Восстановление московского «Спартака» в российской суперлиге с сезона 2007--2008 годов важно не только с точки зрения справедливости по отношению к одному из самых великих отечественных клубов. Это решение нельзя было по регламенту принять иначе чем при согласии всех команд суперлиги. А потому оно может стать прецедентом принятия согласованных решений руководством российских клубов, мягко говоря, не слишком хорошо ладящих друг с другом, в гораздо более сложных ситуациях.

Решение по поводу судьбы «Спартака» было простым и очевидным. В сезоне 2005-2006 годов московская команда заняла в регулярном чемпионате десятое место среди 18 участников и выбыла в первом раунде плей-офф. То есть по спортивному принципу имела полное право стартовать в нынешнем чемпионате. Однако финансовый крах не позволил это сделать, играть во второй по значению высшей лиге «Спартак» отказался и трехкратного чемпиона СССР расформировали. Продали клуб слишком поздно, и к старту нынешнего сезона «Спартак» заявиться в суперлигу попросту не успел. Чтобы играть в следующем чемпионате, «Спартак» должен был заручиться единогласной поддержкой всех клубов, выступающих в суперлиге сейчас. И они такое согласие, к счастью, дали.

Такая согласованность очень пригодится руководству российских клубов при решении гораздо более судьбоносных проблем, чем возвращение «Спартака». Накануне нынешнего чемпионата некоторые клубы вели информационную войну с руководством Федерации хоккея и лично ее боссом Владиславом Третьяком из-за нового регламента первенства. Например, с гигантским трудом удалось договориться по легионерам. Но главный вопрос, от которого зависит реальная сила российской суперлиги и всего нашего хоккея в целом -- отношения с Национальной хоккейной лигой, --так и остался нерешенным. Причем, хотя руководство российских клубов продолжает упорствовать в своем нежелании заключать договор с НХЛ, из-за чего лучшие игроки уезжают или попросту сбегают за океан без компенсаций вырастившим их нашим командам, даже в самом российском чемпионате переходы регламентированы крайне расплывчато. Из-за этого практически все наши клубы стали проходным двором, а некоторые хоккеисты успевают за сезон сменить две-три команды.

Опять же, если одна команда ведет юридическую борьбу за своего игрока, незаконно, по ее мнению, уехавшего за океан (вспомним свежее дело Малкина и заведомо бессмысленные попытки магнитогорского «Металлурга» отсудить его у НХЛ), другие клубы не стремятся поддерживать коллег в этой борьбе. Мол, конкурент ослабился -- чего еще желать? Хотя страдают от этой проблемы многие команды.

История с восстановлением московского «Спартака» должна стать школой консенсуса в российском клубном хоккее и прецедентом победы здравого смысла над симпатиями и антипатиями руководителей команд. Такой консенсус не помешал бы при выработке прозрачных и не оставляющих пространства для широких трактовок правил перехода хоккеистов во внутреннем чемпионате. Причем правил, которые могли бы существовать долгие годы. Например, введения прекрасно зарекомендовавшей себя в той же Национальной хоккейной лиге системы драфта -- права клубов выбирать начинающих игроков или игроков, ставших свободными агентами, в зависимости от места в прошлом чемпионате.

Наконец, умение действовать сообща помогло бы выйти из тупика в отношениях России с НХЛ. Ведь если наши клубы не устраивает та компенсация за игроков, которую навязывает руководство НХЛ (а именно из-за малой величины компенсации Россия отказывается подписывать соглашение с лучшей хоккейной лигой мира), можно солидарными усилиями попытаться организовать переговоры о других, более солидных суммах.

Пока же НХЛ (тут мы даже не сравниваем бизнес-составляющие двух лиг) -- это солидарная и отлаженная корпорация, способная преодолевать кризисы и даже локауты. А российская суперлига до сих пор представляет собой набор подчас откровенно враждующих друг с другом команд, руководство которых не в состоянии договориться о совместных действиях даже тогда, когда интересы совпадают объективно и безоговорочно.

Клубный патриотизм от такой сплоченности нисколько не страдает. Ведь чем более четкими будут правила жизни суперлиги, чем разумнее мы договоримся с НХЛ, тем сильнее станет отечественный чемпионат. А чем сильнее будет чемпионат, тем больше резонов оставаться в нем появится у наиболее одаренных российских игроков.