Тема укрупнения регионов уже несколько лет обсуждается различными экспертами: политологами, экономистами, историками. Однако мнение по этому вопросу самих граждан зачастую остается за рамками политических дискуссий и экономических прогнозов. Социологи тоже не балуют общественность исследованиями мнений рядовых россиян на тему укрупнения регионов.

Тем не менее на референдуме, состоявшемся 16 апреля, именно рядовые жители Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа (УОБАО) по собственному желанию приняли решение об изменении территориально-административного деления России. Что же побудило их поддержать слияние экономически более сильной индустриальной Иркутской области и сельскохозяйственной Усть-Орды, где в прошлом были сильны некоторые амбиции бурятской нации к самоопределению?

Краткий ответ дают собранные непосредственным очевидцем результаты проективных экспериментов, диагностических фокус-групп и глубинных интервью, проведенных в пятнадцати населенных пунктах Иркутской области и УОБАО накануне референдума.

Как очевидец события, могу отметить, что жителям Иркутской области и Усть-Орды решение о слиянии далось непросто. Судите сами: индустриальная Иркутская область, хотя и остается дотационной, все же сильнее сельскохозяйственной Усть-Орды. С другой стороны, объединение не может не затронуть больной вопрос, касающийся сохранения бурятской нации. И тем нее менее альянс состоялся.

Годы постепенной утраты советского индустриального благополучия прошли для иркутян под знаком страха неуправляемой дезинтеграции. Возможность укрупнения регионов, которое иркутяне, кстати, считают «продолжением путинского укрепления вертикали власти», возродила у населения надежду на установление порядка и повышение эффективности администрирования.

Жители Иркутской области проявили небывалую солидарность, убедив друг друга в том, что «растаскивать уже хватит» и пора укрупняться. Они были уверены, что улучшение жизни простых граждан не может не последовать за укрупнением. Поэтому для большинства иркутян объединение, по сути, явилось воссоединением и восстановлением исторической справедливости.

Лояльные избиратели в целом приняли укрупнение как некую направляющую линию федеральной власти. Иркутяне даже выразили готовность делегировать свои избирательные права президенту РФ, в случае если бы он решил объединить регионы президентским указом. Справедливости ради надо сказать, что направляющей руки иркутянам давно уже не хватало. Поэтому, согласившись, что «сверху виднее», иркутянам оставалось только убедиться, что объединение Иркутской области и УОБАО -- тот самый случай, когда интересы объединяющихся регионов и федерального центра удачно совпали. Так родилась побудительная мотивация, «зачем иркутянин идет на объединительный референдум».

Во-первых, статус крупного региона обеспечит увеличение трансфертов и «подъемные» дотации из федерального бюджета. Данный вывод иркутяне сделали, опираясь на пример уже объединившегося с Эвенкией Красноярского края, который «живет намного лучше Иркутска».

Во-вторых, для иркутян было вполне очевидным, что область получит дополнительную прибыль за счет разработки месторождений в УОБАО. Кроме того, при увеличении бюджета укрупненного региона и едином администрировании должен наладиться эффективный экономический обмен: при снабжении области экологически чистым молоком и мясом сельскохозяйственная Усть-Орда преодолеет упадок. А промышленная Иркутская область поможет округу техникой и квалифицированными специалистами.

В-третьих, объединение было необходимо для того, чтобы территориальный вопрос не встал бы на пути успешной реализации запланированных проектов. Например, строительства Ковыктинского газопровода, который должен пройти через территорию Усть-Орды. Отметим, что иркутянами также двигали и другие мотивы, в том числе опасение получить «вторую Чечню», потерять доступ к рекреационной зоне Байкала (Ольхон, Малое море), подъезд к которой лежит через Усть-Орду.

И конечно, избиратели сетовали, что было бы жаль потраченных на референдум государственных средств. Поэтому провал плебисцита из-за неявки для них был попросту недопустим.

Отметим также следующий феномен. Мысль, что Иркутская область может потерять территорию Усть-Орды и она присоединится, например, к Бурятии или Читинской области, заставила иркутян задуматься о своих ближайших соседях, с которыми они связаны не только историческими и экономическими, но зачастую и родственными узами, «никогда ничего не делили и всегда жили вместе». А опасность присвоения Усть-Орды Монголией и вовсе повышает ответственность за сохранение территориальной целостности и национальных интересов всего государства. Так, воссоединение с Усть-Ордой внезапно пробудило спрятанные глубоко в сознании простых людей имперские амбиции, уходящих в глубь вековой истории присоединения земель и становления Российского государства.

Чем руководствовались жители Усть-Орды? Осознавая экономическое неравенство, сторонники объединения в Усть-Орде нашли утешение в том, что укрупнение -- это государственная политика президента Путина, который обещал подъем сельского хозяйства. А по словам одного из жителей, «если это сказал наш, российский президент -- значит, он прав!».

В ситуации, когда собственные доходы не растут, жители УОБАО рассчитывают либо на преференции со стороны центральной власти в виде обещанных «подъемных» инвестиций из федерального бюджета, либо на джентльменское отношение соседа -- финансирование округа не по остаточному принципу.

В такой сценарий взаимоотношений трудно не поверить, потому что других возможностей преодоления кризиса у Усть-Орды, кроме объединения, попросту нет. А это и восстановление села, и реанимация предприятий по глубокой переработке экспортной древесины, и строительство аэродрома для авиаперевозок из США в Китай через Северный полюс, и кредитная поддержка со стороны области, и строительство Ковыктинского газопровода, и налаживание в Усть-Орде системы здравоохранения.

Итак, на чем же основан новый укрупненный регион? На потребности в интеграции, желании обрести направляющую федеральную линию и имперском стремлении к увеличению территорий -- у населения более богатой Иркутской области. На надежде выйти из кризиса и ожидании денег из федерального центра -- у жителей более бедной Усть-Орды.