Белорусский президент Александр Лукашенко не оставляет попыток продолжить дискуссию вокруг поставок российской нефти на белорусские перерабатывающие производства. В пятницу он заявил, что до сих пор не заключен договор о февральских поставках, так как российская сторона якобы требует, чтобы цена была выше мировой. «Это никуда не годится, и такого в мире нигде нет, -- цитирует г-на Лукашенко Интерфакс. -- Поэтому делегации, которая ведет сегодня переговоры, я дал прямые указания: те компании, которые будут предлагать подобные контракты по таким ценам, здесь (в Белоруссии. -- Ред.) при прокачке нефти в Европу будут облагаться дополнительной пошлиной, чтобы мы могли компенсировать свои потери». Как может работать такой механизм, президент не уточнил. Представители всех нефтяников, поставляющих сырье в Белоруссию, в выходные либо не комментировали ситуацию, либо были недоступны.

Впрочем, слова белорусского президента несколько расходятся с тем, что говорили в минувший четверг в Минэкономики республики. Согласно сообщению Интерфакса, чиновники утверждали, что с февраля цена нефти будет рассчитываться по новой формуле. Ее суть заключается в привязке цены поставок в Белоруссию не к внутрироссийской цене, а к мировой цене, от которой отнимаются затраты на фрахт, портовые сборы и другие транспортные расходы. В результате с учетом российской экспортной пошлины на нефть для Белоруссии в размере 53 долл. за тонну цена поставок по новой формуле ориентировочно составит 230--240 долл. за тонну. Это сопоставимо с ценой поставок в Белоруссию в октябре--декабре 2006 года, то есть до введения экспортной пошлины. Цена поставок в Белоруссию на основе внутрироссийской цены с учетом пошлины, как это происходит в январе, составляет 273--275 долл. за тонну. Вполне возможно, задержка с оформлением договоров на прокачку российской нефти на белорусские заводы связана как раз с утверждением этой формулы.

Кроме того, в конце минувшей недели стало известно, что среди предложений, которые «Транснефть» направила в правительство в первых числах января в разгар конфликта с Белоруссией, когда была остановлена прокачка российской нефти в Европу по нефтепроводу «Дружба», есть и проект строительства ответвления от нефтепровода -- из Унечи Брянской области до питерского порта Приморск протяженностью около тысячи километров и мощностью 50 млн тонн нефти в год. Для сравнения, транзитом через Белоруссию сейчас прокачивается около 80 млн тонн нефти в год, плюс на заводы Белоруссии поставляется около 21 млн тонн в год. Таким образом, это ответвление «страхует» половину объема поставок по «Дружбе» от так называемого белорусского транзитного риска. И хотя вице-президент «Транснефти» Сергей Григорьев утверждает, что «никаких поручений правительства о разработке проекта такого нефтепровода не поступало» (а в Минпромэнерго отказались комментировать этот вопрос), тем не менее очевидно, что если оно поступит, компания будет не против приступить к строительству. В этом случае на все работы, по оценкам экспертов, потребуется год--полтора, цена вопроса -- 2--2,5 млрд долл. Вкупе с этим, как известно, министр промышленности и энергетики Виктор Христенко предлагал увеличить мощность Балтийской трубопроводной системы с нынешних 65 млн тонн в год до 110 млн, по его мнению, работы могут занять около двух лет. Г-н Григорьев говорит, что «Транснефть» считает этот проект основным в решении проблемы транзитных рисков, впрочем, указывает он, и по нему правительственного решения пока нет.

В «Транснефти» отмечают, что переориентация нефтяных потоков с «Дружбы» на порт Приморск не должна вызвать больших технических осложнений. «Нефть, как и по «Дружбе», будет поставляться в Польшу и Германию, -- заметил г-н Григорьев. -- А для поставок нефти на Украину (сейчас она поставляется через Белоруссию в Броды, а оттуда -- в Одессу. -- Ред.) у нас есть несколько разных вариантов, к примеру, ответвление на Лисичанск (нефтепровода Самара--Новороссийск. -- Ред.)». Опасения Швеции и Дании о возможном увеличении уровня экологического загрязнения Балтийского моря, по словам г-н Григорьева, напрасны: «Приморск -- один из самых чистых портов в Европе», -- заверил он.

Напряжение по поводу поставок российской нефти в Белоруссию и транзит через нее в страны Европы белорусские эксперты предсказывали еще в 2003 году. С вводом Балтийской трубопроводной системы, писали тогда местные СМИ, стало понятно, что теперь условия транспортировки экспортного сырья диктуют не страны бывшего СССР, через которые проходят нефтепроводы, а поставщик -- Россия. И приводили наглядный пример того, к чему может привести недальновидная политика транзитных отношений. В 2000 году у России было два маршрута транспортировки сырья из Западной Сибири в порт Новороссийска: Самара--Тихорецк--Новороссийск и Самара--Лисичанск (Украина)--Тихорецк--Новороссийск (о котором и говорит сейчас г-н Григорьев). При этом первый маршрут имел небольшую пропускную способность, в связи с чем основной поток экспортируемой Россией нефти прокачивался через Украину, обеспечивая заодно поставки на местные НПЗ (прежде всего Лисичанский, принадлежащий ТНК, которая тогда еще не объединилась с ВР). Нефтяные компании в результате вынуждены были платить за транспортировку не только «Транснефти», но и еще и Украине за транзит. При этом вопрос транзитных ставок всегда был политическим, и ежегодно по этому поводу разгорались серьезные баталии. В итоге «Транснефть» решила построить вдоль границы с Украиной перемычку Суходольная--Родионовская протяженностью 260 км и мощностью 26 млн тонн в год. Этот проект был реализован за год и обошелся монополии в 240 млн долл. В результате нефтяники сэкономили на транспортном тарифе, а стратегически важный экспорт нефти России через Новороссийск перестал зависеть от политических отношений Москвы и Киева.

В итоге Лисичанский НПЗ был на грани остановки. ТНК пыталась возить нефть по железной дороге, но это было очень дорого, что в итоге начало сказываться на ценах на бензин на Украине. Из-за резкого уменьшения объемов прокачки «Приднепровские магистральные нефтепроводы» перестали приносить прибыль. В результате уже через два месяца в отношениях России и Украины наметился прогресс: ставки транзита были существенно снижены, начался диалог по условиям введения в эксплуатацию нефтепровода Одесса--Броды, который был призван обеспечить транспортировку каспийской нефти. Сейчас нефтепровод через Украину в Новороссийск практически полностью загружен.

Аналогичные проблемы возникали и в странах Балтии. После строительства БТС прекратились трубопроводные поставки российской нефти в Вентспилс, в результате чего некоторое время порт простаивал (и соответственно приносил убытки). Правда, Латвия не стала снижать тарифы или как-либо еще привлекать российских нефтяников -- по некоторой информации, на Ventspils Nafta претендовала «Транснефть», а отдать стратегическое предприятие России страна была не готова. С расширением БТС это направление для «Транснефти» стало не особенно привлекательным, в результате чего латвийский порт работает в основном на прием нефти (прежде всего для литовского завода Mazeikiu Nafta).

Таким образом, ответвление от «Дружбы» в сторону Приморска для «Транснефти» было бы последовательным шагом в политике снижения транзитных рисков. И не предвидеть подобного развития событий в Минске не могли. «Практика последних лет говорит о том, -- писала в 2003 году газета «Белорусский рынок», -- что любые действия, приводящие к ущемлению интересов производителей нефти, -- будь то снижение надежности транзитного коридора или неоправданная тарифная политика, -- побуждают российские компании искать альтернативные решения для транзита своей нефти. В интересах любого государства не допустить подобного развития событий». Поэтому получается, что г-н Лукашенко много лет надеялся, что Москва будет по-прежнему относиться к нему как к союзнику и спорных вопросов в транзите российской нефти по территории Белоруссии не возникнет. Практика же показывает, что российские нефтяники ищут не политических союзников, а надежные и одновременно выгодные маршруты транспортировки сырья. Надежным белорусское направление теперь назвать невозможно. Выгодным г-ну Лукашенко в нынешних условиях его сделать вряд ли удастся. Поэтому в случае строительства трубы из Унечи в Приморск у Минска два варианта -- украинский и прибалтийский. Г-н Лукашенко пока, судя по всему, не стремится сделать выбор.