Накануне открывающегося сегодня Санкт-Петербургского экономического форума предлагаем вашему вниманию статью постоянного автора "Времени новостей", ученого Юрия МАГАРШАКА, который считает, что на смену историческому соперничеству двух столиц должно прийти их сотрудничество, которое сделает Россию сильнее.

Кто не знает о соперничестве между Петербургом и Москвой. О соперничестве, которому без малого три столетия. Оно родилось чуть ли не в тот самый день, когда Петр после победы в Полтавской битве перенес столицу в заложенный им молодой город. Между тем совершенно очевидно, что соперничество это нелепо и вредит не только обоим великим городам, но и России в целом. Ибо Россия -- страна с двумя сердцами, которыми являются Петербург и Москва. Даже само наименование сверхдержавы Евразия говорит о том, что Россия едина в двух ипостасях. И две глядящих с единого туловища в противоположные стороны главы орла на национальном гербе зримо глаголят о том же.

Невредно в этом контексте вспомнить, что ведь и Древний Рим, Римская империя, начиная с четвертого века нашей эры, имел две столицы: столицей запада был город Рим, столицей востока -- Константинополь. Греческое и латинское начала, единые и в то же время несовместимые, в империи были административно и территориально разделены. То же -- или почти то же -- и в России. Так уж сложилось.

Эпицентром латинского, западноевропейского начала в России совершенно очевидно является Петербург. Центром начала восточного, греческого (пришедшего в русскую культуру с греческой церковью и с греческим алфавитом, да и по географическому положению находящейся на востоке Европы державы), а также духа Великой Степи и множества народов, ее населяющих, является Москва.

Третий Рим, разумеется, не совсем то же, что Рим Древний. В силу множества причин в России (в отличие от Древнего Рима) в каждый момент времени всегда был один и только один центр, который время от времени перемещался в пространстве, оставаясь в любом временном срезе единственным. С Ивана Третьего и до Петра Великого столицей русского мира была Москва. За двести лет, которые столицей страны был Санкт-Петербург, львиная часть денег, дворцов, средоточие светской жизни находились в северной столице. С того момента, как поезд с Совнаркомом во главе с Лениным и ЦИК во главе со Свердловым перевез руководство Страны Советов из одной столицы в другую, шел прямо противоположный процесс: вот уже без малого век львиная доля денег сначала Страны Советов, а затем ее правопреемницы Российской Федерации находятся в Москве.

Сегодня говорить о соперничестве между Москвой и Петербургом просто нелепо: возможности и финансовые, и карьерные, и деловые, и административные совершенно несоизмеримы. Московские бизнесмены осуществляют предпринимательскую активность по всей Евразии, от Владивостока до Калининграда, в то время как пределом мечтаний бизнесменов из Петербурга является морской порт. С другой стороны, музейные и архитектурные достоинства Петербурга и Москвы также несоизмеримы, причем в обратную сторону. Это не должно являться предметом зависти или раздражения кого-либо -- и то, и другое факт, а с фактами, как известно, можно только смиряться, как с таблицей умножения или законом всемирного тяготения.

В Москве число дворцов, в которых можно устраивать балы на уровне лучших европейских столиц, можно пересчитать по пальцам одной руки (как с грустью признался мне человек, в течение многих лет руководивший жизнью в центре столицы). В Петербурге же количество официально зарегистрированных дворцов исчисляется десятками тысяч -- больше, чем где либо в мире, включая Париж. Ну и что? Неужели надо ревновать, враждовать или ерничать из за прошлого, которого все равно не изменишь. Тем более что даже если не только вся Россия, но и весь мир попытается в ХХI веке возвести новый Петербург или новую Венецию, ничего из этого не получится: тогда жили другие люди, по сравнению с которыми мы в чем-то гулливеры, а в чем-то и лилипуты. Мы можем построить небоскреб и собрать трактор, но неспособны создать скульптуры, подобные Медному всаднику или микельанджеловскому Давиду, построить нечто хотя бы отдаленно приближающееся по красоте к Московскому Кремлю или Эрмитажу.

Мы можем ерничать, изображая собственное могущество в любой области, в действительности почти ничего не доводя до достойного результата. Мы, коллективные и индивидуальные, разучились создавать шедевры. То, что благодаря индустриальному прогрессу человечество только приобретает, иллюзия: многое оно невозвратно теряет. При этом число потерь в единицу времени увеличивается пропорционально ускорению технологического прогресса.

Итак, Петербург является городом, в котором больше всего в мире дворцов, а Москва не является. Так случилось, что Питер был эпицентром России в то время, когда в Европе, частью которой Россия стала, начиная с Петра Великого, люди создавали шедевры. Зато сегодня в Москве (пока) в десятки раз больше возможностей, чем в Санкт-Петербурге.

Надо всего лишь наконец-то уразуметь, что Россия -- страна с двумя сердцами, двумя русскими культурами и двумя эпицентрами, и все станет на свои места. Разговоры о питерцах, "захвативших" Москву, не прекращающиеся в столице, и о "большой деревне" Москве, циркулирующие в закомплексованном Питере, являются неумными и местечковыми. Да-да, именно местечковыми. Ревность двух великих столиц друг к другу так провинциальна, так мелочна по сравнению с величием этих городов.

Россия не просто страна с двумя великими культурами внутри русской культуры, но даже с двумя русскими языками. То, что сегодня две великие мировые культуры, московская и петербургская, взаимно проникают и взаимно обогащают друг в друга, прекрасно. Александрийский столп и Третьяковская галерея принадлежат всем россиянам, как Эрмитаж, Спасская башня Кремля, Петергоф, колокольня Ивана Великого, Царское Село, Архангельское, Павловск...

Москвич и питерец вообще понятия в значительной мере условные. Предки любого из нас жили повсюду: и в Москве, и в Петербурге, и в Новгороде Великом, и в Нижнем Новгороде. Кем был Чайковский -- петербуржцем или москвичом? Кем был Пушкин -- москвичом или питерцем?

Без сомнения, можно говорить о московской и петербургской культуре как о самостоятельных великих явлениях мировой цивилизации. Но противопоставлять их и тем более проводить жесткую грань между москвичами и петербуржцами неумно. Правильно говорить о притяжении к той или иной из двух русских культур.

Приняв это как данность, попробуем выразить, в чем разница между московской и петербургской культурой, не пытаясь исчерпать тему, просто обратив внимание на наиболее существенные черты.

Петербург смотрит прежде всего на Запад, Москва -- во всех направлениях, на бескрайнюю евразийскую степь, на Дальний Восток, Кавказ, Север, ну и на Запад тоже, но не более чем как на одно из всех направлений розы ветров.

Петербург с его прямыми проспектами и дворцами, отличающимися чистотой стиля, -- родной дом для западного человека. Не случайно в Северную Пальмиру (она же Новый Амстердам или Северная Венеция) в течение двухсот лет приезжали выдающиеся люди со всей Европы: архитекторы и математики, балетмейстеры и бизнесмены и достигали того, чего не могли достичь у себя на родине. Москва с ее переулками, тупиками, кольцами и строениями, геометрия которой столь хитроумна, что озадачила бы самого Эвклида, всегда была преисполнена русской вольницы и молодецкого вихря. Поди туда не знаю куда -- это сказочное выражение как нельзя лучше описывает путешествие по закоулкам столицы, в которых не побывал раньше. Но если западного человека такой способ странствовать приводит в ужас, русского он вдохновляет на подвиги.

Петербург был плавильным котлом, в котором талантливейшие европейцы становились русскими, приобретая неповторимую самобытность и придавая русскость своим творениям (будь то "Медный всадник" Фальконе или "Спящая Красавица" Петипа). Москва -- тоже плавильный котел, но выплавляет он совершенно других людей: удалых и сверхпроходимых, выходящих из любых рамок и соединяющих все со всем, которым по колено не только море, но и освоение космоса.

Еще только садясь на поезд Москва--Петербург, человек как бы застегивает невидимый мундир на все пуговицы, а садясь в поезд на Московском вокзале в Петербурге, наоборот. То же и с речью. Русский язык, один из самых свободных в Европе, в Петербурге приобретает каркас. В Москве же, как бы свободны мы ни были, мы обязательно еще что-то такое подкрутим, что окажемся свободнее любой свободы. Анархист -- явление петербургское: в Москве на каждого анархиста найдется кто-то еще более свободный от пут чего бы то ни было, по сравнению с которым этот самый анархист покажется лордом в цилиндре.

При царях-батюшках Петербург был городом подданных, в то время как Москва была столицей холопов. Что, надо заметить, оказывает влияние на общественное устройство государства российского и жизнь рядовых россиян по сей день.

Петербуржец пытается привести русские мысли и русские чувства в европейский порядок и причесать русскую жизнь "под цивилизацию". Москвич же, почувствовав хотя бы малейшее ограничение в чем-либо, чувствует себя в смирительной рубашке и найдет способ из нее вывернуться, чтобы угодить в лужу или воспарить в небеса.

Петербург -- город дворцов, то есть зданий, выстроенных по правилам и канонам. Москва -- город особняков, то есть зданий, выстроенных вне канонов и без правил. Но что интересно: особняки вне стилей, построенные как душа пожелает, строились для тех же самых князей и графов, которые в Петербурге жили во дворцах, построенных в изысканно строгих европейских штилях (хотя, разумеется, хотя бы немножечко всякий раз на какой-нибудь русский манер).

Аристократ и барин в России -- это одно и то же: различие в том лишь, какое из своих имений -- петербургское или московское -- их сиятельство осчастливливает своим присутствием в настоящий момент. Одно это говорит о том, что в душе каждого россиянина есть и московское, и петербургское.

Доводить все до предела -- это Москва. Находить в вольности русского духа структуру -- это по-питерски.

В этом дуализме культур -- и бесконечном разнообразии вариаций между ними -- вечный источник колоссальной мощи русского духа, отечественных науки, интеллекта и технологий. На смену соперничеству и ревности должно прийти понимание того, что Москва и Петербург неразрывны. Два эпицентра русского духа едины и неделимы, несмотря на разделяющие их чуть меньше 650 километров.

На смену отталкиванию двух великих русских начал -- Москвы и Санкт-Петербурга -- должно прийти притяжение, взаимопроникновение и сотрудничество. Программа "Москва--Петербург: два сердца России" должна курироваться мэрами российских столиц под патронатом российского президента. Откуда бы родом он ни был.

Сегодня провидение даровало России единение двух великих русских культур во власти. В Кремле (как выражаются столичные жители) "засели питерские", внутри Садового кольца, окружающего Кремль со всех сторон, сосредоточена львиная доля денег России. Не сетовать надо, а радоваться. Давно пора забыть о вековом соперничестве великих городов русских, думая о том, чтобы использовать их традиции, культуру, экономические возможности и интеллектуальную мощь на благо всех россиян. И всего мира.

Проект "Москва--Петербург: два сердца России" должен обрести реальное финансирование и организационное наполнение. И чем раньше это произойдет, тем лучше будет стране.