По старинной британской традиции каждый год в ноябре премьер-министр приходит на торжественный банкет в его честь, устраиваемый лордом-мэром Лондона. Не тем, который управляет британской столицей, а мэром церемониальным, символическим главой лондонского Сити -- финансового сердца страны.

Как и все старые английские традиции, банкет у лорда-мэра обставляется с необычайной торжественностью и скорее напоминает театральное представление. Белые парики и золотые камзолы, тяжелые скипетры и геральдические знаки... Мужчины в строгих смокингах, дамы в дорогих вечерних туалетах.

Однако цвет британского истеблишмента собирается сюда вовсе не для того, чтобы продемонстрировать свои бриллианты или удовлетворить ностальгию по «старине глубокой», когда маленький остров в Северном море правил чуть ли не половиной мира. Главное событие ужина -- речь премьера, которую он единственный раз в году посвящает исключительно международной тематике.

Не стал исключением и нынешний год. Была даже особая интрига: Гордон Браун, приступивший к исполнению своих обязанностей почти пять месяцев назад, еще ни разу не излагал свою политику иностранных дел. Десять предыдущих речей, произнесенных здесь его предшественником Тони Блэром, были прекрасными образцами ораторского искусства, но в целом повторяли друг друга.

Впрочем, к исходу ужина вопрос о том, предложил ли Браун новый внешнеполитический курс для Британии XXI века, так и остался без ответа. Премьер, щегольнувший перед гостями костюмом, сшитым за 3 тыс. фунтов стерлингов знаменитыми лондонскими портными Gieves & Hawkes, так и не сформулировал четкую программу. Собравшиеся услышали множество новых слов и выражений, но с идеями был явный дефицит. Поэтому ничего принципиально отличного от того, о чем лейбористское правительство говорит все последние годы, так и не появилось.

Гордон Браун заявил, что Великобритания предлагает усилить международные санкции против Ирана, который угрожает миру и режиму нераспространения ядерного оружия. Поэтому меры против Тегерана, в том числе в нефтегазовой и финансовой областях, должны быть ужесточены -- до тех пор, пока Международное агентство по атомной энергии ясно не подтвердит мирный характер иранской ядерной программы. «И пусть Иран не сомневается в серьезности наших намерений», -- сказал глава британского правительства.

Он также поддержал идею создания международных «запасов ядерного топлива» для АЭС, но предупредил, что пользоваться ими должны только те страны, которые выполняют свои международные обязательства в сфере нераспространения.

Впервые после прихода к власти Браун громко и внятно подтвердил намерение Великобритании оставаться главным союзником США. По его словам, британо-американские связи «основаны на общих ценностях». Он приветствовал расширение сотрудничества Евросоюза, Франции и Германии с США и заявил, что это отвечает общим евроатлантическим интересам. Газета «Таймс» убеждена, что таким способом Браун пытается укрепить связи между Лондоном и Вашингтоном, в которых наметился если не раскол, то трещины. Отставка предшественника Брауна Тони Блэра была связана прежде всего с его безоговорочной поддержкой американской политики в Ираке. Новый британский премьер заверил, что его страна будет и дальше выполнять свои союзнические обязательства и намерена продолжить участие в операциях в Ираке и Афганистане.

Вместе с тем Браун считает, что настало время реформировать такие международные организации, как ООН, «большая восьмерка», МВФ и Всемирный банк, которые уже не вполне соответствуют требованиям нового века.

Премьер призывает международное сообщество действовать на основе «трезвого интернационализма». Смысл этого лозунга состоит в том, что следует не только посылать миротворческие контингенты в горячие точки, но и помогать развиваться тем странам, которые оказались в тяжелом положении. «ООН и региональные организации, такие как, например, ЕС или Африканский союз, должны сочетать традиционные меры экстренной помощи и миротворчества с мероприятиями по стабилизации ситуации, реконструкции и развитию», -- подчеркнул британский премьер. Кроме того, Браун выступил за расширение международного сотрудничества в борьбе с терроризмом, в том числе за укрепление контактов полиции и спецслужб разных стран.

Гордон Браун призвал президента Пакистана Первеза Мушаррафа покинуть пост главнокомандующего армией и начать подготовку свободных парламентских выборов. «Мы призываем его (Мушаррафа. -- Ред.) восстановить конституцию и принять необходимые меры, гарантирующие проведение в январе, как и планировалось, свободных парламентских выборов», -- сказал Браун. Он также указал на необходимость освобождения в Пакистане политзаключенных.

А вот о ком глава британского кабинета не обмолвился ни словом, так это о России. Лондонские политические старожилы вообще не припомнят такого случая. Почему же вдруг наша страна выпала из сферы интересов Соединенного Королевства?

«Тому есть два объяснения, -- сказала «Времени новостей» специалист по российско-британским отношениям, профессор Лондонской школы экономики Марго Лайт. -- Во-первых, надо признать, что на этот раз Браун не задавался целью изложить свою политику по отношению ко всем странам мира. Он в основном говорил о мировых проблемах и о целях Великобритании на ближайшее будущее».

«Но, с другой стороны, совершенно очевидно, что в настоящий момент никаких добрых слов в адрес России у него нет, -- продолжает профессор Лайт. -- Поэтому не исключено, что он исходил из принципа «лучше ничего, чем плохо».

На вопрос «ВН», предвидит ли она улучшение российско-британских отношений после ухода Владимира Путина с поста президента, профессор Лайт ответила так: «Думаю, что это исключено. Кто бы ни пришел на смену, он будет «человеком Путина» и будет проводить его политику. Сейчас очень трудно увидеть, что именно может улучшить российско-британский политический климат. Возможно, просто нужно время. Оно ведь лечит».

Газета «Гардиан» предлагает еще одно объяснение. По ее мнению, Британии пора признать, что ее роль в мире заметно ослабела, и сосредоточиться на тех регионах, где Лондон по-прежнему сохранил свое решающее влияние, в частности, в Пакистане.