Завтра исполняется 15 лет со дня начала грузино-абхазского конфликта. Попытка Грузии подчинить себе непокорную Абхазию силой привела к кровопролитию, но победы центральные власти так и не добились. Весной 1994 года в Москве грузины и абхазы договорились о прекращении огня, с июня того года в зоне конфликта под эгидой СНГ были размещены российские миротворцы.

Скрытое противостояние вновь обострилось летом прошлого года, когда Грузия ввела войска в Кодорское ущелье Абхазии. Поначалу грузинские силовики вели там спецоперацию против бывшего президентского уполномоченного, заявившего о неповиновении Тбилиси. Но после разгрома "мятежника" президент Михаил Саакашвили, который проводит сейчас в Кодори краткосрочный отпуск, торжественно заявил, что в ущелье расположится "легитимное правительство" Абхазии. В Сухуми заподозрили, что Грузия сделала первый шаг к силовому восстановлению территориальной целостности. После этого Абхазия приостановила свое участие в переговорах с Грузией -- до тех пор, пока из Кодорского ущелья не будут выведены грузинские вооруженные формирования и размещенное там "правительство в изгнании". В Тбилиси отступать не собираются, в Сухуми тоже.

В марте нынешнего года Кодорское ущелье едва не превратилось в источник грузино-российского конфликта. В Тбилиси заявили, что ущелье обстреляли вертолеты, прилетевшие с российской территории. Россия категорически отвергла причастность к тому инциденту. Теперь Тбилиси и Сухуми яростно спорят о планах Тбилиси открыть информационные центры НАТО в Кодорском ущелье и Гальском районе Абхазии. "Эти действия могут привести к столкновениям, ответственность за которые полностью ляжет на Тбилиси", -- предупредил президент непризнанной республики Сергей Багапш.

Годовщину начала войны, которая унесла жизни 17 тыс. человек с обеих сторон, в Тбилиси и Сухуми отметят по-разному. В столице Грузии 14 августа перед зданием парламента на проспекте Руставели состоится митинг памяти. А по всей территории непризнанной республики Абхазия в знак непокорности Грузии пройдет шествие молодежи, которое завершится в центре Сухуми, на площади Победы.

Через 13 лет после войны ее следов при желании можно и не увидеть. Большинство российских туристов, для которых гостеприимная Абхазия снова стала любимым местом отдыха, более дешевым, чем Сочи и Турция, и, уж конечно, по сравнению с Турцией, куда более родным, со следами войны могут не сталкиваться вообще. Курортный район к северу и западу от Сухуми -- с Гагрой и Пицундой -- приведен в относительный порядок, и только нетуристической зимой бросается здесь в глаза странная, иногда какая-то хичкоковская пустота городов. Ласковое море, пальмы с эвкалиптами, горная жемчужина озеро Рица, монастырь в Новом Афоне, пещеры, в которые надо спускаться на специальном маленьком метро, придорожные ресторанчики с гирляндами сушеного перца на стенах и душистым мясом, коптящимся у открытого очага, -- туда хочется возвращаться снова и снова. Это настоящая Страна души -- так название «Апсны» переводится с абхазского.

И совсем рядом, в каких-то минутах езды на машине, Сухуми, хоть и расцветающий в сезон, но все же хранящий память о войне -- здесь очень чувствуется, что когда-то город был больше и многолюднее, и даже в самом центре попадаются брошенные или совсем разрушенные дома. Сожженная многоэтажка Дома советов глядит слепыми рядами окон на просторную площадь и пальмовые аллеи, из-за которых все здесь кажется каким-то не то африканским, не то латиноамериканским. До войны, в поздние советские времена, кто-то придумал сделать здание морского вокзала в виде большого белого теплохода, замершего посреди гавани и соединенного с берегом мостом-трапом. «Теплоход» начали строить, укрепили в дне фундамент и возвели бетонную основу, которую осталось облицевать и украсить, но отделочным работам помешали события начала 90-х. Серый бетонный теплоход так и стоит посреди гавани Сухуми как памятник какой-то не до конца сбывшейся мечте. Его еще в войну облюбовали рыбаки, целыми днями торчащие здесь с удочками.

К востоку и югу от Сухуми уже нельзя добраться на электричке из Сочи -- железная дорога разобрана, станции утопают в густой субтропической зелени. Из туристов в эти края попадают совсем уж отчаянные «дикари». Таких, впрочем, тоже хватает: частный сектор на море сдается летом вплоть до Очамчиры. Это уже совсем рядом с фактической грузинской границей, где то и дело ловят каких-то партизан, а разбитые еще в войну дороги патрулируются бзтээрами миротворцев. Граница на замке: километровый мост через Ингури закрыт для движения автотранспорта, по нему ходят пешком лишь жители приграничья, у которых есть родственники по обе стороны реки.

На грузинской стороне Ингури -- символ примирения в виде огромного револьвера с завязанным в узел стволом, пост российских миротворцев и пост грузинской полиции, где проверяют документы, удостоверяющие право находиться на грузинской территории, то есть либо грузинский паспорт, либо паспорт с грузинской визой. С точки зрения международного права Абхазия -- это тоже грузинская территория, но из России туда можно въехать по внутреннему российскому паспорту, а подавляющее большинство населения имеет российское гражданство. Российско-абхазская граница -- формальный рубеж для сбора взяток с крестьян, везущих в Адлер мандарины в декабре и мимозу к марту. На границе Абхазии и Грузии все по-другому. «Если российские миротворцы уйдут, мы снова сами станем на их место», -- говорят абхазские пограничники, поголовно участвовавшие в войне с Грузией.

В 1991 году Абхазия воспользовалась правом автономий на самоопределение и отказалась вместе с Грузией выходить из состава СССР. После некоторых колебаний Грузия, сама находившаяся в состоянии перманентной гражданской войны, ввела в Абхазию войска и довольно быстро взяла под контроль территорию самопровозглашенной республики. Правительство и штаб обороны отступили на север, из Сухуми в Сочи морем и сушей потянулись беженцы -- русские, греки, армяне, абхазы, которые до войны были в республике меньшинством.

Абхазию поддержала Конфедерация народов Кавказа, в которой первую скрипку играли чеченцы, объявившие Грузию такой же империей, как Россия, и готовые поддержать любое антиимпериалистическое выступление. Бок о бок с «конфедератами», которые сражались потом на Северном Кавказе против федеральной армии, выступали русские добровольцы. В итоге союзникам удалось отвоевать всю территорию до Ингури и взять Сухуми. Теперь уже грузинские беженцы потянулись с насиженных мест. Практически все грузинское население автономии, десятки тысяч людей, ушли в Грузию, бросив свои дома и хозяйства. Довоенная экономика оказалась полностью разрушена. Новости с полей сражений на несколько лет закрыли абхазские курорты для туристов. Грузия добилась от СНГ введения экономической блокады Абхазии. Тем не менее на референдуме в 1999 году жители самопровозглашенной республики еще раз подтвердили, что хотят именно независимости.

В 2004 году Россия во время абхазских президентских выборов поддержала одного из кандидатов и чуть ли не открыто упрекала его соперника в симпатиях к Грузии. Видимо, кто-то из московских политтехнологов не учел горячего горского темперамента. Абхазское общество раскололось почти точно пополам. Через десять лет после войны Абхазия оказалась на грани внутреннего конфликта, но соперникам удалось договориться между собой и разоружить своих наиболее радикальных сторонников.

Президент Сергей Багапш оказался не менее верным союзником Москвы, чем его предшественник Владислав Ардзинба. Ему и его соратникам в короткий срок удалось сдвинуть с мертвой точки абхазскую экономику, привлечь серьезные инвестиции, расширить спектр курортных услуг. В Абхазию снова поехали туристы. Пожалуй, ни одно из непризнанных государств бывшего СССР, в число которых кроме Абхазии входят Южная Осетия, Приднестровье и Нагорный Карабах, не обладает такой перспективой экономического процветания, как Абхазия с ее роскошным 200-километровым субтропическим побережьем. В связи с этим в Сухуми громко говорят о стремлении к полной независимости и лишь вполголоса -- о возможности ассоциированного членства в Российской Федерации.

Шансы Абхазии, может быть, не так уж и плохи. Только у любого конфликта всегда есть две стороны. В конечном счете забывается, кто выстрелил первым и где было больше героев, а где негодяев. Но очень возможно, что десяткам тысяч этнических грузин так и не удастся вернуться в их брошенные 13 лет назад дома -- по крайней мере в этом поколении. Большинство из них так и будет маяться по окраинам ближайшего грузинского райцентра Зугдиди. И даже хозяин маленькой гостиницы в центре Тбилиси, в общем-то неплохо устроившийся в шести часах езды на машине от Сухуми, будет просить меня с плохо скрываемой тоской: «Загляни, как там мой дом, а? Стоит еще?» Хотя мне из Москвы явно сложнее добраться до его дома. Из которого он совсем юношей уходил с родителями, в одночасье превратившись в беженца. Для него это ведь тоже Страна души.