После серии конфликтов России с транзитными странами газета "Время новостей" решила разобраться, в чем причина постоянного напряжения, которое зачастую выливается в публичное выяснение отношений. Какова история конфликтов России с упомянутыми странами, в чем основные причины такой ситуации и как избежать подобного выяснения отношений?

Эти и другие вопросы директору Института экономики РАН, члену-корреспонденту РАН, профессору Руслану Семеновичу ГРИНБЕРГУ задала Екатерина ШУСТЕР.

-- Недавно в высшем звене управления страной произошло заметное событие -- назначен вице-премьер по внешнеэкономическим связям Сергей Нарышкин. Как стоит относиться к этому шагу? Не связано ли это назначение с необходимостью преодоления рассматриваемых нами конфликтов?

-- Факт не просто заметный, а знаковый. Это известное отступление от принципов неолиберализма, проповедующего пассивную роль государства в экономике и, к сожалению, нашедшего в последние годы последователей в нашем правительстве. Убедившись в несостоятельности, больше того -- в провалах, в том числе во внешнеэкономической сфере (о чем свидетельствуют те же самые конфликты с транзитом энергоносителей), власти вынуждены восстанавливать в ней координирующие и регулирующие функции российского государства. Так что новому вице-премьеру придется принять ответственность за выработку и реализацию такой внешнеэкономической политики, которая предполагает, во-первых, стратегию и приоритеты развития отрасли, увязанные с общей стратегией развития страны, а во-вторых, рациональное сочетание государственных, межведомственных и корпоративных интересов при осуществлении внешнеэкономической деятельности ее субъектами.

Тогда же, надеюсь, появятся аналитики, специалисты и политики, способные рассчитать -- пусть не на два-три, но хотя бы на один ход вперед -- последствия внезапной замены пряников на кнут в отношениях с нашими внешнеэкономическими партнерами. Чтобы премьер-министру России не приходилось признавать публично, что допустили ошибку, как это было в разгар транзитного конфликта с Белоруссией.

-- Что можно сказать об истории возникновения наших конфликтов с транзитными странами?

-- Вернемся к моменту распада СССР. Тогда у России существовали два ошибочных представления: первое -- теория «приползания», второе -- «иллюзия обузы». Мы наивно полагали, что страны -- участницы СНГ будут вечно от нас зависеть, так как не состоятся в качестве самостоятельных государств. В то же время считалось, что Россия быстрее устроится на "солнечной стороне жизни" и без них. Предоставляя странам -- участницам СНГ заниженные цены на энергоносители, мы надеялись доминировать в новом политическом пространстве. Нам хотелось за низкие цены на сырье получить лояльность стран -- участниц СНГ и возможность управления ими в едином экономическом и оборонном пространстве. Но это оказалось еще одной иллюзией. Все страны СНГ с самого начала взяли курс на полную независимость от Москвы, действуя в отношениях с ней по принципу: максимум экономических выгод -- минимум политических обязательств.

-- Скрытая поддержка Россией тех или иных стран стимулирует интеграционные процессы или, наоборот, разрушает их?

-- В идеале вокруг нас должны быть страны, которые настроены к нам дружественно. Для России важны стабильность и взаимовыгодная экономическая конкуренция со странами постсоветского пространства. Мы все вышли из одного гнезда -- СССР. Сегодня на Украине, в Белоруссии, Казахстане и других странах -- участницах СНГ проживает около 20 млн наших соотечественников.

В конце 80-х годов прошлого века мы наивно полагали, что возможна плодотворная бесконфликтная экономическая интеграция без единого экономического центра. Однако когда в конце существования СССР Михаил Горбачев дал свободу бывшим советским республикам, главным для их политических элит стал вопрос, кто кого кормит. Народу внушалась мысль, что ему живется плохо, потому что весь денежный и материальный ресурс забирает центр.

В эпоху Советского Союза экономическое управление было нерыночным и потому неэффективным. В то же время центр заботился о «равномерном разделении» доходов. Поэтому при распаде СССР те страны -- участницы СНГ, которые производили готовую продукцию, пострадали намного больше, чем производители сырья. Впрочем, это известный факт. Но наши заниженные цены на энергоресурсы для близких партнеров оставляли надежды на развитие интеграционного пространства.

-- Руслан Семенович, наша поддержка Белоруссии, главного формального союзника России на постсоветском пространстве, по некоторым оценкам, сегодня составляет 41% от общего бюджета этой страны. Не много ли?

-- Много или нет, вопрос философский. Важно понять, что сегодня Белоруссия не согласилась на роль «младшего брата» и произошло обострение конфликта. В нормальных условиях политика -- это сочетание кнута и пряника: Россия в течение десяти лет кормила Белоруссию только пряниками, а теперь сменила в одночасье пряник на кнут, если не сказать на розги. Лучше бы более гибко использовать эти инструменты. Резкими действиями мы лишь способствуем тому, что обе белорусские элиты -- и «демократическая», и «пролукашенковская» -- стали смотреть в сторону Евросоюза. Он в свою очередь простит многое Белоруссии, если подобная переориентация произойдет в реальной политике.

-- В чем ключевое отличие отношений России с Белоруссией и с Украиной?

-- Ключевое отличие в том, что Белоруссия -- это объединенное с нами государство, и в этом случае больше оснований для заниженных цен, чем с Украиной. Последняя же официально декларировала свое движение в Евросоюз, поэтому в отношениях с ней у нас было больше оснований для повышения цен на нефть и газ. Сегодня мы переводим наши отношения с обоими государствами на коммерческую основу. Мы, конечно, выиграем несколько миллиардов долларов, но зато потеряем всяческую надежду на развитие интеграционного пространства.

-- Какие причины толкают транзитные страны на конфликт с Россией?

-- Транзитные страны отдают себе отчет в том, что в результате коммерциализации отношений с Россией их экономическое и социальное положение резко ухудшится. Это и есть главная причина их недовольства. Кроме того, у транзитных стран есть тайная надежда, что основной поставщик будет объявлен виновной стороной конфликта, что ускорит вхождение Белоруссии и Украины в Евросоюз, со всеми вытекающими отсюда материальными выгодами.

Для конечного потребителя не имеет значения, через какие страны получать газ. Между тем наша деловая репутация была подорвана. Наивно было полагать, что нам удастся переложить вину на транзитные страны.

-- Что вы можете сказать о реакции Запада на конфликт с транзитными странами?

-- Запад сигнализирует нам, что очень озабочен возможными перебоями в энергоснабжении. Не так давно канцлер Германии Ангела Меркель на встрече с президентом России Владимиром Путиным в Сочи подтвердила позицию Европы, что если затевать какую-то акцию, затрагивающую деловые интересы других стран-партнеров, то хорошо бы их ставить в известность.

-- Какова роль США во взаимоотношениях России с транзитными странами?

-- США экономически, в отличие от Европы, не зависят от поставок российских энергоносителей. Так что преувеличивать их роль в наших отношениях с транзитными государствами не стоит. Зато в сфере безопасности Россия -- главный стратегический партнер США.

-- Какова, на ваш взгляд, рациональная модель поведения для России в отношениях с соседями?

-- Главный принцип -- не навреди себе. Даже если ты твердо знаешь, что интеграционный процесс сегодня затруднен, нужно сохранять дружеские отношения с соседними государствами. Именно поэтому, повторюсь, не стоит так резко переходить от пряников к розгам. Объективно наша страна нуждается в интеграционном блоке, но ее население сегодня составляет 142 млн человек, что недостаточно для эффективного взаимодействия в его рамках. Для сравнения: экономическое пространство Евросоюза включает 400--500 млн человек.

-- Что нам нужно, чтобы стать естественным лидером для других государств?

-- Для этого Россия должна инициировать многоплановую комплексную перестройку экономики и настаивать на либерализации пространства СНГ, реализуя четыре свободы -- людей, денег, товаров и услуг. В этой ситуации российский бизнес будет доминировать везде.