Канадский хореограф Мари Шуинар привезла в Москву две программы: одну, соединившую «Прелюдию к послеполуденному отдыху фавна» и «Весну священную», только что сыграли, вторую («Хорал» и «24 прелюдии Шопена») будут показывать с воскресенья до вторника. Будут ли какие-нибудь достоинства у спектаклей второй программы, пока неизвестно. О первой можно сказать только одно хорошее слово: она была недлинной.

Десять минут «Фавна», пятьдесят минут «Весны». За час с небольшим (меж одноактовками был технический перерыв) Мари Шуинар сумела и полностью представить свой взгляд на историю балета, и предъявить собственные сочинительские таланты.

В начале ХХ века «Фавна» и «Весну» ставил Вацлав Нижинский, тогда маленькие балеты произвели сенсацию. До сих пор они время от времени появляются в репертуаре различных западных трупп -- тексты вполне сохранились. С этими сохранившимися текстами и спорит Мари Шуинар.

Вместо изнывающего плотской тоской по нимфе фавна на сцене бесполое существо, затянутое в трико с подложенными толщинками, укрупняющими бедра. Руки выставлены вперед, как и у «настоящего» фавна, ноги присогнуты в коленях, но на этом сходство кончается. На голове у персонажа (его роль досталась Кароль Приер) -- два витых рога; грудная клетка ходит взад-вперед, и все десять минут герой (героиня?) семенит по сцене в состоянии мучительного возбуждения, ни на кого не направленного. Двигается рывками, хрипло дышит, красный прожектор высвечивает его (ее?) промежность, и разрядки персонаж не получает даже тогда, когда отдирает с головы один из рогов и приставляет его пониже живота: ни мужчиной, ни фавном существо от этого не становится. Вероятно, Мари Шуинар имела в виду сотворение феминистского манифеста; получилась притча о женщине, нелепо занявшейся мужским делом. (Хореограф все-таки -- мужская профессия; и блистательные исключения, вроде Пины Бауш, что приедет к нам на гастроли в начале июля, только подчеркивают правило).

Во второй части вечера «рога» (фаллосы? клешни?) при открытии занавеса торчали из сцены вверх, будто только что проросли из земли. Посреди этих всходов в конусах света корежилась маленькая толпа, то точно так же пародируя фавна, то довольно-таки физиологически точно изображая движения людей, пораженных ДЦП. Мужчины и женщины были уравнены и в пластике, и в костюмах: судороги у всех были одинаковыми, и ничем не отличались черные трусы (верх у всех был обнажен; должно быть, поэтому из соображений скромности и стеснительности, на спектакль не пустили фотографов, предложив для публикации лишь самой компанией предоставленные снимки). По ходу спектакля люди все меньше напоминали людей и все более каких-то мутантов: на бедрах, запястьях и пальцах появлялись длинные отростки, превращающие танцовщиков то ли в кораллы, то ли в кактусы. Впрочем, содрогались и тяжело дышали они все так же -- по-человечески. Будет ли Шуинар так же очеловечивать и Шопена, увидим. Но в любом случае более нудного спектакля ей уж точно не сотворить.