Единый государственный экзамен теряет с каждым годом около 10% аудитории сторонников эксперимента. Согласно социологическому опросу, проведенному на прошлой неделе Всероссийским центром изучения общественного мнения, только 22% россиян отдают сегодня предпочтение ЕГЭ как наиболее оптимальной форме поступления в вузы и сдачи выпускных школьных экзаменов. Для сравнения: по оценкам того же ВЦИОМ, в 2006 году «за» по данному вопросу высказывался 31% опрошенных, а в 2005 году -- более 40%. Однако разочаровавшиеся в ЕГЭ не становятся активными противниками новой системы. Число тех, кто поддерживает обычную форму сдачи школьных экзаменов, осталось на уровне предыдущего года -- около 45%. Зато значительно увеличилась армия россиян, стоящих на перепутье. Как следует из материалов ВЦИОМ, с 24 до 33% возросло число людей, которые не могут определить свое отношение к единому государственному экзамену.

Примечательно, что уже второй год непосредственно перед опросами ВЦИОМ, посвященными ЕГЭ и проводящими обычно в июне--июле, происходят резонансные события, которые, вероятно, и влияют на изменение общественного мнения. В прошлом году на всю страну прогремела история в Казани, когда несколько сданных работ после экзамена были заменены на «безошибочные». А в этом году в Санкт-Петербурге, где школьник-старшеклассник выложил в сети Интернет накануне ЕГЭ по русскому языку вопросы и ответы на экзаменационные задания. Представители Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки, отвечающей за проведение единого государственного экзамена, считают, что на ходе самого эксперимента, который должен завершиться в 2009 году, эти происшествия не сказываются. Они всего лишь являются иллюстрацией вечной непримиримой борьбы между двумя сторонами, одна из которых все время придумывает новые способы защиты информации, а другая пытается эту защиту сломать. Глава «Рособрнадзора» Виктор БОЛОТОВ пояснил в интервью «Времени новостей», почему, на его взгляд, единый государственный экзамен является все же более объективной и защищенной от коррупции формой проверки знаний учащихся.

-- Виктор Александрович, последний социологический опрос, проведенный ВЦИОМ, показал, что число сторонников ЕГЭ в нашей стране сократилось, правда, и противников не прибавилось. Очевидно, что это связано с рядом негативных событий вокруг ЕГЭ. История с краденым секьюрпаком в Петербурге сильно подмочила репутацию экзамена. Закончено ли уже следствие?

-- Согласен с вами -- большинство из опрошенных знают об ЕГЭ только из СМИ. А что касается кражи, следствие еще продолжается, работает прокуратура, помогают наши специалисты.

-- А можно ли уже сейчас сказать, на каком этапе был украден пакет экзаменационных материалов?

-- Система такова. Материалы из Федерального центра тестирования (ФЦТ) приходят в региональный центр обработки информации в больших запечатанных коробках. Выделяется специальное охраняемое помещение для хранения этих материалов. Далее материалы распределяются по муниципальным пунктам проведения ЕГЭ и поступают на хранение в районные органы управления образованием, где тоже складируются в охраняемых помещениях. И третье, последнее, -- в ночь или утром перед проведением единого государственного экзамена материалы доставляются в пункт проведения ЕГЭ. На каждом из этапов перемещения проверяется сохранность печатей на коробках и переписываются номера. Ведется протоколирование. Секьюрпак был вскрыт в одном из этих трех мест. Но неизвестно, в каком именно, в сопровождающих документах факта повреждения печатей не было зафиксировано.

Хочу сказать, что ситуация потрясла всех. Мне звонили коллеги со всей страны -- от Сахалина до Калининграда. Многие из них сходились во мнении, что произошедшее являлось акцией, направленной на дискредитацию единого государственного экзамена с целью его отмены. И что за этим стоит определенный бизнес, зарабатывающий на поступлении в вузы.

-- Если не ошибаюсь, на территории Ленинградской области проведением ЕГЭ занимается компания КРОК. Бывший руководитель конкурирующей структуры ФЦТ Владимир Хлебников не раз упрекал КРОК в том, что у них ненадежная технология.

-- Питерская история не имеет отношения к спорам о методиках между КРОКом и Хлебниковым. Дело в том, что в технологии КРОК предусмотрена автоматизированная рассадка детей по рабочим местам, по датчику случайных чисел. Затем дети получают вариант, привязанный к месту. Экс-руководитель ФЦТ Хлебников утверждал, что в этой ситуации можно посадить ребенка на выбранное место заранее, подменив программу. Но каждый компьютер, включенный в систему единого государственного экзамена, имеет очень высокие меры защиты, установленные в соответствии с рекомендациями ФАПСИ. С такой же степенью риска можно было и взломать базу самого ФЦТ. Но это уже область уголовных преступлений. Еще имело место одно обвинение. Утверждалось, что КРОК как частная организация не имеет права проводить ЕГЭ. Но прокуратура провела разбирательство и постановила, что нарушений не обнаружено.

-- Кстати, были ли случаи взлома баз данных ФЦТ или иных центров, которые отвечают за тестирование?

-- Взломов не было, попытки были. В год фиксируется несколько сотен попыток залезть в базу. Большей частью они анонимные, но часть людей идентифицируется. Чего они хотят, не знаю. При взломе федеральной базы тестирования она тут же будет переписана с компьютера, не подключенного к сети, с резервной базы.

-- В Казани в прошлом году в нескольких работах учеников были подменены варианты ответов на правильные. Завершено ли там следствие?

-- Пока не завершено. Следствие ведется. Обнаружили это, кстати, сами работники образования Татарстана. История стала известной сразу на всю страну. Причем конечной цели злоумышленникам достичь не удалось. Тут же были отменены результаты этих экзаменов. Это как раз говорит о том, что достижение удачного результата при вступлении в сговор в случае с ЕГЭ гораздо менее вероятно, чем при проведении экзаменов по старой форме.

Уязвимое звено единого государственного экзамена -- это пункты проведения ЕГЭ, человеческий фактор. Сейчас на совершенствование работы в пунктах будет направлено самое пристальное внимание. После окончания каждой экзаменационной кампании мы еще полгода ведем дополнительное аналитическое исследование. Выборочно перепроверяем работы учащихся. К детям это уже никакого отношения не имеет, только к взрослым. Мы проверяем, как проводился экзамен в пункте проведения ЕГЭ, как проводилась оценка работ в части «С» (развернутое письменное задание в отличие от тестовых частей «А» и «Б». -- Ред.). Периодически видим, что было вмешательство посторонних лиц. По каждому случаю проводим служебное расследование.

-- Вмешательство на каком этапе?

-- Оно бывает двух видов: халтура при проверке и подлог. Допустим, выясняется, что часть «С» экзаменационного задания проверяли некомпетентные люди. Мы видим их ошибки и заносим таких преподавателей в черный список, они больше не смогут входить в состав проверяющих. Иногда, как это было с историей в Татарстане, обнаруживаются листы, заполненные не ребенком, или когда части «А», «Б», «С» заполнены разной рукой. Мы также принимаем по этим случаям кадровые решения по организаторам и экспертам.

Всегда проверяем высокобалльников. Однажды мы узнали, что все региональные высокобалльники сидели в одной аудитории в пункте проведения экзамена. Но, к счастью, это единичные случаи.

-- Но все же проколы бывают. Вы все-таки уверены, что система проверки знаний единым экзаменом благонадежна?

-- Она гораздо более надежна, чем традиционные выпускные или вступительные экзамены. Если на экзамене старого образца для получения хорошей отметки вам нужно договориться с одним-двумя экзаменаторами, которые всем хорошо известны заранее, то система единого государственного экзамена выстроена так, что безопасность и выставление справедливой оценки зависят от очень большого числа людей одновременно, причем людей, неизвестных детям и родителям. Гораздо сложнее в этом случае договориться.

Да и дети начинают конкурировать друг с другом и следить за соблюдением своих прав. У нас есть конкретные факты: дети писали, что тому или иному ребенку помогали выполнять задания. Мы по этим сигналам проводили расследование и, если информация подтверждалась, аннулировали результаты. А обойти меры защиты, к сожалению, преступники будут пытаться всегда. Это человеческий фактор. Но мы должны выбирать ту систему, в которой им это будет сделать гораздо сложнее или почти невозможно.

Повышая с каждым годом уровень безопасности ЕГЭ, мы ведем своеобразную гонку вооружений. Кстати, история с пропажей пакета экзаменационных материалов -- это единственное такое происшествие за семь лет существования ЕГЭ. Случаев раскрытия тем экзаменационных сочинений на вступительных экзаменах по старой системе и иных нарушений, связанных с коррупцией, фиксировалось много. По-моему, это говорит в пользу ЕГЭ.

-- А если история с кражей экзаменационных материалов вдруг повторится?

-- Мы будем принимать меры, чтобы это не повторилось. А если все-таки это случится, то засвеченные варианты будут изыматься и заменяться другими. Кроме того, мы будем вести видеонаблюдение в пунктах проведения ЕГЭ -- под запись и прямую трансляцию для родителей. Школы сейчас оборудуются камерами видеонаблюдения в рамках антитеррористических мер. Мы эти камеры будем включать во время проведения ЕГЭ. А еще будем активно приглашать в пункты проведения единого государственного экзамена общественных наблюдателей. Эту практику мы уже начали, и она себя показывает очень эффективно. Когда у вас общественным наблюдателем выступает, например, родитель конкурирующего ученика-выпускника из соседней школы, то даже при наличии шпаргалок списать будет тяжело.

-- Насколько верно единый экзамен определяет уровень знаний школьника? Многие не доверяют качеству тестовых материалов.

-- Сейчас у нас по результатам ЕГЭ порядка 20% двоек по математике. В системе традиционных выпускных двойки составляли доли процента. Это говорит о том, что учителя, закрыв глаза, ставили тройки, четверки, и эти оценки не соответствовали истине. Медалистов много посыпалось на едином экзамене. ЕГЭ более объективная система, это факт, подтвержденный статистикой.

-- А если сравнивать с вступительными экзаменами в вузы?

-- Первые годы вузы в тех регионах, где проводился эксперимент, проверяли: как учатся дети, поступавшие по результатам ЕГЭ. Те, кто поступал с высокими баллами, получал высокие оценки и на сессиях. А вот с теми, кто получал пятерки и четверки на вступительных экзаменах, ситуация оказалась хуже. Среди них высок процент троечников.

-- Как вы оцениваете шансы альтернативного тестирования, которое хочет проводить ректор МГУ имени М.В. Ломоносова Виктор Садовничий?

-- Я не очень понимаю эту инициативу. У приемной комиссии вуза стоит задача отобрать сотню из тысячи абитуриентов, выстроив их в рейтинг. Представьте себе, я прихожу в вуз и приношу результаты двух тестирований: по одному 80 баллов, а по другому 90 баллов. Какой из них лучше, если это разные системы тестирования? Далее, говорят, альтернативный -- значит, независимый от государства. А кто тогда будет платить за это тестирование -- дети? Хотя, с другой стороны, радует, что даже такой оппонент, как Виктор Антонович, уже выступает сторонником введения тестирования.

Сейчас очень важно обсудить проблему олимпиад: какие из них могут заменять ребятам экзамены в вуз, а какие -- не могут. Есть вузовские олимпиады. К примеру, есть известная олимпиада «Воробьевы горы». Доступна ли она для всех, кто хотел бы принять в ней участие? А ведь при поступлении в вуз должен быть выдержан принцип равнодоступности. Всероссийские олимпиады дают такую возможность, потому что они проводятся поэтапно, начиная от районного уровня, далее городской, окружной и т.д. Но и тут есть сложный момент -- олимпиадников тренируют на сборах, натаскивают. Как сделать так, чтобы наши олимпиады не стали местом, в котором велась бы нечестная игра по отношению к правам остальных потенциальных абитуриентов?

-- Вы хотели бы отменить поступление в вузы для победителей олимпиад?

-- Нет, я говорю о том, что необходимо делать их общедоступными. Что же касается победителей первых трех мест всероссийских олимпиад, то мы автоматом решили им прописывать получение 100 баллов единого государственного экзамена по специальности олимпиады и освобождать по этому предмету от школьного выпускного. Если, конечно, победитель -- учащийся последнего класса школы. Кстати, в тех случаях, когда победители олимпиад сдавали ранее ЕГЭ, результаты бывали очень разные. Кто-то подтверждал свой высокий уровень, а кто-то набирал 70 баллов. В среднем же было пересечение на 90%.

-- Кстати, о баллах. При проведении единого экзамена возникает недопонимание со шкалированием, многократным переводом баллов из одной линейки в другую. Как известно, есть первичные баллы по экзамену (60--70), которые затем переводятся в 100-балльную шкалу, а затем вузы переводят это в еще одну, свою собственную шкалу. Для чего столько сложностей?

-- Число максимальных первичных баллов у каждого предмета разное. К примеру, математики договорились, что им для оценки базовых знаний учащихся достаточно 20 заданий, а специалисты по русскому языку -- что 15. В экзамене по иностранному языку своя система оценки, которая складывается из оценки аудирования, чтения, устной речи, письма. Есть базовые задания, а есть задания повышенной сложности, которые в баллах «стоят дороже». 20 первичных баллов по одному предмету и 20 первичных по другому могут означать совсем разный уровень знаний. Количество баллов при этом не зависит напрямую от количества выполненных учеником заданий. Задания разной сложности, поэтому их правильное выполнение оценивается в баллах неодинаково.

Мы предлагали ректорам вузов работать с первичными баллами, однако, чтобы не путаться, было принято решение о шкалировании до унифицированных 100 баллов. В мире есть две технологии шкалирования. У каждой есть свои плюсы и минусы. Идеальной системы пока не создано. Шкалирование проводится каждый год, потому что каждый год переформировываются заново пакеты с экзаменационными заданиями.

-- Уже второй год возникает проблема, когда ректоры устанавливают очень высокий проходной балл по ЕГЭ, в результате чего пройти с сертификатом по ЕГЭ абитуриенту становится чуть ли не сложнее, чем по традиционным экзаменам.

-- К сожалению, такая проблема существует. «Рособрнадзор» не может диктовать вузам проходной балл, но мы все время уговариваем ректоров не завышать планку. Мы даже даем им каждый год сведения, сколько детей набрали по России 95--100 баллов, чтобы у них не создавалось иллюзий, что есть много высокобалльников и все пойдут именно к ним в вуз. Мы также планируем в дальнейшем в сертификатах ЕГЭ писать не только полученный школьником балл на экзамене, но и сколько было получено таких оценок по России вообще. То есть указывать фактически рейтинг учащегося.

-- Еще одной проблемой, правда, только этого года, стала поздняя выдача сертификатов ЕГЭ, и, как следствие, у многих возникла проблема с приемом документов в вузы.

-- Да, в этом году позже чем в предыдущем выдавались сертификаты. В частности, это было связано с тем, что некоторые регионы сами взялись их печатать. Но эта проблема была своевременно решена. Для подачи документов в вузы подлинник сертификата не является обязательным условием. У абитуриента есть право устно, вернее, письменно заявить, сколько баллов он получил по тому или иному предмету. В заявлении о приеме в вуз есть такая специальная графа. А вуз обязан проверить данные по федеральной базе свидетельств ЕГЭ. К сожалению, в этом году были единичные вузы, которые отказывались это делать, но после вмешательства «Рособрнадзора» ситуация была нормализована. Кроме того, прием документов в вузы у нас проводился до 15 июля. До этого времени все сертификаты были выданы.