На белом свете джазовые события организуются по-разному: у моря и у рек, в городах и деревнях, столицах и провинциях. Для людей в бабочках и для людей с обнаженными торсами. Документальный фильм Jazz on Summer Day в нескольких поколениях джазфанов разжигал зависть: не, ну так хорошо быть не может -- чтоб и водоем, и солнце, и куча хороших расслабленных людей лежит на травке и слушает кучу великих импровизаторов. Да, наверное, так хорошо быть не может. Но по-другому -- может вполне.

Фестиваль «Усадьба» (за несколько лет существования менявший название и идеологию), проводимый в «Архангельском», -- это что-то особенное. Во-первых, сама атмосфера музея-усадьбы «Архангельское» задает определенное настроение: покоя, радости, как сейчас сказали бы -- «позитива». Это редкое мероприятие, на котором охрана и прочие уважаемые стражи порядка почти незаметны. Как в Европе, честное слово. И никто не хулиганит. Что здесь причина, а что следствие?.. Ваш обозреватель протащил на территорию целый рюкзак контрабандного пива. И ничего ему за это не было. Как будто не в «милицанерской» Москве, честное слово. Хотя «Архангельское» действительно не Москва...

Ну организация -- это все замечательно, конечно. И масса людей приходит, чтобы фланировать по аллейкам и лежать на травке, будем говорить откровенно. Но это неважно. Да, программа изобилует рок-группами, эксцентричными группами, диджеями и всем таким прочим. «У вас тут столько разных стилей собрано, -- сказал один мой французский коллега, радиожурналист. -- Во Франции на одно мероприятие столько разных музыкантов не пригласили бы. У нас бы эти группы выступали на десятке фестивалей».

Фест задумывался в духе «джаз а-ля рюс» -- только отечественные музыканты. Потом стали приглашать иностранных звезд, недешевых хедлайнеров. В этом году как обычно -- три дня, несколько сцен. Всего не увидишь, впечатление все равно получишь однобокое. Безусловное событие -- первый и единственный в нашей стране концерт Юсефа Латифа, легендарного исполнителя на духовых (саксофоны, флейта). Латиф -- осколок той еще джазовой эпохи 50-х; перечислять его заслуги -- места не хватит. Я лично падаю на пол, слушая его записи как сайдмена на пластинках лейбла Blue Note. У нас он выступал с французским Belmondo Quartet -- музыкантами хорошими, виртуозными и совершенно проамерикански (в музыкальном плане) настроенными. Замечательный концерт -- бисы до полуночи.

Любопытен гитарист Чарли Хантер. Его «фишка» -- семиструнная гитара, гибрид гитары и баса, на котором он играет и соло, и аккомпанемент. На этом, к сожалению, все. Когда-то в команде Хантера был отличный саксофонист, и записи они делали в общем довольно интересные. Сейчас только Хантер, барабанщик и клавишник. Клавишник и спасает положение: его психоделические «семидесятнические» партии, исполненные на винтажном Fender Rhodes с «плывущим» звуком, -- скорее это «фишка», чем расслабленное блюзовое бряцание Хантера. Но интересно же посмотреть на музыканта, придумавшего новый инструмент и новую технику! А спокойную приблюзованную музыку у нас люди любят. Был аншлаг.

На «отца эйсид-джаза» -- американского флейтиста и саксофониста Карла Денсона я не попал, зато попал на его британских коллег. Группа The Brand New Heavies числится первооткрывателем этого модного в 90-е направления. Сколько народу тогда «подсело» сперва на «кислотный», а потом и на обычный джаз. Так что на The Brand New Heavies с их замечательной вокалисткой Н'Ди Девенпорт было занятно смотреть как на артефакт. Замечательное выступление, мощный звук, энергия и харизма, весь набор хитов (от Never Stop до Midnight at the Oasis), исполненных близко к оригиналам. И -- странное ощущение: при чем здесь «эйсид», это же фанк 70-х!

Еще из «чисто джазовых» концертов -- проект Игоря Бутмана и его брата Олега. Игорь Бутман, насколько мне известно, избегал работать с братом потому, что боялся на него «давить как старший». Теперь они образовали проект -- с американским черным вокалистом по имени Тай Стивенс, учившейся в Беркли пианисткой Натальей Смирновой и басистом Антоном Давыденко. Начали с несчастной Summertime Гершвина в неузнаваемой обработке, как положено; интересно, почему столько джазменов ее исполняют в неузнаваемой обработке? Если исходная тема так не нравится -- сочини свою. А если нравится -- зачем, гм, чинить то, что не сломано? Стивенс показал себя матерым американским певцом, голос с «дымком», все дела. Следующей пошла Nearness of You, на которой Бутман-старший устранился за кулисы. Зато потом половину сета играл на сопрано-саксофоне. Бутман уверяет, что на сопрано у него «нет собственного звука». Это, вообще говоря, далеко от истины: «жжет» он на сопрано еще энергичнее, чем на профильном теноре. Его соло на сопрано -- из числа самых ярких и кристально-чисто-джазовых моментов фестиваля.

Хороший сюжет -- проект московского виртуоза-басиста Александра Ростоцкого с великим фьюжн-барабанщиком Билли Кобемом. Кобем (или, как иные джазфаны величают его на американский манер, Кабэм) -- частый гость в Москве. С нашими играл неоднократно. После того как женился на русской -- вообще свой человек, с виртуальной «московской пропиской». Так вот, Ростоцкий (и его коллектив) с барабанщиком Билли Кобэмом. Все довольно правильно и почти так, как ожидалось. Представьте себе, что Ростоцкий играет с Билли Кобэмом... вот оно и есть. Правда, я застал только первую часть, может быть, к концу разогнались.

Завершился бесконечный фестиваль в «Архангельском». В это совершено не верится. И хочется больше!