Наша газета в Международный день музеев, 18 мая, уже рассказывала об амбициозных планах правительства Пермского края по превращению города угрюмого и безликого в цветущий и счастливый с помощью создания нового музейного центра. Центр мыслится катализатором новых процессов в экономическом, социальном, культурном развитии города. Он должен преобразить инфраструктуру, подарить Перми сказочно прекрасный облик, привлечь туристов и окончательно решить наконец извечную русскую проблему с дураками и дорогами.

Отцы идеи мудро решили начать с самого музейного здания. Сегодня музей ютится в здании бывшей церкви. Ему оттуда надо переезжать. Требуется новый дом. В сотрудничестве с руководимым Ириной Коробьиной Центром современной архитектуры минкульт Пермского края объявил конкурс на лучший архитектурный проект. На конкурс прислали работы 320 архитекторов из 50 стран мира. К 6 декабря жюри, состоящее из известных деятелей культуры (Михаил Пиотровский, Юрий Гнедовский, Петер Ноевер, Арата Исодзаки и др.) выберет лучший проект. В минувший вторник в Федеральном агентстве по культуре и кинематографии подведены итоги первого тура конкурса. Соревновались присланные архитекторами портфолио, а не конкретные проекты. Экспертный совет в составе четырех человек (министра культуры Пермского края Олега Ощепкова, директора Пермской картинной галереи Надежды Беляевой, директора ЦСА Ирины Коробьиной и знаменитого швейцарского архитектора Петера Цумтора) отобрал 25 прошедших во второй тур и представил их на пресс-конференции. Список победителей выглядит весьма солидно. В него входят и мегазвезды (Ханс Холляйн, Заха Хадид, Кооп Химмельблау), и «крепкие профессионалы» (Эрик Мосс, Одиль Дек). Пропущенных во второй тур российских участников шесть: Александр Бродский, пермское бюро «А+», Борис Бернаскони, Тотан Кузембаев, Владимир Плоткин, студия «А-Б». Прогнозировать, какую именно группу -- звезд, крепких профессионалов или родных зодчих с концептуальным «бэкграундом» -- предпочтет жюри в поисках победителя, довольно сложно.

Прошедшая пресс-конференция выявила печальный дисбаланс намерений разных участников конкурсной программы. Прямо в ходе общения членов экспертного совета на сцене конференц-зала ФАКиК выяснилось, что идею нового музея господа эксперты понимают по-разному. Министр культуры Пермского края Олег Ощепков похвастался тем, что буквально на днях новому руководству Перми удалось затащить в город самого директора Фонда Гуггенхайма Томаса Кренца. Кренц встречался с администраторами культуры Перми и давал консультации. Господин Ощепков не скрывал своих симпатий к кренцевскому варианту музейного менеджмента. За образец принимается Бильбао: музей, по версии апологетов империи Гуггенхайма, поднявший экономику, туризм и статус бедного баскского города. Амбициозная архитектура Фрэнка Гери, громкие музейные программы, правильная организация досуга приезжих -- вот на чем сколачивается имиджевый и финансовый капитал. Как только Ощепков с победоносным видом закончил говорить о Кренце, внимательно его слушавший Петер Цумтор неожиданно пожелал прояснить позиции. «Если заказчик проекта здания музея в Перми -- министерство культуры и молодежной политики Пермского края -- начнет сотрудничество с Фондом Гуггенхайма вообще и с Кренцем в частности, моего имени в экспертном совете и жюри конкурса вы не увидите».

Позиция уважаемого архитектора совсем не сенсационная. Дело в том, что империя Гуггенхайма, которой руководит господин Кренц, в кругах европейских интеллектуалов (особенно музейных работников и архитекторов) пользуется дурной славой. Дескать, политика фонда с его пространственной экспансией (см. «Время новостей» от 24 июля) -- это вариант потребления культуры в пластиковой упаковке «Макдоналдса». Дескать, фондами своими Музей Гуггенхайма торговал (кстати, ничего криминального по законам многих стран в этом нет -- если ущерб коллекции не наносится, ради финансового благополучия музея вещи не первого ряда выставлять на аукционах можно). Дескать, экономическое чудо в Бильбао -- плод умелой пропаганды, а на деле -- сплошные убытки на содержание дорогостоящей игрушки Фрэнка Гери. Дескать, вообще большинство проектов фонда (включая Гуггенхайм--Эрмитаж) оказались несостоятельными. И главное -- всякие конкурсы на лучшее здание музея Кренц считает пустой тратой денег и времени, а предпочитает работать со своей командой любимых, проверенных архитекторов (тем же Гери или Кулхасом, или Захой Хадид).

Петер Цумтор -- сторонник альтернативного гериевскому подхода к идее нового музея. Как и большинство членов жюри, он принял концепцию пермского музея, разработанную австрийским искусствоведом Дитером Богнером. Это очень рафинированная европейская концепция с защитой «нелинейных экспозиционных ходов», «кросс-культурных тематических выставок», версией Музеологического центра. То есть обещают многоуровневый диалог, междисциплинарные жанры и мягкое обновление экспозиции. И никакого вам парка аттракционов и музейного «макдоналдса». В отношении архитектуры Цумтор прямо сказал о своих предпочтениях. Хочу, говорит, чтобы победил молодой неизвестный архитектор с инновационным, не повторяющим темы звездных генералов проектом.

Случайное напряжение оппозиционных взглядов заставляет беспокоиться за благополучное будущее конкурса и проекта. Все зависит от того, насколько каждая из сторон сможет пойти на компромисс. Ведь правда есть у обеих. Действительно, старому культурному центру Перми -- музею с почтенной историей и уникальной коллекцией деревянной скульптуры на евангельские темы -- в идеале ближе интеллектуальная европейская, вдумчивая и «интертекстуальная» модель развития. Но в реальности очень соблазнителен жесткий, аттрактивный «гуггенхаймовский» менеджмент: чтобы хороший пиар, огромные амбиции, деньги и километровые очереди. Ведь Пермь от Москвы намного дальше, чем Бильбао от Мадрида, и чтобы город раскрутить новой культурной столицей, необходимы ходы яркие, рекламные и привлекательные для самых широких масс.

Как кто поведет себя в данной ситуации -- покажет время. Интрига обещает быть интересной. В любом случае, даже если конкурс окажется без продолжения, победитель получит от заказчика утешительный приз: двойную первую премию, два раза по 100 тыс. долларов.