Завтра в Пекине открывается очередной раунд шестисторонних переговоров по северокорейской ядерной проблеме. В них участвуют Россия, США, Китай, Япония, Южная Корея и Северная Корея. Россию будет представлять посол по особым поручениям МИДа Владимир Рахманин. Заместитель министра иностранных дел Александр Лосюков, который обычно возглавляет нашу делегацию на этих переговорах, находится в отпуске.

Дипломатам надо закрепить успех, достигнутый на днях: 15 июля Северная Корея остановила пятимегаваттный ядерный реактор в Енбене, где нарабатывался плутоний для ядерных зарядов. Этот факт уже подтвердило Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), возобновившее инспекции в Северной Корее после пятилетнего перерыва. Итак, Пхеньян сделал первый шаг по свертыванию своей ядерной программы. Причем Северная Корея допустила инспекторов МАГАТЭ и закрыла реактор в Енбене досрочно, не дожидаясь поступления в страну всех обещанных за это 50 тыс. тонн бесплатного топлива. Пхеньян удовлетворился пока приходом только первой партии мазута — это 6,2 тыс. тонн из Южной Кореи. Топливо привезли 14 июля в северокорейский порт Сонбон, где находится нефтеперерабатывающий завод, построенный при содействии СССР. Вторая партия была отгружена вчера.

Правда, среди экспертов бытует мнение, что северокорейскому лидеру Ким Чен Иру все равно пора было останавливать реактор в Енбене по техническим причинам. Так что особой заслуги в досрочных шагах КНДР нет.

Тем не менее для международной дипломатии это успех, и США торопят события, стремясь форсировать урегулирование проблемы и отрапортовать об успехе. Ходят слухи, что США намерены через месяц собрать глав внешнеполитических ведомств шести стран для обсуждения этого вопроса.

А во время завтрашней встречи в Пекине американцы хотели бы наметить «рабочий план и временные рамки» ядерного разоружения Северной Кореи. Однако тут скрыто много подводных камней. В рамках второго этапа «первоочередных мер» Северная Корея должна будет предоставить список других ядерных объектов и программ в обмен на поставку еще 950 тыс. тонн топлива. Сюрпризы возможны и от того, что представители МАГАТЭ в течение двух недель будут осматривать пять северокорейских ядерных объектов. Инспекторам надо будет уточнить количество наработанного плутония.

И циники считают, что северокорейцы пошли на приостановку ядерных разработок лишь потому, что у них уже достаточно плутония для нескольких бомб, а с ними Пхеньян расставаться не спешит. Сложен вопрос и об объектах по обогащению урана. США подозревают, что такие объекты в Северной Корее есть, но Пхеньян это отрицает.

Насколько плодотворной в этих условиях будет очередная шестисторонняя встреча? Ведь на самомто деле Северная Корея не прочь вбить клин между остальными участниками переговоров. Ким Чен Ир последовательно проводит линию на то, чтобы значимые вопросы решать напрямую с Вашингтоном. Так, Пхеньян сейчас выдвигает на первый план вопрос о том, чтобы заменить соглашение о перемирии от 27 июля 1953 года на новые договоренности.

Напомним, что то соглашение подвело черту под почти трехлетним военным конфликтом на Корейском полуострове между северянами и южанами. Но подписали его тогда северные корейцы, китайцы и американцы (последние от лица ООН). Сегодня Пхеньян настаивает, чтобы участниками новой договоренности были те же стороны. По формальным признакам Россия в число участников этого обсуждения не попадает. С Южной Кореей ее северные соседи на эту тему тоже не хотят разговаривать. Более того, они не хотят обсуждать это даже с Китаем, хотя его представители 54 года назад подписали мирное соглашение. Похоже, Северная Корея все более тяготится зависимостью от Пекина.

И, как всегда, Пхеньян продолжает удивлять нестандартными шагами. За день до начала инспекций МАГАТЭ, когда уже был согласован созыв «шестисторонки», от имени Корейской народной армии прозвучало неожиданное предостережение, ставящее под вопрос перспективы отказа от «ядерного сдерживания». Корейская сторона предупредила США, чтобы они не пытались заставить ее «полностью демонтировать свою ядерную программу», тем более в условиях «продолжения практики американо-южнокорейских военных маневров». Сенсацией прозвучало также предложение провести переговоры между военными Северной Кореи и США с участием представителя ООН «в удобном для обеих сторон месте и в согласованное время». Тема — заключение формального мирного договора, который заменит вышеупомянутое соглашение о перемирии 1953 года. Заодно Пхеньян потребовал доказательств отсутствия на Юге американского ядерного оружия. Предложение было сделано от имени военных, которые в КНДР считаются «руководящей силой». Это придает усилиям дипломатов привкус второстепенности. К тому же вопрос о пребывании американских войск в Южной Корее находится вне обсуждения на пекинских переговорах. А прогресс на «шестисторонке» становится зависимым от продви- жения закрытого диалога между Северной Кореей и США. Представители прочих четырех стран, включая Россию, оказываются как бы на обочине.

Как может отреагировать на это Южная Корея? При желании Сеул мог бы согласиться с такой интерпретацией событий: дескать, соглашение о примирении, ненападении, обменах и сотрудничестве, заключенное Севером и Югом в 1991 году, прекратило состояние войны между ними, и теперь дело только за примирением между США и КНДР. Что касается России, то у нее нет особых оснований возражать против прямых переговоров между США и Северной Кореей. Важно, чтобы это привело к прогрессу в деле возвращения проблематичной страны к соблюдению норм нераспространения ядерного оружия. Однако это не должно привести к выхолащиванию шестистороннего переговорного механизма, ведь его задачи не сводятся лишь к нормализации двусторонних отношений. Всеобъемлющее урегулирование на Корейском полуострове и в Северо-Восточной Азии предполагает учет интересов всех участников. Нынешний раунд «шестисторонки» должен это напомнить.