На нового интенданта Зальцбургского фестиваля Юргена Флимма шишки сыплются с разных сторон. Можно даже сказать, что у него земля горит под ногами. Потому что одна из главных фишек престижного и дорогого Зальцбурга -- это суперзвезды. Между тем многие из них в этом году в последний момент отказались явиться пред светлые очи интенданта и публики. Началось с того, что американский тенор Нил Шиков, не получив обещанного ему места интенданта Венской штаатсопер, огорчился настолько, что отменил свое участие в постановке «Бенвенуто Челлини» Берлиоза под управлением Валерия Гергиева. Оповестил о своем неприезде и звездный Михаил Плетнев. Мексиканец Роландо Вильясон, сказавшись больным, не приехал на концерты под управлением Пласидо Доминго, посвященные сарсуэле. Чешка Магдалена Кожена вообще на пару месяцев отменила все свои выступления. Латышка Элина Гаранча отказалась от участия в концерте абсолютно неожиданно. Не похоже ли все это на бойкот звезд, на тайный сговор? В довершение всего русская дива Анна Нетребко, которую как раз Зальцбург и сделал всемирно желаемой, предъявила больничный и осталась по недомоганию в Вене. Флимм рвет и мечет, а нынешний интендант Венской штаатсопер Иан Холендер дразнит его: в Вене русская красотка никогда не отменила ни одного выступления, и как можно не верить больничному листу, выписанному лучшим венским врачом?

Да и оперные премьеры, кажется, не задались. Чудесная немецкая певица Диана Дамрау, которую Флимм назначил на роль Сюзанны в «Свадьбе Фигаро» (ее с большим успехом исполняла в прошлом году Нетребко), оказалась со своим светлым талантом просто не на месте, и обещание Флимма сменить «корпус звезд» не реализовалось. В «Бенвенуто Челлини» шикарные массовые сцены подмяли под себя все тонкости берлиозовского сюжетостроения. Немало стрел было пущено и в новую постановку «Волшебного стрелка» Вебера.

Мне довелось увидеть и услышать два спектакля, и про оба можно сказать немало негативного.

Не рискуя угодить в «квасные патриоты», выражу удивление по поводу постановки «Евгения Онегина» немецким режиссером Андреа Брет при участии драматурга Серджо Морабито. Это какой-то бессвязный набор сцен, которым можно было бы дать общую шапку «Жизнь в Восточной Европе». Кто живет среди этих огромных пространств (художник Мартин Цеэтгрубер; спектакль идет на аэродромной сцене большого зала Фестшпильхауса), ограниченных грязно-серыми стенами неподходящего для России стилевого происхождения? Почему Ларина хозяйничает в отношении массы одетого по-рабочему хора, который поет свои деревенские песни, застыв среди пшеничного поля внутри этих стен? Почему бедная старушка Филиппьевна, согнутая в три погибели (наша московская, любимая, фирменная Эмма Саркисян), сидит в дремучем лесу с безлистными деревьями у собственной могилки, которую вырыл ей любезный внучок, а потом и вовсе сама в нее ложится? А песню «Девицы, красавицы» поют швеи-мотористки, тупо строчащие какие-то неведомые ленты. Конечно, понятно, что на ларинском балу пьют до сшибачки, одну девицу рвет в подол, а некоторые в уголке и вовсе нюхают героин, тут уж сам бог велел. Понятно, что на греминском балу кое-кто ведет себя по-хамски, в духе распальцованных братков. Но что в этом контексте делает дуэль, непонятно, хоть убей. Хотя, конечно, Ленского (канадец Джозеф Кайзер), умершего от сердечного приступа, а не от выстрела, и так одиноко лежащего в какой-то непонятного происхождения луже, ужасно жалко. И жалко в самом конце отчаявшегося Онегина, корчащегося в углу. Тут, вероятно, начинает работать наша генетическая память.

Кто такие главные герои, мы решительно не понимаем, и актеры загнаны в тупик, они отыгрывает кое-как выстроенные отношения, и все. Анна Самуил тщательно выпевает все вокальные подробности в партии Татьяны, но о цельном образе речи нет. Не обгоняет ее в этом отношении и Екатерина Губанова -- Ольга. Зато швед Петер Маттеи, уже выступавший ранее в роли Онегина, находит в себе внутренние силы, чтобы противостоять всеобщему разброду, и лепит имидж, который сидит на нем, как влитой. Еще один певец вырывается из этого сумбура -- великий Ферруччо Фурланетто так неожиданно страстно -- и при этом доверительно -- поет арию Гремина, что мы на какое-то время утешаемся. Безутешными нас оставляет игра Венского филармонического оркестра: не то что саунд подкачал, смысла в этой музыке маловато, вот в чем беда (дирижер Даниэль Баренбойм).

«Армида» Гайдна производит более благоприятное впечатление. Здесь есть хотя бы ясная, прозрачная режиссура Кристофа Лоя, хотя интеллектуальной ясности в ней больше, чем интуитивных прозрений. Нам ясно показывают, как ужасна война -- к пяти поющим солистам приставлено тридцать спортивного типа статистов, которые изображают то христиан, то их врагов (Лой в изложении сюжета избегает слова «мусульмане») в борьбе за Дамаск в эпоху крестовых походов. Эпизоды медленные, стоячие, чередуются со взрывами бешеной динамичности. Есть моменты, когда внутренняя жизнь героев открывается нам во всей беспощадной обнаженности.

Главную героиню мы до сих пор знали в записи под руководством великого Николауса Арнонкура -- голос прекрасной Чечилии Бартоли навсегда соединил с собой вокальный облик чаровницы Армиды, теряющей возлюбленного. Ни английскому дирижеру Айвору Болтону, вполне профессиональному, ни немецкой певице Аннетте Даш не удалось превзойти великий образец. Зальцбургский Моцартеум не сумел блеснуть страстями в духе нового аутентизма. И Даш, которая во многих ролях доказывала свою звездность, здесь оказалась не на месте -- вокальных чар в ее чаровнице было маловато. А загадки личности не было и подавно. Кто опередил всех и вышел на верхние рубежи, так это немецкий тенор Михаэль Шаде в роли возлюбленного Армиды рыцаря Ринальдо -- язык тела и язык музыки слились в образе, созданном Шаде, неразрывно. Пленил точностью игры и пения и американский тенор Ричард Крофт в роли полководца Убальдо. Дебютировавшая осетинка Елена Цаллагова в роли интриганки Зельмиры блеснула красотой облика и вокала.

Зальцбургский фестиваль продолжается, а Юргену Флимму руководить предприятием предстоит еще четыре года. Может быть, впоследствии ему удастся сменить «парк звезд» и перетянуть затосковавшую публику на свою сторону?