Элис Хоффман. Практическая магия. Перевод с англ. М. Канн. -- М.: ИД Флюид -- Free Fly, 2007.

Вслед за «французской» и «испанской» в издательстве Free Fly появилась «английская» линия, чьи очертания пока что отличаются благородным консерватизмом. Открывают проект уже облюбованные публикой модели: Айрис Мердок с романом «О приятных и праведных» и Али Смит с головокружительным «Отелем-миром». Американка Элис Хоффман тоже попала в топ-тройку британской серии -- не по праву рождения, но в соответствии с жанровыми и стилистическими предпочтениями. Ее «Практическая магия» знакома российскому читателю по одноименной голливудской экранизации (1998 год) с Сандрой Баллок и Николь Кидман в главных ролях.

Сюжет романа замешан на женской ворожбе, провинциальном быте и вековых штампах готического романа, самый распространенный из которых обветшалый дом со скрипучими лестницами, немытыми окнами и стаей черных котов. Именно в таком жилище посчастливилось вырасти двух сироткам, Салли и Джиллиан Оуэнс, которых после смерти родителей приютили тетушки-ведьмы. Самое приятное в «Практической магии» -- это описание быта, где приготовление фасолевого супа и баланды из белладонны -- вещи одного порядка. Еще экзотичнее выглядят сцены излечения местных жительниц от «любовных недугов», по которым героини главные спецы. Хоффман твердой рукой описывает ночные ведьмячьи камлания с вырезанием голубиных сердец и обрубанием шей, сопровождая их ироничными и феминистическими по духу комментариями. «Желание имеет свойство наделять человека необъяснимой отвагой. Оно, по мнению тетушек, способно подкрасться тихой сапой к нормальной взрослой женщине и превратить ее из здравомыслящего существа в нечто безмозглое, сродни блохе, от которой нипочем не отвязаться незадачливому псу».

«Практическая магия» хотя и имеет своим основным компонентом романтическую интригу, выгодно отличается от традиционных дамских романов. Элис Хоффман выступает адептом своеобразного матриархального миропорядка, где женщине отводится роль высшего существа, обладающего помимо рассудка и воли еще и особым высшим знанием. Мужчины в этом дамском космосе играют роли статистов: шкафчик сколотить, ведерко поднести, клумбу вскопать. Рядовые дамочки, не способные распорядиться своим даром, обречены на бесконечную череду неприятных ситуаций и воспринимают старость как счастливое избавление. Тех же, кто живет в ладу с собой, не берут ни годы, ни невзгоды. Элис Хоффман громоздит целую родовую сагу, описывая жизнь трех поколений женщин из рода Оуэнсов, над которыми, несмотря на то что все они умницы и красавицы, висит родовое проклятье. Впрочем, борьба с темными чарами не самая интересная сторона этого романа. Куда приятнее смаковать подробности быта, где элементарная стирка и готовка наделены «практической магией» и совершенно непрактичным обаянием. А отношение к жизни сформулировано в короткой иронично-диалектичной формуле: «Средство от любой из бед есть на свете или нет. Если есть -- ищи, не стой; если нет -- махни рукой».

Никола Витковски. Сентиментальная история науки. Перевод с англ. Д. Баюка. -- М.: Колибри, 2007.

По идее эта книга должна «заставить побледнеть адептов позитивизма, довести до инсульта сторонников линейного научного прогресса и вызвать приступ кашля у приверженцев священного научного метода». Автор, достойный человек, профессор физики и известный журналист, взялся разрушить школьные штампы, которые связаны с именами великих ученых.

Вместо почтенных мужей, преданных науке, в книге собрана коллекция изысканных чудачеств и изобретательных безумств. Ньютон занимается магией, Вольтер отпиливает головы улиткам, Мопертюи страдает эротоманией, Пейреск пылает страстью к мумии, Уильям Гарвей отрезает головы жабам, дедушка Чарльза Дарвина сочиняет стихи о половой жизни растений, а сам Дарвин метит своим ружьишком в отдельные звенья эволюционной цепочки. У каждого видного представителя научного мира обнаруживается какая-то тайная страсть, которая при внимательном рассмотрении напрямую связана с его открытием. Впрочем, в этой «сентиментальной истории» обнаруживаются и обитатели сопредельных территорий -- поэт Омар Хайям и писатель Эдгар По. Что, впрочем, удивляет гораздо меньше, чем тот факт, что почтенные физики Энрико Ферми и Лео Сциларда всерьез верили в присутствие на земле инопланетян. Причем последний считал, что ими являются венгры.