Седьмого декабря в Концертном зале имени Чайковского состоится концерт знаменитой итальянской колоратуры Мариеллы Девиа, которую по праву называют королевой бельканто. Среди нынешнего поколения певцов не так уж много звезд, сумевших сохранить не только виртуозную технику, но и внимание к слову и подлинный итальянский драматизм, которому веришь, несмотря на каскады колоратур и верхние ми-бемоли в сценах сумасшествия и сомнамбулизма. В программе арии и сцены из опер «Анна Болейн» и «Мария Стюарт» Доницетти, «Капулетти и Монтекки» Беллини, «Ломбaрдцы в Первом крестовом походе» Верди, «Аделаида Бургундская» Россини.

Накануне концерта, организованного продюсерским центром Classica viva и Kauffman collection при поддержке компании Villeroy&Boch, с примадонной Мариеллой ДЕВИА побеседовал Илья КУХАРЕНКО (Vogue).

-- Вы так непохожи на оперную звезду, тем более итальянскую. Короткая стрижка, тихий голос...

-- Это моя природа. Я интроверт и довольно застенчивый человек. Парадоксально, что мне довольно комфортно на сцене, однако в обычной жизни я чувствую себя на публике крайне неловко.

-- Ваши партии, особенно в последнее время, напоминают репертуар великой Каллас -- страдающие королевы, сомнамбулы и сошедшие с ума от несчастной любви. Ощущаете ли вы себя при этом «оперной дивой»?

-- Я пою партии примадонны, а слово «дива» мне ужасно не нравится. Не люблю, когда меня так называют. Быть оперной примадонной -- это не про цветы, драгоценности или капризы. Я люблю петь, мне нравится мое призвание, мне нравится заниматься искусством, но это не имеет отношения к тому, что принято понимать под «дивой». Даже мои волосы не очень позволяют быть дивой с характерными «сопрановыми шиньонами» -- они жесткие, а потому короткая стрижка -- единственный выход.

-- Первым громким успехом для вас стала победа в 1973 году на конкурсе Тоти Даль Монте -- великой колоратуры прошлого. Ведь она еще тогда была жива? Что она вам сказала?

-- Она была уже очень старенькой... Она подошла, наговорила кучу комплиментов, было очень приятно услышать столько хорошего от такой великой певицы.

-- Конкурс открыл вам двери на лучшие сцены?

-- Да, во многом.

-- Откуда у вас такое бережное отношение к слову? Ведь обычно в этом репертуаре акцент на мелодии и виртуозность?

-- Наверное, от моих педагогов, но во многом это и моя собственная природа. Мне не очень интересно быть машиной для производства красивых звуков. Смысл и эмоция важнее.

-- А как у вас складываются отношения с так называемыми «вдовцами Каллас» (так называют группу клакеров, которые, оплакивая любимую диву, доставляют много неприятностей ныне здравствующим певицам, которые отваживаются петь в ее коронных партиях. -- Ред.)?

-- Каллас была великой певицей, и все те, кто сейчас поет «Анну Болейн» Доницетти или «Пирата» Беллини, обязаны ей и ее поискам забытых шедевров романтического бельканто. Что же до «вдовцов» (посмеиваясь), для меня это не очень существенная проблема, другим певицам они досаждали куда больше.

-- Многим ли вы пожертвовали ради карьеры певицы?

-- И да и нет. Мне очень нравится жить простой жизнью, ходить в кино, сидеть дома с книжкой, готовить, общаться с друзьями, гулять с собаками, полоть сорняки в моем саду. Но из-за моей карьеры у меня было не так много времени на все это. Но с другой стороны, я не вижу себя никем иным. Я всегда пела и хотела петь. Судьба подарила мне шанс быть профессиональной певицей, я никогда не смогу назвать себя жертвой.

-- Вам не жаль, что времена, когда голоса ценились больше, чем модельная внешность, а успехи в театрах значили больше, чем эксклюзивные контракты с фирмами, кажется, безвозвратно ушли? Вас бы тогда, вероятно, окружала куда большая шумиха...

-- Как вы уже успели заметить, шумиха -- это не для меня. К тому же мне грех жаловаться. Откройте youtube -- там вывешено множество моих выступлений, в основном пиратские записи поклонников. И даже на фирмах звукозаписи мне удалось записать почти все, что я хотела, пусть это не были громкие лейблы, но так или иначе это осталось на дисках. И пусть вы правы, описывая ситуацию, меня устраивает мое положение дел. У меня почти нет помех для того, чтобы заниматься в искусстве тем, чем я хочу!