На этой неделе президент Владимир Путин подписал указ об организационных мероприятиях, связанных с обеспечением председательства России в 2012 году в форуме Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). Через пять лет участников форума АТЭС будет принимать Владивосток. Российский лидер обещал иностранным партнерам провести владивостокский саммит на высоком уровне. Взаимодействие евразийской России с азиатско-тихоокеанским сообществом стало важным вектором внешней политики Владимира Путина. С какими вызовами и шансами сталкивается российская дипломатия на этом направлении? Об этом спецкору «Времени новостей» Катерине ЛАБЕЦКОЙ рассказал заместитель министра иностранных дел России Александр ЛОСЮКОВ. В российском МИДе он курирует отношения со странами Азии и вопросы многостороннего сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

-- Александр Прохорович, ныне Россия сталкивается с серьезными проблемами в отношениях с Западом. Что происходит на восточном векторе нашей дипломатии, насколько сильны попытки ограничить участие России в региональных делах Азии?

-- Не скажу, что какое-то противодействие есть, но желание ограничить роль России будет непременно. Пока это не столь ощутимо, ибо мы еще не являемся в регионе достаточно весомым игроком. Но нужно думать о перспективе, особенно учитывая очень заметное в регионе соперничество из-за ресурсов. Мы его испытываем и как поставщик ресурсов, и как страна, которая интересуется местными ресурсами. Пока наш средний бизнес еще не очень активно идет на восток -- силенок не хватает, есть интересы поближе к нашим границам. Однако наши крупные сырьевые компании мыслят перспективно, они начинают вкладываться в проекты в более отдаленных странах. И это уже сильный передовой отряд.

-- В 2012 году Владивосток станет столицей форума АТЭС. Помогает ли АТЭС повысить роль России в Азиатско-Тихоокеанском регионе?

-- АТЭС не единственный механизм, хотя это обширная площадка для обсуждения региональных вопросов, прежде всего экономического характера. Форум несколько аморфный, но полезный для общения по региональным и отчасти глобальным вопросам. Впрочем, сейчас возможностей для встреч лидеров немало, и визиты российского руководства на восток происходят довольно часто.

-- Почему в мае на ежегодной конференции Азиатского банка развития (АБР) в Киото России отказали во вступлении в банк?

-- В АБР заправляют американцы и японцы. С американцами у нас особых проблем нет. А вот японцы относятся к России ревниво, хотя мы их убеждаем, что доля нашего участия в АБР пока предполагается не очень большая и в руководящие органы мы сильно не стремимся. К тому же Россия выступает в качестве финансового донора, а не реципиента. По объективным показателям наше участие не должно кого-то отталкивать. Предлог для отказа (неурегулированность долговых обязательств с Кабулом и Багдадом. -- Ред.) надуманный. Но японцы -- одни из отцов-основателей банка, они много в него вкладывают. Видимо, присутствие в АБР России даже в небольшом масштабе их несколько смущает. Думаю, на каком-то этапе мы все-таки их переубедим.

-- Россию беспокоит рост военно-политического интереса США к Азиатско-Тихоокеанскому региону?

-- Укрепление спайки США--Австралия--Япония привлекает наше внимание. Многие страны региона пропагандируют многовекторную открытую дипломатию, и, наверное, будущее в АТР надо строить именно так. Узковатые объединения, да еще в формате тесных военно-политических союзов, настораживают. Эту настороженность мы не скрываем, говорим о ней и австралийцам, и американцам.

-- В кулуарах недавнего форума АТЭС в Сиднее США, Япония и Австралия обсуждали глобальную противоракетную оборону. Это может создать проблемы для безопасности России?

-- К ПРО на западном направлении привлечено гораздо большее внимание, но аналогичный процесс идет и на востоке. Разрабатывается совместная американо-японская стратегическая ПРО. Объясняется это не вполне оправданными, на наш взгляд, опасениями по поводу Северной Кореи. Возможно, корейцы могли бы принести какие-то неприятности японцам или другим близким странам, гипотетически включая и нас. Но американцев они достать не могут и вряд ли в ближайшие годы смогут. Тем не менее уже идет речь об использовании японских возможностей в американской ПРО на востоке. Есть общее впечатление, что американцы опасаются растущей угрозы со стороны Китая. Но мы-то здесь расположены так же близко, если не ближе к США и Японии, чем Китай. И это в равной мере может использоваться против России.

-- Как Россия относится к японо-американскому военному альянсу?

-- В военном измерении японо-американский союз может представлять гипотетическую угрозу, которую наши военные не могут не учитывать. Если же смотреть на этот союз шире -- как на военно-политическое явление регионального масштаба, то его можно воспринимать и как стабилизирующий элемент. Встань Япония с ее технологическими возможностями на путь самостоятельного военного развития и наращивания военной мощи, это был бы очень неприятный феномен. И вряд ли это понравилось бы России, Китаю, другим странам региона. Воспоминания о второй мировой войне еще живы, в регионе к ремилитаризации Японии относятся очень настороженно. Американо-японский военный союз такие тенденции сдерживает. И мы учитываем это в нашем анализе региональной ситуации.

-- На днях в отставку подал премьер Японии Синдзо Абэ. Он находился у власти чуть меньше года, но ему удалось улучшить отношения Японии с Китаем и Южной Кореей. Неужели теперь отношения Токио с соседями вновь станут ледяными? И что ждет теперь российско-японские отношения?

-- Выросший в семье политических деятелей, с детства пропитанный атмосферой японской политической жизни, Абэ оказался прагматически рациональным премьером. Круг возможных кандидатов в премьеры Японии не столь широк. Либо выдвинется очень сильная фигура, а таковых в правящей Либерально-демократической партии (ЛДП) всего две-три, либо выйдет «проходной» деятель, который стабилизировал бы ситуацию и ушел, уступив место кому-то с перспективой долгого пребывания у власти. Сейчас, похоже, об этом речь и идет. Поэтому резких разворотов в российско-японских отношениях, за последние годы вышедших на весьма высокий уровень развития, не ожидается.

-- Недавно ответственный за Окинаву и Север японский министр Фумио Кисида предложил включить в повестку дня саммита «большой восьмерки», который пройдет в 2008 году на Хоккайдо, проблему территориального спора с Россией. Не возобладает ли тяга к интернационализации разногласий с Москвой в новом японском правительстве?

-- Тема пограничного размежевания будет острой для любого японского правительства. Высказывания Кисиды-сан отражают настроения политической элиты Японии. Но это не та фигура, которая на ближайшее время будет определять политику в отношении России. Никто не поставит на «восьмерке» этот вопрос, поскольку «восьмерка» не занимается отношениями кого-то из своих членов с другими странами, в том числе и проводящими саммиты. Но японцы не исключают, что на Хоккайдо эта тема, возможно, привлечет внимание лидеров «восьмерки», что помогло бы продвижению позиции Японии в разговоре с нами.

-- Справедливы ли звучащие из Японии и Китая упреки в адрес России, связанные с превращением энергетического экспорта во внешнеполитический инструмент?

-- Вряд ли честно говорить, что государства не пользуются своими экономическими возможностями, в том числе в политических целях. Любое государство это делает и будет делать. Мы ресурсы имеем, добываем и куда-то должны их направить. Нужны наши ресурсы? Покупайте за хорошую цену. Мы готовы продать, деньги нам нужны. Не хотите -- не покупайте или покупайте в другом месте, но стенать по этому поводу нечего. Надо на факты опираться. Вот если заключили с кем-то соглашение, но не выполняем, тогда можете говорить, что вы не выполняете ваших обязательств по политическим мотивам. Если фактов нет -- чего говорить?

-- А кому продать -- Японии или Китаю? Ресурсы-то ведь даже у России небезграничны...

-- Кто лучшую цену назначит. Ну а друзьям надо немножко помочь.

-- А друзья кто?

-- Те, кто к нам хорошо относится...

-- В «Обзоре внешней политики России» МИДа отмечен выход российско-китайских отношений «на беспрецедентно высокий уровень взаимного доверия», с размахом проходит Год Китая. Однако на экспертном и обывательском уровне есть страх «китайской экспансии». Учитывается ли это в разработках министерства?

-- Учитывается. Когда у соседа население в десять с лишним раз больше и какие-то материалы в дефиците, надо оценивать, как строить с ним отношения. Очень надежный способ обеспечения безопасности -- взаимодействие с соседом в решении возникающих проблем. Так и у нас с Китаем. Но это не исключает анализа различных аспектов безопасности -- как с нашей стороны, так и с китайской.

-- Есть аспект и экономической безопасности. Превращаясь в мировую экономическую державу, Китай рвется на рынки соседей, включая российское и постсоветское пространство...

-- Определенное наложение интересов происходит. Но эти проблемы решаемы несиловыми методами. Можно договариваться, как сочетать интересы, как вместе действовать на рынках. У нас с Китаем это пока получается. Мы говорим, что достигли «беспрецедентного» уровня отношений -- и это повседневно ощущается. Возникает проблема, к нам обращаются из учреждения в отдаленном регионе с жалобой на прибывших китайцев, мы сообщаем об этом китайским властям, и они действительно принимают меры. Конкретный пример -- загрязнение китайскими стоками Амура в районе Хабаровска. Мы предъявили претензии. На высочайшем уровне в Пекине издается директива -- навести порядок.

Вот еще пример нормального решения конфликтных ситуаций. У Китая с Вьетнамом есть спорная акватория. Вьетнамцы для исследования шельфа, который китайцы считают своим, наняли российское судно. Китайцы обратились к России -- у нас спор с другим государством, а там ваше судно, которое мы не можем потопить. Дабы не влезать в двусторонний спор, мы обращаемся в правительство, чтобы наше судно из этой акватории отозвали. Правительство нас поддерживает, и судно уходит. Рассчитываем, что и дальше у нас с Китаем все так будет идти.

-- Завершена ли демаркация последнего участка границы с Китаем в районе островов Большой Уссурийский, Тарабаров близ Хабаровска и острова Большой на реке Аргунь? И решился ли вопрос с границей у часовни на Большом Уссурийском?

-- Уже провели демаркацию. Принадлежность островов, включая район, где построена часовня, китайцы у нас оспаривали. На каком-то этапе наши патриотически настроенные люди приехали и построили часовню прямо через протоку от китайцев. Она оказалась фактором при проведении границы. На переговорах мы предложили китайской стороне провести границу, не трогая часовню. А поскольку часовня оказалась на границе, даже специально договорились с китайцами отнести границу от часовни на метров 20--30, чтобы россияне могли там высаживаться и посещать часовню.

-- А не зреет ли у наших дальневосточных рубежей новая горячая точка с участием великого соседа? В марте 2008 года на Тайване пройдет референдум по членству острова в ООН под именем «Тайвань». Китай готов противодействовать «расколу родины» всеми способами. Могут и США на стороне Тайваня вмешаться. Как к этому отнесется Россия?

-- Ситуацию отслеживаем. У нас есть на Тайване недипломатическое представительство -- Московско-тайбэйская комиссия. Не думаю, что этот референдум приведет к драматическим результатам. Даже если тайваньцы выскажутся за независимость, Китай это никогда не примет. Тайвань не член ООН и вряд ли им станет. Для Китая объединение родины -- принципиальная национальная задача. Зная китайцев, могу сказать, что от этой цели они никогда не отступятся. Если на Тайване будут предприняты шаги к суверенитету, силовые действия нельзя исключать. Но в Китае предпочитают мирное объединение родины, как это произошло с Гонконгом. Мы китайскую позицию поддерживаем. И никогда китайцы нас не просили о поддержке в случае горячего конфликта -- эта тема не обсуждалась.

-- А как США отреагируют на возможный конфликт?

-- Гадать не хочу, но сильно рассчитываю на здравый смысл американцев.