан Фаню в сопровождении конвоира. Несмотря на то что она сильно изменилась после нашей последней встречи в Москве в 1918 году, я все же сразу узнал ее». По словам Новикова, там же, в Свердловске, содержался некто Кожаринов, работавший в качестве тюремного переписчика: «Кожаринов мне сообщил, что действительно в списках тюрьмы числится направленная из политизолятора в ссылку Каплан Фаня, под другой фамилией -- Ройд».

Этим сведениям, как и многим другим подобного рода, можно доверять не более, чем подцензурным воспоминаниям коменданта Кремля Малькова, изложившего официальную версию. Как, впрочем, и легенде о том, что, придя в себя, Ленин первым делом распорядился сохранить Каплан жизнь.