У российских властей дошли руки еще до одной прибыльной отрасли -- рыболовецкой. Вскоре вновь может быть создан единый специализированный орган управления рыбным хозяйством. Cмысл реформ -- в резком уменьшении доли иностранцев.

Президиум Госсовета, состоявшийся на прошлой неделе в Астрахани под председательством Владимира Путина, определил направления преобразований. Среди них усиление контроля за выловом биоресурсов в 200-мильной экономической зоне России, ликвидация административных барьеров на пути российских рыболовецких судов в российские же порты, поддержка переработчиков рыбы внутри страны, стимулирование обновления парка рыбопромысловых судов, поощрение искусственного воспроизводства рыб, других водных животных и растений. Главная заявленная цель государства -- покончить, причем преимущественно экономическими методами, с незаконным выловом морепродуктов. Причем опасность браконьерства формулируется отнюдь не в виде недополучения финансовых средств бюджетом. Бесконтрольность в рыбной отрасли грозит исчезновением целых популяций обитателей морских глубин.

СССР в 70--80-х годах был мировым лидером в сфере рыболовства, и сейчас, как заявил вчера журналистам глава Федерального агентства по рыболовству Андрей Крайний, далеко не все на Западе и на Востоке хотят, чтобы Россия восстановила свои позиции. Чтобы не допустить такого невыгодного для них развития событий, иностранные компании взяли курс на скупку акций российских рыболовецких предприятий. Власти Китая, например, говорит г-н Крайний, выделили на эти цели 750 млн долл. (чтобы скупить весь рыболовецкий флот России, по его оценке, достаточно 1,5--2 млрд долл.). Точных данных о доле иностранцев в российской рыбодобыче нет, но о масштабах скупки можно судить хотя бы из того, что, как сообщил г-н Крайний в Астрахани, корейские, китайские и японские компании контролируют 65% добычи российского минтая.

Раньше переходу российских рыбаков под иностранный контроль всерьез никто не препятствовал, однако сегодня политика государства в этой сфере приводится в соответствие с международной практикой. «Рыбная отрасль в других странах традиционно закрыта для иностранцев, там присутствует только национальный капитал», -- говорит глава «Росрыболовства».

В ходе президиума Госсовета министр сельского хозяйства (Агентство по рыболовству входит в структуру Минсельхоза) Алексей Гордеев предложил выкупить у иностранных государств принадлежащие им акции рыболовецких предприятий. А г-н Крайний высказался за запрет выдачи квот на добычу юридическим лицам, в уставном капитале которых участвуют иностранные компании или граждане. Угрозы уже возымели действие: недавно группа «Русское море» отказалась от продажи 20% акций норвежской Austevoll. Однако в «Росрыболовстве» понимают, что иностранные деньги, без которых многие компании прекратили бы существование, необходимо заменить российскими. Отечественные же банки с компаниями отрасли практически не работают. Поэтому, как говорит г-н Крайний, одна из задач его ведомства -- помогать рыбакам искать кредиты в российских банковских структурах.

Власти хотят уменьшить роль иностранцев и в другом сегменте отрасли -- переработке. Сегодня условия захода российских рыболовецких судов в российские порты таковы, что им проще и выгоднее разгрузиться в порту иностранном. Понятно, что там же рыба и перерабатывается, а потом под видом, скажем, норвежской импортируется в Россию. В норвежском Керкинесе, рассказывает Андрей Крайний, на разгрузку судна уходит полтора часа. При этом оно заходит в порт сразу по приходу (капитан информирует соответствующие службы о заходе в порт за три дня). В Мурманске же судно сначала обязательно ставят на рейд и только потом пускают в порт. При этом рыбу «проверяют девять (!) ветеринарных и санитарных служб», негодует глава «Росрыболовства». Причем объемы изъятия рыбы на анализ уже промышленные, явно превышающие ветеринарные или санитарные нужды. Так что уже не возникает вопросов, почему 44% российских судов, ведущих промысел в северных водах, в мурманский порт вообще не заходят. «Тут-то мы зубами вцепимся и не отпустим», -- охарактеризовал Андрей Крайний серьезность своих намерений ликвидировать административные барьеры на пути российской рыбы в российские порты.

Административные барьеры предполагается убрать и в других сегментах отрасли. Для этого, судя по всему, все функции управления будут сосредоточены в одном ведомстве вместо нынешних 16. Из-за разных ведомственных интересов, откровенно говорит Андрей Крайний, даже не будет выполнен ряд поручений президиума Госсовета. «Они требуют межведомственных согласований, а центрального органа принятия решений нет, никто не несет ответственности», -- объясняет он. На прошлой неделе за создание единого рыболовного ведомства, лучше всего -- министерства, высказался премьер Михаил Фрадков. «Мы на пороге принятия такого решения», -- сказал вчера глава «Росрыболовства».

Именно на новое министерство ляжет основной груз борьбы с браконьерством и контрабандой. Их масштабы таковы, что можно смело говорить о потере контроля государства за добычей биоресурсов в исключительной экономической зоне России.

«Зачем нам такая экономическая зона? Мы объявили, что это наша экономическая зона. Она вообще наша или чья? Она для кого создана? Мы не имеем там никаких механизмов учета и контроля за объемами вылова и экспорта рыбных ресурсов. Сам экспорт не проходит таможенного оформления. Мы не имеем и международных соглашений с большинством стран, потребляющих данную продукцию. Отсутствуют правовые механизмы космического мониторинга за передвижением судов и в сфере информационного обмена. В целом промысел в российской морской экономической зоне является источником крупнейших нелегальных финансовых потоков», -- говорил Владимир Путин на президиуме Госсовета.

Бесконтрольность промысла в исключительной экономической зоне России может вынудить власти, например, вообще запретить вылов на Дальнем Востоке живого краба. Общедопустимый улов -- 56--57 тыс. тонн в год, а на самом деле добывается, по оценкам «Росрыболовства», раз в семь больше -- 350 тыс. тонн. Меры по защите популяции краба, принятые Минсельхозом в конце весны, когда был введен запрет на вывоз за пределы исключительной экономической зоны России живых крабов «с целью борьбы с незаконным промыслом и для сохранения запасов», результатов не дали, констатирует г-н Крайний. Краб как уходил в Японию, так и уходит. Контрабандным путем.

Андрей Крайний предложил ряд мер, которые позволят нормализовать ситуацию. Во-первых, необходимо договориться с японской стороной (равно как с китайской и южнокорейской) о совместной борьбе с незаконным промыслом, что будет выражаться, в частности, в информировании властей России руководителями иностранных портов о количестве и характере доставленного груза. Во-вторых, в иностранные порты допускаются российские наблюдатели. В-третьих, весь груз должен идти только через таможенное оформление Российской Федерации, то есть сначала доставляться в отечественные порты и только потом экспортироваться. «Если этот комплекс мер не реализовать, вопрос отпадет сам собой. Краб исчезнет», -- предупредил г-н Крайний.

Вряд ли сегодня кто-то решится прогнозировать успех или, напротив, неудачу предполагаемых изменений. Сопротивление будет колоссальным: слишком много людей, групп и группировок хотели бы сохранить статус-кво и продолжать делать деньги на бесконтрольном лове рыбы и добыче морепродуктов. До сих пор никому не удавалось серьезно потеснить истинных «хозяев» отрасли, справедливо считающейся одной из самых криминализированных в российской экономике.

Далеко не факт, что духа, решимости и сил хватит и в этот раз. Ведь, по признанию Андрея Крайнего, «у нас все браконьерство организовано, все работают с той или иной федеральной или областной структурой. Одни ведомства «крышуют» одних рыбаков, другие других».