К галерее «Наши художники» у артсообщества отношение неоднозначное. Находится далеко, в поселке Борки, надо ехать на машине или в маршрутке. Но, с другой стороны, это престижная Рублевка, что гораздо статусней любого переулка в центре столицы. Однако то же «крутое» расположение сразу вызывает подозрения в какой-то внеэстетической деятельности, обслуживающей новых хозяев жизни. Тем не менее галерея проводит выставки блистательного качества, работы на которые не боятся давать и частные коллекционеры, и Третьяковская галерея, и (в ближайшем будущем) Русский музей. Толстенные каталоги со статьями лучших специалистов, тщательно выстроенные экспозиции, здание галереи, спроектированное одним из лучших российских архитекторов Евгением Ассом. А главное -- свой фирменный стиль, желание показывать именитых российских художников, чьи имена в России не слишком знакомы, состоявшихся за пределами отечества, однако все равно -- «наших». Это вполне патриотический, образовательный проект. А то, что осуществляется он на Рублево-Успенском шоссе, а не где-нибудь в ГТГ, так то вопрос музейного бюджета. Но все равно «Наших художников» воспринимают с опаской.

Вероятно, поэтому перерывы между концептуальными проектами галерея вынуждена заполнять временными экспозициями работ из запасника, которые доказывают ее не коммерческую, а креативную состоятельность.

Вот и сейчас по окончании ретроспективы Павла Челищева -- кстати, первой в России -- три этажа ассовской постройки заняли вещи очень разные, в разные эпохи и в разных странах сделанные (хоть это один пестрый XX век), но несомненно качественные, характерные для авторов. Конечно же, это не выставка. Частичная выжимка из прежних экспозиций (тот же Челищев, Маревна, она же -- Мария Воробьева-Стебельская, Николай Тархов, которого хозяйка «Наших художников» Наталья Курникова уже показывала и у себя, и в Третьяковке), дополненная новыми поступлениями. Да, хаос. Но это хаос не лавки древностей, норовящей обрушить на клиента лавину блескучих псевдосокровищ, а расчисленная многомерность музея, амбициозно стремящегося уловить переливчатый образ эпохи. Потому-то между собой сотрудники галереи по-музейному называют развешенное по стенам «постоянной экспозицией», хотя жить этому до следующей выставки в апреле, главным героем которой станет русский берлинец Николай Загреков.

Он уже появляется и здесь. Легкой, но уверенной тенью -- двумя пейзажами 1925 года, крепко сбитыми, с колористической динамикой, острыми формами, но все же не самыми важными для мастера характерных, чуть карикатурных портретов в стиле «новой вещественности». Контрастом ему -- чуть недописанный девичий портрет 1910 года Николая Фешина, ученика Репина, импрессиониста-экспрессиониста, уехавшего после революции в Америку, любителя ускользающих очертаний, эмоционально взвинченной неопределенности, но на сугубо конкретном материале. Вот то и сейчас -- то ли девочка, а то ли виденье: одни бантики чувственно достоверны. И в том же зале угловатое, геометризированное, распадающееся на четкие сегменты изображение женщины с ребенком Маревны 1950-х годов -- в чистом виде модернистская Богоматерь. Полная противоположность ее более ранним опусам в духе пуантилизма (живопись микроскопическими точками-мазками), этаким оптическим фокусам, занявшим третий этаж галереи.

Хорош и запоздалый импрессионист Тархов (этаж второй), и сумасшедший эстет Челищев (еще один зал на первом этаже). Но главная изюминка экспозиции -- раздел художников второго авангарда, советских нонконформистов, кои для галереи являются непрофильным «материалом», однако представленным очень «вкусными» для специалистов работами. Вот молодой Эрик Булатов, будущий соцартист-концептуалист, пишет в 1959 году пастозный, диковатый портрет легенды подпольного искусства Василия Ситникова: свитер, гордо задранная голова, руки -- в брюки. А пообок рисунок самого Ситникова, классическая академическая штудия, постановочный гипсовый шар. Кто бы мог подумать, что самоучка Ситников, использовавший вместо кисти сапожную щетку, был настолько знаком с традиционной техникой? Штейнберг, Краснопевцев, Яковлев -- имена музейного (с недавних пор) уровня.

В общем, галерее есть что показать и есть чем хвалиться. Вот и хвалится -- в качестве перекура между серьезными амбициозными показами-вернисажами. Если бы наши музеи, до сих пор не вышедшие из зимней спячки, могли «отдыхать» с такой степенью напряженности и ответственности.