«В детстве мне говорили, что я стану либо преступником, либо копом. И вот что я на это отвечу: если тебе в лицо направлен ствол, какая, в сущности, разница?» -- чуть ли не в первой же сцене «Оступников» риторически вопрошает крестный отец бостонской ирландской ОПГ Фрэнк Костелло (Джек Николсон). Разницы и впрямь никакой. Двое молодых людей практически одновременно поступили в полицейскую академию. Один, Колин Салливан (Мэтт Деймон), закончил ее одним из лучших, стал работать в отделе по борьбе с оргпреступностью и как должное принимал очередные повышения. Другой, Билли Костиган (Леонардо Ди Каприо), так и не стал полицейским из-за того, что треснул учителя физкультуры пепельницей, и вернулся в родной район (где его еще помнили как бунтовщика без причины), чтобы влиться в число боевиков Костелло. И до поры до времени никто не подозревал, что на самом деле Салливан является глубоко законспирированным осведомителем Костелло, а Костиган был вышвырнут из академии прямиком под глубочайшее прикрытие -- и о том, что он на самом деле полицейский, знали только два человека в Бостоне, да и во всей вселенной. Само собой, довольно скоро оба они получили от своих боссов одно и то же задание -- выявить и наказать спрятавшуюся «крысу».

В основе нового фильма Мартина Скорцезе лежит сюжет очень важного, этапного и попросту невероятно мощного гонконгского боевика 2002 года «Двойная рокировка» (в оригинале именуемого «Адскими связями»). Поклонников этого фильма версия Скорцезе в большинстве своем раздражила, причем нарекания в равной степени вызывали как попытки перевести «Рокировку» с кантонского на английский дословно и посценно, так и многочисленные добавления и вариации на тему. С последними и вправду не все в порядке: совершенно неясно, к чему надо было вводить совершенно нелепую дополнительную линию (про намерение Костелло продать заезжим китайцам какие-то невнятные военные микрочипы), по мановению волшебной, но не особенно умной палочки перекочевавшую на бостонские задворки будто бы из какого-то типового и одноразового, как пластиковый стаканчик, летнего блокбастера начала 90-х годов. Попытка еще крепче спаять «своего среди чужих» с «чужим среди своих» с помощью общей возлюбленной Мадолин (Вера Формига) к шедеврам драматургии тоже не относится. Да и общий настрой главных героев имеет мало общего с отрешенным восточным стоицизмом персонажей первоисточника: хоть та самая всеобщая возлюбленная (к слову, полицейский психолог) и цитирует Фрейда, утверждавшего, что «ирландцы единственный народ, не поддающийся психоанализу», и Салливан, и Костиган только и делают, что копаются в себе и рефлексируют, вспоминая детские травмы. Да и финал изменили радикально. Тем не менее «Отступников» можно и нужно смотреть -- например, убедив себя в том, что это дебютная работа некоего неизвестного пока, но очень талантливого режиссера, который сам придумал увлекательнейшую интригу и получил под нее возможность работать со звездами первой величины, этакого «наркобарона» образца 2006 года. В таком виде «Отступники» кажутся фильмом замечательным -- и пугавший накануне просмотра хронометраж в два с половиной часа удивительным образом тает и сжимается до более чем выносимого уровня.

Есть, правда, одна проблема, с которой не удается примирить себя ни под каким видом, -- и она-то как раз совершенно не связана с попранием гонконгских святынь. Преданный скорцеземан вот уже не в первый раз чувствует сквозняк оттого, что в фильмах его кумира свободно одно очень важное место. Роберт Де Ниро -- он же таксист Тревис Бикл, он же бешеный бык Джейк Ла Мота, он же хороший парень Джимми Конвей, он же... в общем, понятно. В последний раз Скорцезе снял старину Бобби одиннадцать лет назад в «Казино» (каковое является, пожалуй, последней скорцезевской безоговорочной удачей) и с тех пор неоднократно пытался найти нового «своего» -- в диапазоне от Николаса Кейджа («Воскрешая мертвецов») до тибетца Тенчина Тутоба Царонга («Кундун»), пока наконец не обнаружил его в Ди Каприо («Отступники» уже третий совместный фильм Марти и Лео). В «Отступниках» Де Ниро была предназначена роль шефа полиции Куинана (в результате его сыграл Мартин Шин), но он предпочел не отрываться от работы над своим режиссерским проектом «Добрый пастырь». Кажется, впрочем, что виной тому была не только банальная загруженность. Потому что совершенно очевидно, что в этой картине есть только одна роль, которая по всем параметрам подошла бы Де Ниро как влитая, -- это конечно же Костелло, матерщинник и крамольник с артритными руками по локоть в чужой крови. Но этот вариант, похоже, не рассматривался в принципе -- возможно, из-за вопиющей своей очевидности, но скорее всего попросту из-за того, что Скорцезе за эти несколько лет выкроил время, оторвавшись от бесконечного пересмотра «Бульвара Сансет» и «Дуэли на солнце», и выбрался в ближайший мультиплекс, когда там громокипяще побулькивало «Знакомство с Факерами». После этого ни о каком старине Бобби явно не могло быть и речи -- его мимическая гимнастика, в которой актер стал в последние годы абсолютным чемпионом в сверхтяжелом весе, явно затмила бы перед хохочущими зрителями и все хитросплетения удачно приобретенного на Востоке сюжета, и весьма прихотливый визуальный ряд, и все остальные (в большинстве своем более чем достойные) актерские работы. А может быть, все было бы совсем иначе -- и вместо потешного резиноволицего фигляра мы вновь увидели бы Роберта Де Ниро, каким он был в свои лучшие годы (тем более что роль эта имеет великолепный потенциал для лицедейства). Тем не менее любые догадки так и останутся догадками, так как на самом деле в роли Костелло весьма утомительно кривляется потертый и несмешной клоун с редкими патлами за ушами, мастер однообразно похабных фаллических реприз, в котором далеко не сразу признаешь некогда великого Джека Николсона. В отличие от своего пролетевшего над кукушкиным гнездом Макмерфи (поминать которого в последнее время не совсем прилично), получившего электрошоком в висок из-за того, что «хотя бы попытался», сам Николсон ни о каких «попытках», похоже, и не думал, отправившись на вышибающую душу процедуру во всеоружии своего фирменного оскала, и с ним же вышел из операционной. Какая, в сущности, разница?