Объявлена программа VI Московского Пасхального фестиваля под руководством Валерия Гергиева, патронатом Юрия Лужкова, по благословению Патриарха всея Руси Алексия II и при содействии Федерального агентства по культуре и кинематографии, выразившемся в перечислении на счет фестиваля 28 млн рублей.

Почти в 120 концертах в 22 городах России (в том числе впервые в Уфе, Саратове, Нальчике, Ессентуках, Кисловодске, Смоленске, Вязьме, Можайске, Калуге, Туле, Подольске, Ульяновске, Владикавказе), распределенных на пять программ -- симфоническую, региональную, хоровую, звонильную и благотворительную -- примут участие более 1000 музыкантов.

Фестиваль посвящен 125-летию со дня рождения Игоря Стравинского, и в программе кроме репертуарных хитов, уже звучавших, в том числе в Москве, в исполнении оркестра Мариинского театра и Валерия Гергиева, есть изощренные раритеты -- Симфония in C, кантата «Звездоликий», Симфония в трех движениях.

Вокруг Стравинского Гергиев красиво располагает репертуарный разброс -- это музыка современников («Любовь к трем апельсинам» Прокофьева в свежей мариинской постановке режиссера Алена Маратра 8 мая в Музыкальном театре им. Станиславского и Дебюсси «Мученичество св. Себастьяна», «Послеполуденный отдых фавна» и проч.) и предшественников (Бородина, Римского-Корсакова, Чайковского).

Второй сюжет, не подкрепленный никакими датами, -- Малер и Вагнер. Избранные симфонии Малера прозвучат в Москве, Нижнем Новгороде и Санкт-Петербурге (в новом концертном зале Мариинки на улице Писарева). А фрагменты из грандиозного проекта тетралогии «Кольцо нибелунга» Гергиев представит в Самаре и Уфе.

В расписании Пасхального фестиваля-2007 по сравнению с несколькими предыдущими фестивалями не так много звезд мирового уровня в числе солистов (среди них -- балетные солисты в специальном проекте фестиваля, московских гастролях Мариинского балета со спектаклями «Лебединое озеро», «Форсайт в Мариинском», «Драгоценности» на сцене Театра Станиславского и Немировича-Данченко со 2 по 6 мая).

«Я сознательно не делал ставку на звезд. В нынешнем фестивале я буду представлять талантливых молодых исполнителей. Ведь главная проблема в том, что российские музыканты сейчас стараются заключить контракт в Америке и Европе и только потом -- в России. И если мы не обеспечим мощнейшую структуру их возврата, то проиграем».

В итоге на торжественном открытии фестиваля 8 апреля Скрипичный концерт Чайковского в пандан к «Петрушке» Стравинского сыграет греческий скрипач Леонидас Кавакос, а 14 апреля в третьей программе феста (в Москве их всего шесть, включая открытый дневной концерт 9 мая на Поклонной горе и не считая оперного и балетных представлений) в Четвертом фортепианном концерте Бетховена солирует ученик Элисо Вирсаладзе Алексей Володин, после нескольких иностранных побед попавший наконец в не слишком пышную обойму раскручиваемых местными концертными институциями молодых музыкантов.

Вторая идея, волнующая сейчас маэстро Гергиева, -- идея «объединения и воссоздания распавшихся культурных связей». Этим, а не только безудержным темпераментом и объясняется желание дирижера и худрука как никогда интенсивно объять необъятное. «Мы должны сейчас собирать камни, а не разбрасывать их. В России наконец наступило время строительства. И роль искусства, музыки, театра возрастает как никогда», -- сказал Гергиев, сидя рядом с мэром Москвы Лужковым. Какова именно взаимосвязь между строительством и музыкальным искусством, он объяснил вместе с главой Федерального агентства по культуре Михаилом Швыдким: в России не строится новых концертных залов, по числу филармонических мест она занимает место где-то в середине сотни, «и при этом продолжает считать себя самой читающей и слушающей страной в мире», ехидно замечал Швыдкой. Один из положительных примеров -- свежепостроенный концертный зал в Санкт-Петербурге, не уступающий лучшим японским образцам. Такие же, по мысли Гергиева, нужно строить по всей провинции. Кто будет в них играть -- вопрос. Но Гергиева действительно на многое хватает. Хотя в московской симфонической музыкальной жизни фестиваль стал играть несколько меньшую роль, чем было в начале его истории, просветительское значение затеи растет как башня-небоскреб на фоне скромного инерционного ландшафта провинциальной культурной ситуации.