Директор института географии РАН академик Владимир КОТЛЯКОВ считает слухи о повторении всемирного потопа сильно преувеличенными, а претензии России на арктический шельф -- обоснованными.

-- Глобальное потепление, мировой потоп -- это сейчас самые популярные темы уже не только для фильмов-ужасов и романов-катастроф, но и для политиков. На саммите «большой восьмерки» сейчас тоже обсуждаются проблемы, связанные с изменением климата. Насколько реальны самые пессимистические прогнозы и стоит ли ждать всемирного потопа?

-- Проблема таяния полярных льдов абсолютно реальна, со спутников особенно четко видно, насколько меньше стало льда в Арктике. Но разговоры о глобальной катастрофе я считаю большим преувеличением. Потому что мы, в течение десятилетий изучая структуру льда в Арктике и Антарктиде, четко увидели -- потепление обязательно сменяет похолодание и наоборот, то есть существует четкая цикличность в этих процессах. Правда, в прошлые периоды «теплое время» длилось примерно 5 тыс. лет, потом снова наступали холода. А мы сейчас уже 11 тыс. лет живем в тепле. Так что похолодание неизбежно, я считаю, что потепление не будет продолжаться бесконечно, и уже есть доказательства того, что мы находимся на пороге похолодания.

-- В природе есть какие-то очень заметные изменения, которые принесло потепление последних десятилетий?

-- Да, сейчас в России возникла большая проблема, появившаяся именно в результате потепления, -- это поведение бурого медведя. Он изменил место обитания, заметно расширил ареал обитания и в некоторых регионах уже реально мешает и природе, и людям. Меняются пути миграции перелетных птиц -- это все реальные проблемы.

-- Научные исследования в полярных регионах тесно переплетены с политикой, особенно в последнее время, когда Россия так определенно заявила свои права на часть шельфа Ледовитого океана. Мы собираемся бороться за полярные территории?

-- Например, Антарктика неделима, она никому не принадлежит, но там -- и это уже известно -- скрыты невероятно огромные богатства, и на шельфе, и на материке. И уже начинаются разговоры о том, что надо было бы эксплуатировать эти богатства. Пока удается -- и это позиция и нашей страны, и США -- сохранить статус Антарктики. Хотя там семь стран «застолбили» свои участки. Конечно, нас ждет очень сложное будущее в смысле деления подобных территорий.

В Арктике другая ситуация -- там нет материка, там действуют другие правила, связанные с морским правом. Тем не менее Арктика более доступна, и там есть пять стран, у которых есть не просто притязания, а государственные границы, -- Дания, Канада, США, Норвегия и Россия. И есть открытые участки, которые никому не принадлежат. Сейчас Россия хочет законным образом закрепить те территории, на которые мы претендуем. И наши притязания, подчеркиваю, законны, здесь нет никакого волюнтаризма. Это шельф, прилегающий к территории нашего государства. Сейчас наша главная задача -- установить границы этого шельфа, наши экспедиции этим занимаются.

-- Серьезные научные исследования в этих регионах невозможны без соответствующей техники. Давно ходят разговоры о выделении средств на новые научно-исследовательские суда, потому что тот же «Академик Федоров» практически исчерпал свой ресурс. Будут строиться новые суда?

-- Уже есть решение о выделении средств на строительство ледокольного класса научно-исследовательского судна самого современного уровня.

-- Что все-таки важнее -- проводить научные исследования или договориться, кому это все принадлежит и как поделить зоны влияния?

-- Это разные категории. Люди всегда будут бороться за ресурсы. И проблема потепления не имеет к этому отношения.