Алла Боссарт

Рейтинг, как известно, от качества не зависит, поэтому объяснять успех «Острова» его художественными достоинствами не будем. Хотя они есть, а то, что делает на этом острове Петр Мамонов, вообще далеко выходит за рамки актерской игры.

Вот это, я думаю, и есть то главное, что притягивает к фильму людей, как притягивает их все необъяснимое и чудесное.

«Старец» Мамонова -- воплощение великой русской веры в волшебное решение самых страшных и тупиковых вопросов. Надежды на встречу с чудом. На то, что Бог -- даст.

Удивительный русский менталитет в этой своей страстной вере и надежде легко обходится без религиозности. Старец Анатолий «решает вопросы» не как посвященный, жрец, избранный, -- а как свой. Он и грешен, и мерзок -- именно как мы, а вовсе, вопреки Пушкину, не иначе.

Я знаю людей, которые выходили из кино, как из кабинета очень сильного психотерапевта. Потрясающая достоверность Мамонова -- тот адрес, куда надо срочно собираться и ехать. Там вылечат тебя и твоего ребенка, там есть канал простого и понятного, обыденного, а не тайного Знания. Да я и сама из этих людей.

Сыграть это невозможно, говорим мы себе. Значит, есть где-то там, за краем земли, кто-то, кто реально ждет тебя и готов к встрече. Всегда готов. Потому что смерть -- уже кино.

Юрий Гладильщиков

Для разных групп публики в фильме нашлись свои приманки. Одни сегодня непритворно пытаются понять, что такое истинные ценности. Другие крестятся потому, что так надо -- и могли ли наши новообращенные политверха не возлюбить "Остров", который продается наряду с иконками даже в Троице-Сергиевой лавре? Третьих пронял Петр Мамонов, сыгравший действительно потрясающе -- это единственная оценка фильма, в которой сходятся все. Четвертых заинтриговал казус, как подобную картину мог снять Павел Лунгин -- режиссер с репутацией циника. Но, может, он и впрямь внутренне изменился? Я сам много писал о том, что Лунгин, начиная с "Такси-блюза" и "Луна-парка" и заканчивая "Олигархом", работал на Запад, продавая ему в фильмах точные стереотипы по поводу уродств СССР и новой России. Но если теперь Лунгин говорит (в том числе в интервью), что в эпоху триумфа эгоизма обществу пришло время задуматься о вечности, грехе и совести, то почему нужно сомневаться в его искренности? Может, и Лунгин считает, что греховен? Может, и он, как персонаж Мамонова в "Острове", возит теперь в тачке свой уголь?

Кирилл Разлогов

«Остров» появился как раз вовремя, на пересечении нескольких позитивных для его успеха тенденций:

-- формирования Российской Федерации как православного государства и соответственно государственного телеканала как проводника официальной идеологии;

-- стремления Павла Лунгина к созданию гармоничного произведения после поисков разной степени хаотичности;

-- готовности Петра Мамонова воплотить свою духовную трансформацию в вымышленном образе (до этого он выступил героем документального фильма);

-- распространения массового мистицизма (неканонической религиозности) среди российского населения;

-- грамотной пиар-кампании на основе влияния «второго» канала страны.

Художественное качество результата в этом случае (как и в других подобных) -- вопрос второстепенный, требующий особого разговора.

Татьяна Москвина-Ященко

Во-первых, фильм оказался неожиданностью для всех. Для кинематографистов, потому что за откровенно православный материал взялся режиссер, которого многие считали русофобом. Для православных, потому как трудно было себе представить, что на киноэкране появятся три монаха, творящие молитву, и актеры при этом не будут выглядеть нарочито ряженными. Зрителей «Остров» захватил: одних -- экзотичностью, других -- той системой ценностей, о которой свидетельствует весь его строй, утверждающий бессмертие души, важность покаяния как связи человека с Богом.

Заинтересовав, «Остров» зацепил за живое или больное, потому вызвал много споров, от категорического неприятия до полного восторга. Причем споры вспыхнули не только в светской аудитории, но и среди священников и нового поколения воцерковленных людей, сформировавшихся в 90-е годы вместе с восстановленными их руками храмами. Слушать аргументы «за» и «против» фильма чрезвычайно интересно. Реакция человека на «Остров» раскрывает его как на духу. Одному важно было увидеть, как просто, молитвой «Отче наш», главный герой изгоняет из одержимой бесов. Другой увидел в трех монахах три образа творения Иисусовой молитвы. Третий считает фильм традиционным для отечественного кино, поскольку речь идет о становлении характера, в судьбе которого есть нравственный урок. То, что герои -- монахи, для него непринципиально, они могли бы быть и кочегарами, и плотниками. Дмитрий Быков в рецензии на фильм Лунгина в журнале «Искусство кино» дошел до анализа эстетического вкуса... самого Господа Бога: «Кто сказал вообще, что у Господа хороший вкус?..» («ИК», №11, 2006).

Помимо неожиданности, фильм «Остров» оказался ожидаемым. Он высветил жадный интерес зрителей к подлинно религиозному кино: в нем всерьез говорится о человеке, о смысле жизни, о путях преодоления внутреннего кризиса в русле тех духовных традиций, на которых стояла и стоит Россия второе тысячелетие. Ни оккультизм «Гарри Поттера», ни им подобные и развлекательные «...дозоры», «Меченосцы» и «Волкодавы» не вызвали столь живого зрительского интереса, как скромный, но профессионально точный фильм Павла Лунгина с прекрасными актерскими работами Петра Мамонова, Виктора Сухорукова, Дмитрия Дюжева, Юрия Кузнецова, Виктории Исаковой... Впечатление такое, что каждый, кто работал на фильме «Остров», не играет в кино, а проживает предложенную ситуацию как часть собственной жизни, чутьем угадывая правду.

Вита Рамм

Профессор Московской духовной академии диакон Андрей Кураев оценил фильм Павла Лунгина "Остров" как честную, отрезвляющую картину о православии, главной удачей которой является точное понимание смысла святости. Не оспаривая столь уважаемого человека, осмелюсь озвучить вопросы, что множились во время просмотра и остались без ответов по окончании сеанса. Например, хорошо ли подавать на экране молитву и ее чудесную силу в столь облегченном варианте? Правильно ли, что главный герой настолько не доверяет Богу, что и живет в муках: «Грех душу жжет, нет мира в душе» -- и умирает, так и не совершив тайну исповеди? И что означает на сайте фильма страница «Признавайся. Они уже признались», где наивные души в чем только не признаются. И подобные им утешают со словами «Бог простит» и дают психотерапевтические советы? И почему авторы так «усекли» двух персонажей, акцентировав лишь «целебные жары» отца Анатолия? Но фильм уже стал общественным явлением, а широкой публике неважны ни драматургические натяжки, ни неясности. Теперь кинематографистам следует разобраться: достаточно ли кинобандитскую жизнедеятельность поменять на религиозную -- и «коллективное бессознательное» откликнется со слезами благодарности?

Фильм запоминается красивыми операторскими съемками Андрея Жегалова, актерскими работами Петра Мамонова, Виктора Сухорукова. Особенно хорош в роли монаха-карьериста оказался Дмитрий Дюжев.

Светлана Хохрякова

Тенденция времени наряду с возвратом к советизму -- попытка религиозного осмысления жизни, покровительствуют которой на самом высоком уровне. В богоискателях сегодня кто только не ходит. И воспринимается таковым благодаря абсолютной неискушенности в вопросах веры большей части наших соотечественников, принимающих на веру и за веру все и вся. Найти ответы на многие вопросы, возникающие в хаосе жизни, они сами не в состоянии. Необходим миф, способный ответить на все чаяния и сомнения. Появляется Павел Лунгин с его «мы ничего не проповедуем, просто берем под руку и пытаемся куда-то вести», со своей легендой и «житием». Исполнитель главной роли Петр Мамонов уверен, что людям не на что опереться, им палочка нужна, «не нам, умникам, а тем, которые с семи утра на работе, тем, кто билеты в трамвае продает». Попытка Павла Лунгина в фильме «Остров» поговорить на эту тему, сделанная к тому же открыточно, если не сказать гламурно, оказалась как нельзя кстати. И церкви картина нравится в отличие от «Странника» Сергея Карандашова, где, по ее мнению, слишком уж все черно, хотя в плане духовного искательства последняя куда честнее и искреннее. «Остров» всячески пропагандировали в церквах, вывешивали объявления для прихожан о показах, на православных ярмарках продавали диски и демонстрировали фильм. А народ поверил и пошел за тем, что принял за нечто божественное (ему прямо указали на это), перепутав, где есть Бог, а где свое собственное и интуитивное представление о божественном.