Внеконкурсная программа ММКФ «Восемь с половиной фильмов», ставшая за годы своего существования чем-то вроде смотра передовых кинематографических идей, открылась в этом году картиной «Официант» голландского режиссера Алекса Ван Вармердама. Остроумный сюжет, сталкивающий незадачливого сценариста и его возмущенного персонажа, положил начало целой серии фестивальных работ, рефлексирующих на вновь актуальную тему дефицита сценарных идей и предсказуемости кинематографических ходов.

Сюжет «Официанта» построен на одном-единственном формальном приеме, который, однако, работает на протяжении всей картины и заставляет зрителя заходиться приступами гомерического хохота. Начало картины сбивает с толку: в затемненном помещении заштатного ресторана мыкается подавальщик преклонного возраста (главную роль исполнил сам Вармердам). Посетители недовольны качеством бифштексов, напарник прочно засел в туалете, за столиком в центре зала, как назло, засела надоедливая любовница, а дома ожидают калека жена и распоясавшиеся гопники-соседи. От такого экзистенциального расклада зевотой сводит нижнюю челюсть, но в тот момент, когда зритель, заподозрив неладное, уже готов сдвинуться с нагретых мест, режиссер резко раскрывает карты.

За компьютером в стерильном интерьере «гонит строку» горе-сценарист, а с унитаза в глубине квартиры подает голос его очкастая подружка: «Ну что за ужасную жизнь ты ему придумал? А где же секс, любовь? Твой сценарий никому не интересен». В доказательство ее слов в квартиру вламывается главный герой собственной персоной и требует у автора дать ему шанс хоть на небольшое приключение. В дальнейшем вся картина держится на череде уморительных в своей непоследовательности сценарных клише, перемежаемых истеричными мольбами персонажей, которые выдвигают автору все новые требования -- секса, приключений, любви, взаимности, хеппи-энда. Периодически в написание истории вмешивается подружка сценариста, и зритель безошибочно угадывает в творящемся на экране беспределе женский почерк.

Картину Вармердама можно было бы счесть остроумным чудачеством декаденствующего мэтра, если бы тема изношенности всемирного «сценарного пакета» не стала лейтмотивом работ молодых режиссеров.

Тридцатилетняя китаянка Гуо Цзяолю делает главным героем своей картины («Как улов сегодня?») молодого сценариста, который получает от продюсера заказ на многобюджетный триллер. Герой пересматривает кучу голливудских блокбастеров, из которых наскоро компилирует свою историю -- нечто среднее между «Беглецом» и «Крестным отцом». Собственно, зачем париться над оригинальным сюжетом в эпоху, когда зрителя все равно ничем не удивишь, а все жанровые ходы давно придуманы и опробованы. И лишь получив на студии от ворот поворот, молодой человек задумывается над тем, как выглядит его герой, в какую сторону движется и какое отношение имеет к нему самому.

Рецепт нового фильма обнаруживается на запыленной полке -- там, где его оставили пионеры авторского кино в те времена, когда оно еще не называлось злополучным именем арт-хаус и означало не статусно закрепленную скуку, а абсолютную свободу. Юная китаянка Цзяолю вторит матерому голландцу Вармердаму: в ее фильме сценарист тоже общается с героем и даже отправляется по проложенному им маршруту -- в пограничную деревню Мое, чтобы увидеть заснеженный горизонт и северное сияние -- картинки, которые мучили с раннего детства. Ну и попутно ответить на вопрос, с чего начинается кино. А с того же, чем и заканчивается, -- с местоимения «я». Произносишь как заклятье: «Анна Каренина -- это я», и все идет как по маслу.

Совсем радикальный вариант борьбы с жанровыми тисками и сценарным дефицитом предлагает бельгийский режиссер Жоахим Лафос в картине «Что делает тебя счастливым». Главный герой, режиссер-неудачник, сколачивает съемочную группу из безработных актеров, неудавшихся операторов и неприкаянных звукорежиссеров. Заказывают картину безденежные продюсеры, а в основу сценария ложится история про безработного режиссера, который мечтает снять кино. «Эта история очень похожа на нашу жизнь, как же мы ее сыграем?» -- возмущается один из актеров, требуя режиссерской установки. На что получает резкий ответ: «Это и есть наша жизнь, дурак, так что сыграть ее надо гениально».

Режиссер Жоахим Лафос, похоже, тоже снял фильм на основе собственного опыта, так что на выходе получилась сценарная матрешка, в сердцевине которой -- давно витающая в воздухе идея. В наше время кино можно снимать цифровой камерой, а сюжет брать хоть из книжки, хоть из собственной жизни -- главное, чтобы это «делало тебя счастливым». Тогда есть шанс, что и еще кого-то это тронет.

Кстати, наши зрители фильм Лафоса приняли очень доброжелательно. А одна барышня подросткового возраста урезонила свою мамашу, предлагавшую сбежать из зала в буфет, короткой фразой: «Мне это интереснее, чем «Волкодав». Вот и бельгийскому режиссеру, похоже, интереснее было снять фильм «на коленках», чем выслушивать стандартный продюсерский бред про «жанровую принадлежность» и «адресную аудиторию». И если в конце прошлого века режиссеры сокрушались, что зритель ушел из зала, то скоро продюсеры будут скорбеть о профессиональных режиссерах, которые ушли из большого кино.