То, что Карловы Вары окончательно закрепили за собой центральное место в киножизни Восточной Европы, стало ясно в минувшую субботу, когда были вручены призы 42-го фестиваля. И хотя «Хрустальный глобус» за лучший фильм (а вместе с ним и 20 тыс. долл.) достался исландцу Балтазару Кармакуру, наиболее щедро наградили «Простые вещи» Алексея Попогребского. Лучшим актером признан Сергей Пускепалис; специальным упоминанием жюри под председательством Питера Барта (главный редактор голливудского еженедельника Variety) отметило Леонида Броневого; режиссер получил приз экуменического жюри и награду международной критики (с формулировкой «за правдивое изображение посттоталитарного общества в России и примечательные актерские работы»). Это почти полное повторение успеха «Простых вещей» на недавнем «Кинотавре», за вычетом главного приза. И вряд ли его можно рассматривать как случайность.

Если вспомнить карловарских лауреатов за последние пять лет, то именно восточноевропейские фильмы («Год дьявола» чеха Петра Зеленки, «Мой Никифор» поляка Кшиштофа Краузе и др.) оставили след в памяти. Названия фильмов-победителей из Италии или Америки успели позабыться. Быть окном в Восточную Европу, конечно, почетно и необходимо, но встать в один ряд с Канном, Венецией и Берлином Карловым Варам пока не удалось. И это несмотря на оглушительные 5 млн. евро бюджета (если учесть сохраняющуюся разность в ценах, это практически эквивалентно 11 млн Берлинского фестиваля). Великолепно организованное событие не может избавиться от некоторого комплекса провинциальности. Невозможность прыгнуть выше головы -- с этой проблемой рано или поздно придется столкнуться и бывшему сводному брату Карловых Вар -- Московскому кинофестивалю. Если, конечно, мы когда-нибудь, для начала, научимся прыгать вровень со своим ростом.

Победители

Существует необъяснимое сродство между европейскими маргиналами с запада и с востока -- русскими и ирландцами, например. Вот и исландцы с чехами -- не разлей вода. Первые охотно едут учиться в пражскую киношколу FAMU, вторые регулярно приглашают на фестиваль исландское кино (самый известный исландский режиссер Фридрик Тор Фридрикссон побывал в конкурсе Карловых Вар уже трижды). На этот раз от островитян приехал Балтазар Кармакур («Рейкьявик 101») со своей новой работой под труднопереводимым названием Jar City («Город в банке», если угодно). Это триллер на актуальную тему генетических преступлений и грядущего вырождения человечества, в изобразительном решении которого чувствуется киноманская увлеченность нуаром и Хамфри Богартом. Картина заслуженно получила «Хрустальный глобус». Причина, по которой ей не заинтересовались более крупные фестивали, прозрачна: слишком много жанровых элементов, слишком мало «авторского кино». Отборщики Карловых Вар решили закрыть на это глаза -- и выиграли, оживив конкурс.

О «Простых вещах» чуть позже, а пока пройдемся по списку. Специальный приз жюри достался австралийской картине «Счастливые мили» (режиссер Майкл Джеймс Роуленд). В контексте австралийского кино, лучшие кадры которого регулярно переманивает Голливуд, фильм занимает достойное место, но полупрофессиональные актеры и вырубленные топором диалоги на международном фестивале смотрятся и слышатся странновато. Выручает, как всегда, гуманистическая тема: беженцы из Ирака и Камбоджи высаживаются на австралийский берег и начинают искать землю обетованную посреди австралийской пустыни.

Приз за режиссуру вручен норвежцу Барду Брейену за «Искусство негативного мышления». Подоплеку этого решения лучше всех сформулировал сам режиссер: «Меня всегда спрашивают, почему скандинавы постоянно снимают фильмы о людях, одержимых алкоголизмом, депрессией и склонностью к самоубийству. Я отвечаю: для того, чтобы вам понравиться. Ведь вы -- такие же, как мы». «Искусство...» -- черная комедия о психотерапевтической группе паралитиков, невротиков и прочих отверженных, которые находят утешение в возможности показать миру гордо поднятый средний палец. Фильм стал одним из лидеров зрительского голосования, уступив только «Приему посуды» Яна Сверака (специальное упоминание жюри сценаристу и исполнителю главной роли Зденеку Свераку, отцу режиссера). Пожалуй, «Искусство...» -- единственный европейский фильм карловарского конкурса, у которого есть шансы выйти в российский прокат.

Перечислю остальные призы. Лучшей актрисой стала Эльвира Мингес («Стыд», Испания). Лучшей документальной работой свыше 30 мин. признана чешская картина «Потерянный праздник» (режиссер Люси Кралова). В параллельном конкурсе «К востоку от запада» (Центральная и Восточная Европа плюс распавшийся СССР), где пару лет назад победил «Рагин» Кирилла Серебренникова, жюри понравился «Армин» хорвата Огнена Швиличица. «Свободное плавание» Бориса Хлебникова также было показано в этой программе, но, по словам председателя жюри, «не подошло». Впрочем, у фильма и так уже неплохая международная карьера, начавшаяся с Роттердамского кинофестиваля. Специальное упоминание жюри «К востоку от запада» -- «Класс» эстонца Илмара Раага. Есть и еще один призер, достойный более подробного комментария.

В конкурсе документальных фильмов до 30 мин. победила «Артель» Сергея Лозницы, которого в фестивальном каталоге не постеснялись назвать «классиком русского документального кино». И правильно, хотя и несколько преждевременно -- режиссеру немногим за сорок. Лозница, самой известной работой которого, наверное, была монтажная «Блокада», снимает кино о работе -- ее комических и трагических, скучных и веселых проявлениях. Аскетизмом стиля не уступает Брессону. Несколько десятков черно-белых, статичных кадров, снятых на 35-мм пленку; никаких склеек -- долгие планы монтируются, как у раннего Джармуша, через затемнение. Один день рыболовецкой артели на Белом море. Первые минуты -- зрительская тоска, потом -- неожиданный резонанс с монотонным, безумным, жизнеутверждающим ритмом движений людей, нашедших свое место в мире. Может быть, потому, что никогда и не искали. Итог ошеломляет и внушает эйфорию, а один из мужиков-рыбаков, машущий напоследок в камеру, снимает ненужную многозначительность.

К западу от востока

Призы российских «Простых вещей» уже названы. Осталось поговорить о причинах успеха этой подчеркнуто скромной, негромкой «комедийной драмы» (определение авторов) об анестезиологе средних лет (Пускепалис), который раздумывает о том, не стоит ли откликнуться на просьбу пожилого актера (Броневой) об эвтаназии -- в обмен на картину Репина, которая поможет врачу-убийце решить жилищные и семейные проблемы. В Карловых Варах картину приняли неплохо. Вообще, «если б знать», авторам не стоило отдавать фильм в конкурс «Кинотавра», где он победил -- и вызвал ненужные и бессмысленные сопоставления с обделенным жюри «Грузом 200». Надо было сразу начать с карловарского успеха, который закрепил бы за фильмом репутацию европейского, интеллигентного кино. Правило, в сущности, элементарное: держись подальше от русской тусовки -- тебя не обольют грязью.

Западная критика благосклонна к фильму Алексея Попогребского. «Это адекватная рефлексия по поводу современной жизни, не впадающая в крайности, избегающая ловушек и упрощений. Очень сдержанная, тонкая и трогательная история. Из «Простых вещей» узнаешь куда больше о жизни в России, чем из «Груза 200». Балабанов сделал очень сильное кино, но он, во-первых, женоненавистник, а во-вторых, стопроцентный фрик, urod», -- так подытожил общее мнение западных журналистов, аккредитованных на фестивале, корреспондент ведущего международного издания. Отметим, впрочем, что, пока суд да дело, «стопроцентный urod» готовится к фестивальной премьере в Венеции.

Вообще если говорить об основном, родовом свойстве «Простых вещей», то это -- мягкая неагрессивность, покладистость, желание и умение понравиться. На мой взгляд, далеко не лучшие качества для современного кино, да и самому режиссеру вряд ли приятно, когда его картина оказывается в роли всех устраивающего «среднего арифметического». Но в контексте карловарского конкурса фильм смотрелся неожиданно выигрышно. При всей неяркости, некоторой неуклюжести и сюжетных шероховатостях «Простые вещи» не вызывают ощущения подделки. Этим они выгодно отличаются от псевдоавторского, имитационного, натужно фальшивого кино, которого немало в Карловых Варах.

Что же касается приза Леониду Броневому, то остается только поаплодировать жюри, сумевшему, не зная российского контекста, оценить великого артиста даже в роли второго плана. Не в обиду создателям фильма будь сказано, но, когда Броневой произносит сценарные реплики, кажется, что их написал какой-то другой, куда лучше разбирающийся в искусстве и жизни автор.

Найдите десять отличий

Я не собираюсь всерьез сравнивать Московский международный кинофестиваль с Карловарским. Мы на разных ступенях развития. У Карловых Вар -- отборочная комиссия, совершающая свыше ста поездок в год (только в России «заграничная командировка» до сих пор рассматривается как бонус -- карловарские отборщики от них стонут), прочные связи со всем киномиром, компьютерная программа, управляющая всеми аспектами фестивального менеджмента, от доставки копий до расселения гостей и т.д. У Москвы -- дутые щеки и фильмы -- объедки с чужого стола. И уж тем более бессмысленно сравнивать почетных гостей церемоний открытия и закрытия. В Карловых Варах -- Дэнни Де Вито, сыгравший в «Полете над гнездом кукушки» и «Бэтмен возвращается», продюсер «Криминального чтива» и «Эрин Брокович». У нас -- не будем о печальном. Мериться ростом с Де Вито нам поздно -- опоздали лет на десять. Когда наверстаем -- неизвестно. И это при том колоссальном преимуществе, которое обеспечивают изначально данные переписи населения и масштабы российского проката. Нам ведь вроде бы куда легче заманить фильм на московскую премьеру: в любом случае сборы (если купят) многократно превысят чешский box-office. И с этим бонусом мы в полном ауте.

И даже если Никита Сергеевич Михалков в очередной раз овладеет жюри ММКФ, как Ингеборгой Дапкунайте в «Утомленных солнцем», это ничего не изменит. Нет никакой «сильной конкурсной программы», нет никаких «звезд мирового класса». Нет, и все тут. Так что соперничать с Карловыми Варами нам уже/пока рано. Но какие-то черты минувшего чешского фестиваля стоит припомнить, хотя бы на будущее.

Главный плюс, наверное, в том, что в Карловы Вары (как и в Канн, Венецию, Локарно) -- «приезжают». Иными словами, фестиваль -- это полторы недели времени, украденного у жизненной рутины, карнавал, праздник. Называйте как хотите, главное, чтобы гость фестиваля попадал в особое пространство, где весело и легко. И еще -- чтобы этих гостей было много. Очень простой тест: побродите среди гостей на вечеринках открытия и закрытия Карловарского фестиваля, и вы убедитесь в том, что английский -- язык межнационального общения. Услышать на ММКФ хоть одно английское слово -- все равно что найти иголку в стоге сена.

К гостям в Карловых Варах, вы удивитесь, относятся гостеприимно. Они не бродят несколько дней по Измайловскому рынку, покупая матрешки в ожидании показа своего фильма, а ежедневно и дисциплинированно посещают стойку с волшебной надписью «Протокол». Там им выдают приглашения на вечеринки, где можно пообщаться, выпить пива или вина и почувствовать себя человеком или звездой. На ММКФ, будем честны, можно почувствовать себя обезьяной, козлом, овцой, свиньей, коровой, крысой, но уж никак не homo sapiens.

Абсолютно очевидно, что главным (и единственным) итогом очередного Московского фестиваля стала встреча фестивальной делегации с Путиным. Ради этого, собственно, все и затевалось. Этим и прикроется черная дыра (в том числе и бюджетная) под названием «ММКФ». Нельзя сказать, что Карловарский фестиваль был чужд большой политике. Но почему-то в чешском случае президент Вацлав Клаус самолично прибывает на церемонию открытия, смотрит фильм Тома Дичилло «В бреду» и в охотку отвечает на шутки, бросаемые ему со сцены американским независимым режиссером. И почему-то никто в Чехии по этому поводу не пускает слюну. Это -- нормально. А августейшая аудиенция в Ново-Огареве -- это, значится, высшая точка ММКФ.

И пусть напрочь отсутствует международная пресса, пусть репутация в европейских кругах ниже пола, а в американских и вовсе не существует, пусть киномеханик органически не может запустить свой проекционный аппарат без часового опоздания, зато Путин нас заметил. Есть только два слова, чтобы описать сложившуюся ситуацию: «позор» и «безобразие». Решения этой проблемы в нынешних условиях я не вижу. Разве что построить фестивальный центр где-нибудь в Суздале и начать все с чистого листа.