Свое семидесятипятилетие «Знамя» отметило упоминаниями славной даты в каждом номере (Юбилейный год продолжается: мы совершили такой-то и сякой-то подвиги...), симпатичной вечеринкой для любимых авторов и выпуском объемной антологии. Похожая книга выходила и к предыдущей круглой годовщине, пять лет назад. Та называлась «Наше Знамя», нынешняя -- «Новое Знамя»; тогда был предпринят удачный опыт конспективного отчета обо всей истории журнала, сейчас портретируется литературный ежемесячник последних двух десятилетий. Двадцать лет назад, летом 1986 года, «Знамя» возглавил Григорий Бакланов, а ясно читаемым знаком обновления (освобождения) журнала стала публикация извлеченного из архива (некогда запрещенного) романа Александра Бека «Новое назначение».

За эти двадцать свободных лет случилось много всякого -- не только в стране, но и в «Знамени». Случившееся вспоминают и пытаются осмыслить авторы двух рубрик. Одна знакома по антологии-предшественнице: под общим заголовком «Однажды в «Знамени» собраны занимательные (и в меру поучительные) истории о редакции и ее авторах (они же авторы этих историй). Сперва перепечатаны тексты ушедших (Виктор Астафьев, Татьяна Бек, Юрий Давыдов, Евгения Кацева, Семен Липкин, Феликс Светов), потом здравствующих литераторов, что о своих приключениях успели поведать пять лет назад, потом тех, кто в соответствующий раздел «Нашего Знамени» почему-либо не попал. Не менее увлекательна свежая рубрика -- «20 лет на свободе», где свое златое слово (иногда и со слезами смешанное) произносят 17 несхожих литераторов (поэтов, прозаиков, критиков). Их разноголосица (по-своему достаточно слаженная) варьирует мотивы одного из заседаний знаменского Дискуссионного клуба, того, где обсуждался сюжет «Россия 1991--2001. Победы и поражения». Что ж, за пять лет и тема не поблекла, и риторика не ослабла.

Вообще же материалы Дискуссионного клуба по праву занимают в антологии доминирующую позицию. «Знамя» и есть прежде всего клуб либеральных литераторов, куда всяк приходит со своим авторитетным (парадоксальным, завиральным, головокружительным и далее по списку) суждением, а гостеприимные хозяева от души рады пестроте мнений, лиц, манер и, извините за выражение, «дискурсов». Не знаю, насколько похожа на Ноев ковчег современная русская литература (эту проблему в Дискуссионном клубе рассмотрели со всех сторон в 1999 году -- дискуссия ныне републикована), но журнал «Знамя» на него точно похож. Дабы убедиться в этом, не обязательно детально вникать в старые споры (с неизбежно повторяющимися и никак не устаревающими мотивами) или речи куда как несхожих лауреатов журнальных премий и созданной при ближайшем участии «Знамени» премии имени Ивана Петровича Белкина (хотя вообще-то перечитывать их все вместе сейчас очень интересно!) -- достаточно взглянуть на форзац и нахзац антологии, где представлены портреты сорока авторов (либо потенциальных авторов) журнала, непременно со «Знаменем» в руках.

Плодотворен ли такой путь журнального строительства? Самое ли важное для повременного издания уловить в свои сети всех достойных (привлекательных, модных, харизматичных, заслуженных, увенчанных и проч.) сочинителей? На какой стадии Ноев ковчег превращается в тот самый воз, в который некогда впряглись Лебедь, Рак и Щука? Непраздничные это вопросы, а я на них и в будни отвечать не умею. Если бы умел, наверно, издавал бы журнал. И, наверно, делал бы это не совсем так, как знаменцы. Но ведь не умею. А потому советы давать боюсь -- равно как и предсказывать «светлое будущее». Хотя свод таких пророчеств (изящно замаскированных рекомендаций по обустройству литературы вообще и журнала «Знамя» в особенности), представленный в разделе «Прорицатель», прочел с истинным удовольствием.

Что, впрочем, могу сказать и обо всей книге -- о воспоминаниях, дискуссиях, речах. И, конечно же, о «Поэтической антологии», в которую вошли 23 стихотворения -- по одному от 23 незаурядных поэтов. И если в «Новом Знамени» не представлена художественная проза, то грех забывать: в журнале-юбиляре были напечатаны ее лучшие образчики рубежа тысячелетий. Не желая выстраивать по ранжиру работающих сейчас прозаиков, назову работы писателей, которых с нами уже нет: «Генерал и его армия» Георгия Владимова, «Так хочется жить» Виктора Астафьева, «Бестселлер» Юрия Давыдова, «Ложится мгла на старые ступени» Александра Чудакова... Даже только этих четырех названий хватит, чтобы признать огромную роль нового -- свободного -- «Знамени» в истории русской словесности, отодвинуть в сторону все сомнения и недоумения и пропеть гимн нашему ковчегу.