В будущих учебниках истории октябрь 2007 года, возможно, будет назван поворотным как в решении ядерной проблемы КНДР, так и в национальном примирении Севера и Юга. Однако насколько извилистой будет дорога за этим поворотом?

Второй саммит Южной и Северной Кореи, конечно, событие неординарное. Но в какой мере выполнимы данные южнокорейским президентом Но Му Хеном четвертого (кстати, не слишком удачного по корейским поверьям) числа обещания, ведь через четыре месяца он покидает Голубой дом, то есть президентский пост? Новый лидер может не проявить энтузиазма по поводу обещаний предшественника. Тем более если победит кандидат от оппозиции, которому симпатизируют США.

На встрече корейских лидеров 2--4 октября в Пхеньяне прозвучали ставшие уже традиционными заклинания о мире и совместном процветании, причем северяне выделили взаимное обязательство о невмешательстве во внутренние дела и то, что прогресс должен быть достигнут «силами корейской нации». То есть без вмешательства иностранцев. Ким Чен Ир и Но Му Хен договорились также о подготовке нового режима поддержания мира с участием «лидеров трех или четырех государств». Кто же из «четверки» может выпасть -- Китай, США? Что же это будет за договор и как это скажется на отношениях Севера и Юга?

В Вашингтоне на межкорейское сближение смотрят без восторга, считая, что действия Но Му Хена ослабляют позиции США. Япония же под предлогом отсутствия прогресса в решении проблемы похищенных северокорейцами японцев занимает обструкционистскую позицию.

На саммите было решено создать «зону мира» в прилегающем к берегам Севера и Юга районе Желтого моря, где можно будет вести совместный лов рыбакам Севера и Юга, но не других стран. Однако по конкретному режиму, в том числе по чувствительной проблеме спорной морской границы, должны договариваться военные -- насколько спорой будет эта работа? Обсуждение же ими темы сокращения вооруженных сил пока что вообще представляется малопродуктивным.

Наиболее существенным результатом саммита стали договоренности о расширении экономического сотрудничества. В этом заинтересованы обе стороны -- Юг еще и из-за тревоги по поводу китайской экспансии в экономику Севера. Предусмотрено создание зоны «мира и сотрудничества» в прилегающем к демилитаризованной зоне «треугольнике» в КНДР вблизи Хечжу, расширение работающей уже несколько лет Кэсонской промышленной зоны, строительство судостроительных предприятий в Нампхо и Анбене, налаживание грузовых железнодорожных перевозок между Севером и Югом (в перспективе до китайской границы), модернизация шоссе до Пхеньяна...

Проще говоря, прилегающая к Южной Корее территория КНДР становится привлекательным «заповедником» для южнокорейского бизнеса. Правда, Ким Чен Ир не проявил энтузиазма по реформированию экономики, без чего деловая активность вряд ли будет успешной, хотя стороны вроде бы и договорились о мерах по преодолению законодательных барьеров для сотрудничества.

Россию в этих сюжетах особенно интересует судьба согласованного ранее с Севером и Югом проекта железнодорожных транзитных перевозок через Корею и Транссиб через совместную границу -- не будет ли отвлечено от него внимание? Но возможность для продвижения российского бизнеса в КНДР налицо. Вопрос в том, кто даст деньги на грандиозные проекты, ведь коммерческая прибыльность их пока сомнительна, а политическая воля может измениться...

Несмотря на «неудобные» вопросы, значение саммита не в конкретных результатах и даже не в выполнимости договоренностей. Главное, что закреплена (надеюсь, необратимо) формула сосуществования двух корейских государств на длительный срок с перспективой неспешного сближения без давления и вмешательства. Пугающая соседей возможность «обвального объединения» с непредсказуемыми военными и экономическими последствиями отодвинута, причем шансы навязать его извне серьезно снизились. Возникает новая геополитическая картина, которую рано или поздно будут вынуждены признать все страны. И при этом надо защитить свои интересы, что актуально и для России, которая всегда призывала к миру на Корейском полуострове.

Сроки саммита совпали с согласованием на шестисторонних переговорах в Пекине графика демонтажа северокорейцами своей ядерной программы на втором этапе выполнения достигнутых в феврале договоренностей. Это символично: нужны изменения и в подходах других участников. КНДР обязалась до конца года вывести из строя свои ядерные объекты, использовавшиеся для наработки плутония, и сообщить полную информацию о всех своих ядерных программах. Финансируют эту работу США, в ней будут участвовать и российские эксперты. Взамен США обещают вывести КНДР из списка поддерживающих терроризм государств, прекратить применять к ней торговый режим «вражеского государства» и двигаться к нормализации отношений.

Успеху не помешали даже слухи о причастности КНДР к передаче ядерных технологий Сирии. Это радует, но и настораживает одновременно: не торопится ли американская дипломатия отрапортовать об успехе, «заметая под ковер» серьезные проблемы? Одна из них -- признание Пхеньяном наличия у него не только урановой ядерной программы, но и, возможно, что подозревают США, имеющихся у него ядерных взрывных устройств (об отказе от них вопрос еще пока не стоит). Замгоссекретаря Кристофер Хилл пообещал вернуться к этой проблеме в будущем году. Успеют ли КНДР и США разгрести накопившиеся за почти шесть десятилетий проблемы и найти выход в оставшееся до выборов в США время?

Результаты мирного процесса еще хрупки. Так уже бывало -- оптимистические ожидания в 2000--2002 годах были перечеркнуты неожиданным и маломотивированным решением новой администрации Буша бороться с КНДР как с частью «оси зла». Однако на днях, будучи в Вашингтоне, южнокорейский экс-президент Ким Дэ Чжун (он первый пожал руку Ким Чен Иру в 2000 году и получил за это Нобелевскую премию мира) заявил, что видит «зарю мира на Корейском полуострове».