Сигурд ШМИДТ, доктор исторических наук, академик Российской академии образования

-- Как лучше рассказывать об истории на телевидении?

-- Есть разные способы показать историю по телевидению. Когда вы хотите рассказать об археологических экспедициях, то вы должны действительно показать раскопки, доказать, что это действительно происходит на глубине двух, десяти, двадцати метров, что вы сумели дойти туда, где никто до вас не проходил. В Стокгольме, скажем, восстановили корабль «Ваза», погибший, едва отойдя от берега. И его уже в нашем веке, то есть через 300 лет после смерти короля Густава Ваза, в честь которого он получил имя, подняли и превратили в музей. Теперь вы можете пройтись по кораблю-музею и увидеть на нем восковые фигуры моряков, одетых в подлинные шляпы, суконные и фетровые камзолы того времени, всякие мелкие предметы, кружки, тарелки. Все это производит огромное впечатление. Но перед экскурсией вам показывают фильм минут на десять: вы видите, как выгребают ил и археологи буквально просеивают песок, ищут маленькие предметы.

Или вот еще пример. Когда убили фашистского гаулейтера в Чехословакии, фашисты решили уничтожить всех мужчин села Лидице и снести его с лица земли. А женщинам дали два часа на то, чтобы собрать вещи и уйти. Сейчас там музей: огромный крест, на котором сверху венок из колючей проволоки, напоминающий терновый венец. Это очень сильное впечатление. И показывают 20-минутный фильм о том, как выселяют женщин. Я до сих пор помню: там была женщина, молодая совсем, у нее двое ребят, совсем маленькие. И ей нужно что-то взять, потому что сейчас ведь сожгут ее дом, но она в таком ужасе, что берет пустое ведро и бросает в него пустые кастрюли. Дети уже через час потребуют есть, и она занималась готовкой, а сейчас стоит вне себя от ужаса с пустыми кастрюлями. Вот это ощущение человека вне себя -- так это ж еще нужно показать!

-- А можно ли найти другие формы, кроме документальных фильмов?

-- Тут нет единого рецепта. Например, если вы говорите о зверствах Ивана Грозного, можно, конечно, просто сделать передачу из Александровой слободы. Но слобода сегодня уже не та, в значительной степени подновленная. А вот если вы одновременно упомянете о всем известной картине «Иван Грозный убивает своего сына» и расскажете о самом событии, потому что картина тоже нуждается в пояснении, или покажете что-то другое, это будет интересно. Или вспомните о купце Калашникове -- он же в школьную программу входит и явно написан по Карамзину. Вот тут-то может создаться и более сильное впечатление.

-- Как, с вашей точки зрения, история представлена на телеканале «Культура»?

-- Очень хорошо, что телеканал «Культура» показывает передачи об исторических «местностях» России, ее хранилищах, памятниках истории и культуры: музеях, архивах, библиотеках. Показывая английские фильмы о различных памятниках цивилизации, телеканал «Культура» делает очень хорошее и важное дело, потому что основную его аудиторию составляют люди немолодые и интеллигентные. А это, понимаете, самая бедная часть населения -- у них нет возможности самим поехать за границу, а иногда и возраст не позволяет.

Роль телеканала «Культура» стала неожиданно особенно значимой в морально-этическом плане. Телевидение у нас в стране начиналось все-таки как приобщение к культуре, а не только к новостям. Канал играет значительную роль в изменении представлений о функциях культуры и об уровне культуры. Именно этот канал сохранил программы, которые воспитывают эстетическое восприятие мира, а люди, с ним связанные, сохранили чувство собственного достоинства.

Поскольку я историк, я заранее представляю себе, как каждое явление рассматривается через какое-то время в двух планах: что оно значило для своего времени и какова его ценность для последующих поколений. Так вот для своего времени телеканал «Культура» будет одним из немногих славных дел в развитии культуры начала XXI века. Я говорю о последнем десятилетии, потому что на наших глазах происходит совершенное демонстративное обескультуривание массового населения.

-- Какие проблемы могут возникнуть при взаимодействии истории и телевидения?

-- Сейчас техника достигла такого уровня, что появилась возможность показывать все или практически все. Недавно из какой-то газеты я узнал о возобновлении дорогих костюмных постановок античных фильмов: гладиаторы дерутся, пирамиды строятся, слоны Карфагена ходят, все работает само собой, и все -- благодаря технологиям. Для культурного и -- что важно! -- вдумчивого зрителя телевидение готово сыграть очень важную воспитательную роль, но ведь не только. Может сыграть, например, и разоблачительную, что как раз бывает довольно редко. Раз уж я историк, позвольте мне напомнить о необходимости разоблачать антинаучные сочинения Носовского и Фоменко. Следовало бы вообще знакомить с методикой работы историка, приемами проверки достоверности исторических знаний, с тем, как развивались наши представления о прошлом России. Ведь программы «Культуры» не только для запоминания, но и для размышления.

Но меня в последнее время больше волнует другое. Прежде всего -- тенденция искать нечто малодостойное в биографиях людей, которых мы привыкли видеть достойными. Даже такая уж абсолютно святая личность, как Николай Островский. Мы сейчас понимаем наивный утопизм его веры, поскольку каждое историческое явление оценивается в свете того, что в итоге получилось. Но он-то действовал бескорыстно, готов был отдать жизнь за свои идеалы, сумел всех пленить способностью мужественно им, идеалам, следовать. Зачем же самим лишать себя тех немногих, кто в историческом контексте кажется нам достойным?