Партия власти так испугалась всплеска инфляции, что начала искать виноватых везде. В пропаганде используют даже известный математический прием -- приведение к абсурду. Близкие к власти печатные СМИ, например, обвинили в росте цен предвыборную кампанию СПС. Сейчас эта тема развивается на телевидении.

Растерянность понятна. Рост потребительских цен по итогам десяти месяцев 2007 года составил 9,3% при обещанных на весь год 8%. Правительство скрепя сердце подняло прогноз темпов инфляции на год до 11%. Независимые эксперты склоняются к более высокой цифре. Все это крайне неприятный сюрприз для партии власти, особенно в предвыборный период. Политические издержки усугубляются тем, что особенно быстро росли цены на продукты питания, составляющие основу потребления малообеспеченных семей. С начала года хлеб подорожал на 21,3%, масло подсолнечное -- на 48%, сливочное -- на 32%, крупы -- на 19%, молочные продукты -- на 23%. Общая стоимость минимального набора продуктов питания, т.е. «набора выживания для бедных», выросла к концу октября на 15,8%, в 1,7 раза превысив суммарный рост потребительских цен. Добавьте рост тарифов ЖКХ на 13,5%. Более того, средний рост цен на товары, потребляемые 10% самых бедных граждан России, в полтора раза превысил повышение стоимости потребительской корзины 10% самых обеспеченных наших сограждан. Таким образом, и без того гигантский разрыв между бедными и богатыми (в Москве он составляет 41 раз) за счет неравномерности инфляции еще больше увеличился.

В чем же причина резкого скачка цен? Кое-кто уже привычно ругнул реформы 90-х. Дескать, это реформаторы сделали Россию частью мировой экономики, поэтому теперь страна расплачивается за подорожание ряда товаров на мировых рынках. Интересно, что когда речь идет о рекордных доходах от экспорта нефти, газа или металлов, на чем во многом строится нынешнее экономическое благополучие страны, никто не сетует на участие России в мировом разделении труда. Заметно возросший экспорт вооружений, возобновившийся экспорт зерна, приток иностранных инвестиций, активный выход российского капитала на зарубежные рынки, членство России в «большой восьмерке», вероятный прием страны в ряды ВТО и ОЭСР, другие приятные моменты участия России в процессах глобализации, являющиеся следствием либерализации экономики, также ставятся в заслугу сегодняшней власти, а не «режиму» Ельцина--Гайдара, эту либерализацию осуществившему.

На мировом рынке действительно выросли цены на зерно, сухое молоко и ряд других товаров. Правда, доказательства прямой причинно-следственной связи этого роста и нашей инфляции звучат не очень убедительно. Ведь министр сельского хозяйства Алексей Гордеев с гордостью говорит о 1,5 млн тонн госзапасов продовольственной пшеницы и об экспортном потенциале зерновых в 12 млн тонн. Селяне предпочитают вывозить зерно за рубеж, а не продавать его дешевле на внутреннем рынке? Это вопрос не к ним, а к экономической политике властей. Например, почему экспортные пошлины были повышены только с 12 ноября, а зерновые интервенции начинаются только сейчас? Относительно молока и ряда других продуктов питания, зависимость потребления которых от импорта действительно высока, тоже возникает вопрос: а разве не мы сами отдали наш рынок импортерам? Как случилось, что на фоне рапортов о поддержке сельского хозяйства за последние пять лет численность молочного стада сократилась более чем в полтора раза?

Разве не Банк России при поддержке правительства проводит политику укрепления рубля по отношению к мировым валютам и снижает тем самым конкурентоспособность отечественных товаров по отношению к импорту? Могут возразить, что если бы не массовая скупка Центробанком нефтедолларов, курс рубля был бы еще выше. Объективное наличие проблемы никто и не отрицает. Но ведь и валютная политика -- занятие не для дилетантов. Как нам рассказывает предвыборная брошюра партии власти, ее знаменитый «План» действует уже с 2000 года. Но если этот план столь удачен, то как получилось, что валютная политика оказалась именно такой, какой мы ее теперь наблюдаем?

Подобные подозрения еще более усиливаются с учетом того, что в последние годы приток валюты в страну резко увеличился за счет многочисленных займов российских компаний за рубежом. Только за первое полугодие 2007 года внешний долг России вырос на 24,2%, до 384,8 млрд долл. Причем возглавили процесс заимствования государственные компании и банки. Трагикомическая складывается ситуация. Центробанк активно борется против падения доллара, печатает рубли и скупает на них валюту, разгоняя попутно инфляцию. Только за последний год эмиссия составила более триллиона рублей. Минфин изымает эти деньги в стабилизационный фонд, чтобы сдержать инфляцию. В дальнейшем средства стабфонда размещаются в ценных бумагах на Западе. Параллельно государственные компании занимают деньги за рубежом и возвращают их на российский валютный рынок. Казалось бы, самое время власти вмешаться. Увы, властная вертикаль заканчивается там, где начинаются интересы госкорпораций и конкретных чиновников, поставленных за ними надзирать.

Употребить власть полезно было бы и по другому поводу. Как показывает анализ инфляции за последние несколько лет, опережающими темпами растут потребительские цены и тарифы, контролируемые и даже прямо регулируемые государством. Так, при среднем росте цен за десять месяцев 2007 года на 9,3% коммунальные услуги подорожали на 14,1%, газ для населения -- на 18%, санаторно-оздоровительные услуги -- на 14,4% и т.д. Правительство Москвы своим постановлением №963-П уже приготовило москвичам подарок на новый год. Снабжение водой, отопление, канализация и другие услуги ЖКХ подорожают в 2008 году на 20% или более. Для сравнения замечу, что в сферах, где государственное участие меньше и есть конкуренция, рост цен заметно ниже. Например, пока обойденные государственным регулированием тарифы на страховые услуги увеличились за десять месяцев 2007 года на 6,6%, а на туристические -- на 5,4%. Тоже немало, но, согласитесь, скромнее.

Ответ прост до банальности. У естественных и иных государственных монополий, включая региональные, есть мощные лоббисты. А у населения, которое платит этим монополиям, лоббистов нет. Теоретически защищать интересы граждан должна исполнительная власть, например мэр Москвы, но граждане ее больше не выбирают. Значит, и спросить с нее не могут. Остаются федеральный и региональные парламенты. Но там господствует проправительственная партия, а ей перечить власти не с руки.

Лоббисты есть и у активного наращивания государственных расходов. Недавно правительство и Дума в очередной раз перекроили бюджет текущего года, увеличив расходы по сравнению с утвержденными ранее на 956,6 млрд руб. Это и новые госкорпорации, и нацпроекты, и инвестиционный фонд. Никуда не деться в год выборов и от роста социальных выплат. Так, с середины 90-х не решалась проблема компенсаций военным пенсионерам. А за полтора месяца до выборов решилась за несколько дней.

Все эти деньги постепенно выплескиваются на рынок. Примем во внимание, что россияне не доверяют нашим финансовым институтам. Следствием является низкая склонность к сбережениям. А многим просто нечего сберегать. Возросшие доходы в подавляющей части формируют текущий спрос, который усиливается и активно развивавшимся в последнее время потребительским кредитованием. Неуверенность населения в стабильности национальных финансов и высокие инфляционные ожидания приводят к тому, что даже кратковременный рост цен на отдельные товары вызывает ажиотажный спрос.

Подчеркну, я обеими руками за заметное повышение пенсий и зарплат бюджетников, тем более когда они имеют компенсационный характер. Рост пенсий -- один из центральных тезисов программы «Союза правых сил», причем независимо от текущей инфляции. Более того, компенсации пенсионерам и малообеспеченным должны иметь опережающий характер. Проблема в том, что при отсутствии активной антиинфляционной политики подобные компенсации обрекают на попадание в инфляционную спираль: рост цен -- компенсирующий рост доходов -- новый рост цен. И так до гиперинфляции. В последние годы существования СССР мы все это пережили. Необходимое повышение пенсий должно быть дополнено реальной реформой пенсионной системы, развитием накопительной составляющей пенсий, государственным стимулированием частных пенсионных накоплений, эффективным, хотя и жестко контролируемым, инвестированием этих накоплений. При нынешнем бюджетном благополучии мы в состоянии финансировать повышение пенсий за счет текущих поступлений бюджета и доходов от инвестирования стабфонда. А когда цены на нефть упадут и стабфонд закончится?

А теперь о главном. В нормальной экономике росту денежного спроса с небольшим лагом отвечает увеличение предложения товаров и услуг. Почему же у нас ему отвечает лишь рост цен и импорта? Увы, иначе и быть не может в экономике, где положение на рынке диктуют большие и малые монополии, где нет эффективной политики поощрения конкуренции, где малое и среднее предпринимательство задавлено административным произволом, коррупцией и угнетающей бизнес налоговой системой. Когда МЭРТ признает, что малый и средний бизнес тратит на преодоление административных барьеров до 10% валовой выручки, он должен принять и последствия. Или эти расходы будут через цены переложены на потребителя, или предприниматель разорится и уйдет с рынка с соответствующими последствиями для конкуренции. Под аккомпанемент разговоров об антимонопольной политике региональные власти (особую активность проявляют московские начальники) энергично закрывают киоски и другие малые торговые предприятия, сворачивают мелкооптовые и колхозные рынки, вольно или невольно защищая интересы крупных розничных сетей и повышая уровень монополизма в торговле.

СПС давно предлагала конкретную программу, предусматривающую снятие административно-коррупционных барьеров для бизнеса, активную политику демонополизации экономики и развития конкуренции, снижение налогов, в частности, НДС до 10%, ЕСН и подоходного налога суммарно до 20--25%, пенсионную реформу и другие остро необходимые преобразования. В конкурентной экономике с сильным сектором малого и среднего бизнеса укрепление рубля не приводило бы к безнадежно проигранному соревнованию с импортом, темпы роста которого в последнее время многократно превышают темпы роста ВВП и экспорта. Поднялся же курс евро с исторического минимума в 0,8 долл. до нынешних 1,47 долл. за 1 евро, а экономика Западной Европы от этого не развалилась.

Увы, власть игнорирует эти предложения, ведь какое-то время можно жить за счет нефтяных доходов. Но до тех пор, пока она не на словах, а на деле не займется демонополизацией экономики, борьбой с коррупцией, поддержкой малого и среднего предпринимательства, власть будет искать причины очередного витка инфляции. Без этих мер можно продолжать ограничивать денежное предложение, укреплять рубль, наращивать госдолг и применять прочие макроэкономические инструменты, но, как показывает нынешняя ситуация, толку будет мало. Сказанное не отрицает полезность таких мер, особенно при последовательном их проведении, но и этим наши власти похвалиться не могут.

Можно еще просто бурно имитировать деятельность. С опозданием на несколько месяцев снижать отдельные импортные пошлины и повышать экспортные. Правда, при наличии монопольного сговора, в котором власти обвиняют предпринимателей, изменение пошлин антиинфляционного эффекта не даст. А к ухудшению положения отечественных производителей привести может.

Можно почти на пике роста цен на некоторые товары подписывать соглашения об их замораживании с производителями и продавцами. Соглашения эти не основаны на законе и потому необязательны для исполнения. На пару месяцев бизнесмены могут заморозить цены, особенно когда объективно они должны снижаться, как это было с бензином в отдельные периоды в 2005--2006 годах, но потом с неизбежностью следует новый скачок цен, компенсирующий вынужденное «добровольное» воздержание. Альтернативой является вымывание с рынка дешевых товаров с «согласованными» ценами. Третьего варианта не дано.

Можно также административно установить максимальную торговую наценку или вовсе зафиксировать цены. Мы так жили в СССР. Конечным результатом, если кто забыл, является тотальный дефицит товаров и введение карточек. Первый рецепт опробовал сразу после прихода к власти премьер Черномырдин, введя ограничение максимальной торгово-посреднической наценки на товары первой необходимости. Уже через месяц было отмечено быстрое исчезновение с рынка этих товаров и ускоренный рост цен на остальные. Благо у Виктора Степановича хватило ума и мужества прислушаться к совету "неприятных либералов" и отменить свое решение, что быстро нормализовало ситуацию.

Заметим, что даже ряд нынешних чиновников, например Алексей Кудрин и Алексей Улюкаев, стараясь явно не нарушать дисциплину, деликатно говорят о краткосрочном эффекте принимаемых мер и предостерегают от увлечения административными методами регулирования цен.

Интересно, когда же власть научится не наступать на одни и те же грабли? Может быть, после выборов?