«Мария Стюарт» Темура Чхеидзе -- единственный российский спектакль в гастрольной программе чеховского фестиваля. Почему выбрали именно его, теперь понять трудно. Может, из-за любви к известному грузинскому режиссеру, в последние годы возглавляющему БДТ (после смерти Кирилла Лаврова он, оставаясь главным режиссером, стал и худруком театра). А может быть, оттого, что найти спектакль, удовлетворяющий требованиям Чеховского фестиваля, непросто: постановка должна быть новая, крупная, но еще не бывавшая в Москве (это соответствует традиционным представлениям о фестивале категории «А»). Все сколько-нибудь существенные спектакли ежегодно приезжают в столицу на «Золотую маску», а значит, Чеховская биеннале, настаивая на «праве первой ночи», требует от спектакля заранее отказаться от надежд называться «лучшим в России». Для «Марии Стюарт» отказ от участия в конкурсе «Золотой маски» ради поездки на престижный международный смотр, пожалуй, был лучшим выходом из несколько унизительной ситуации: постановка Чхеидзе была выдвинута на «Золотую маску» только в частных актерских номинациях, шансов оказаться лучшим спектаклем России или быть отмеченной за режиссуру у нее заведомо не было.

Впрочем, все это политика, нормальному зрителю не интересная. Ему важно только, каким окажется спектакль, привезенный когда-то обожаемым товстоноговским БДТ, театром, сохранившим от прежней славы лишь не слишком величественные руины, на которых разыгрывают дешевые коммерческие пьески. О «Марии Стюарт» шел слух, что она архаична, помпезна и скучна. Оказалось не так.

То есть формально все похоже. Трагедия Шиллера одета в режиссуру семидесятых годов -- тяжеловесную, пафосную, с многозначительными постановочными акцентами из мрачной музыки, тревожных световых ударений и сценографических эффектов, претендующих на масштабность. Но за этой режиссурой, некрасивой и неудобной, как старомодное платье с претензией, -- живые люди, ясная, захватывающая и неожиданно современная история. А все лишнее легко отшелушивается. Причем никакого прямого осовременивания нет -- боже упаси -- все сыграно в условно исторических, то есть среднетеатральных костюмах и декорациях. Но сыграно настолько точно, что невольно думаешь о сегодняшнем дне. И о том, какую все-таки умную, тонкую и смешную трагедию двести лет назад написал Шиллер.

Здесь сплетаются две истории: политическая и женская. Политический сюжет -- о борьбе внутри государственного совета за решение судьбы арестованной Марии Стюарт. Казнить, сгноить в тюрьме или проявить милосердие и освободить ту, что покушалась на престол английской королевы? У каждого из героев-политиков свои резоны, и каждому из них по большому счету сама юная шотландская королева безразлична, а важнее всего суметь подтвердить свое влияние на Елизавету. Саркастический лорд Берли (Валерий Ивченко), беспрестанно рассуждающий о пользе народа, величии королевы и необходимости ее безопасности, -- за казнь. Добродушный и усталый Джордж Тальбот (Андрей Толубеев) -- против. Амбициозный, слабый, всегда готовый к предательству любовник королевы граф Лестер (Валерий Дегтярь) мечется, с одной стороны, желая освобождения Марии, в которую эгоистично влюблен, с другой -- не понимая, какой результат (и какая поведенческая стратегия) ему выгоднее.

Все эти политические интриги и хитросплетения -- громокипящие речи и очевидные низкие мотивы, желание власти и страх за свое благополучие, апелляции к судьбе страны и полное безразличие к жизни конкретного осужденного, который был когда-то в силе, а теперь не может защититься от сфабрикованных лжесвидетельств, -- все это выглядит очень узнаваемо. Так же, как и поведение королевы -- демагогические разговоры о милосердии и правосудии, тихие указы о тайном убийстве соперницы и раздраженная словесная эквилибристика в стремлении снять с себя ответственность за жестокие решения. (Сцена, где простодушный, косноязычный государственный секретарь (Дмитрий Морозов), получив от Елизаветы подписанный указ о казни, пытается понять, действительно ли королева хочет, чтобы он был выполнен, а Елизавета крутит, не желая отвечать ни да, ни нет, оказывается невероятно смешной.)

Второй сюжет -- женский, и здесь мы видим тот самый, редкий актерский класс, за который, собственно, и выдвигали одну из лучших актрис БДТ Марину Игнатову, играющую Елизавету, на «Маску» за лучшую женскую роль. Надо сказать, молодая Ирина Патракова, играющая Марию, тоже показала себя достойной актрисой, но роль, требующая неизменно прямой спины и позы благородства, дает не много возможностей интересно проявиться. Зато Игнатова представляет Елизавету иронично и едко эдакой вздорной начальницей, любящей иногда поиграть в кротость и благородство, а также в женскую обольстительность. Капризная, полная комплексов интриганка, она уязвлена прежде всего молодостью и красотой соперницы, ее зримым успехом у мужчин. И оттого ведет себя как ревнивая стерва, которая то контролирует и проверяет своего Лестера, то ластится к нему, в медоточивых речах подпускает шпильки в адрес соперницы, а в момент обиды почти визжит, будто домашняя скандалистка.

Наблюдать за этой борьбой больных самолюбий и амбиций, которые требуют, чтобы их считали политикой, интересно, тревожно, противно и смешно. А на всевозможные громы барабанов в акцентных местах и маршировки зловещих охранников в черном в конце концов можно посмотреть сквозь пальцы. Тем более что само живое ядро «Марии Стюарт» -- это тоже постановка Темура Чхеидзе. И, несмотря ни на что, это лучший спектакль Чхеидзе за последние годы.