Двадцать депутатов Госдумы, входящих во фракцию «Единая Россия», но не имевших партийных билетов, на днях написали заявления о приеме в партию. В понедельник лидер «Единой России», спикер Госдумы Борис Грызлов в торжественной обстановке вручил им партбилеты. Среди «новообращенных» 11 бывших членов Народной партии. Один из них, депутат Валерий ГАЛЬЧЕНКО рассказал корреспонденту «Времени новостей» Ксении ВЕРЕТЕННИКОВОЙ о причинах своего выбора.

-- Валерий Владимирович, в Думе поговаривают, что депутаты, бывшие членами Народной партии, подвергались прессингу со стороны руководства «Единой России». Якобы им предлагали написать заявление о вступление в партию власти в обмен на место в будущих избирательных списках по так называемым «условным округам», которые появятся с введением пропорциональной системы выборов. Народная партия всегда была сильна своими одномандатниками, поэтому было бы логично со стороны «Единой России» постараться привлечь их в свои партийные ряды.

-- Никто меня не прессовал, сто процентов.

-- А вообще беседа с руководством партии об избирательном округе, месте в списке была?

-- Со мной эту тему никто не обсуждал. Когда партия -- любая -- будет при новой системе выборов принимать решение о том, чтобы поставить в список того или иного человека, она будет в первую очередь исходить из собственных интересов. Если я буду эффективно функционировать в своем округе, восприниматься избирателями, конечно же, партия на меня сделает ставку.

-- А почему вы приняли решение вступить в «Единую Россию»?

-- Для меня основная задача, которую я сегодня ощущаю, состоит в том, чтобы сохранить единство России. Если Россия еще раз пройдет через такую операцию, через которую прошел Советский Союз, от нее ничего не останется. Чтобы сохранить единство России, на мой взгляд, нужно консолидировать элиты. В этом смысле переход в «Единую Россию» означает движение в направлении элит, консолидированных вокруг идеи недопущения развала России.

-- Приход 20 депутатов в партию «Единая Россия» совпал с принятием поправок в избирательное законодательство, запрещающих переход из одной фракции в другую. Эти поправки еще больше укрепили «Единую Россию». Не стало ли это для вас аргументом в пользу перехода в эту партию?

-- Я не очень понимаю, в чем здесь связь. Поправки повлияли на укрепление любой партии. Жириновский всегда больше всех кричал о недопустимости перехода из одной фракции в другую.

-- Тем не менее председатель Народной партии Геннадий Гудков часто заявлял, что депутаты-«народники» могут выйти из фракции «Единая Россия», пошатнув тем самым ее конституционное большинство в Госдуме.

-- Что касается меня, я играл активную роль в том проекте «Народная партия», который шел на выборы. После того как в партии произошла смена лидеров, я отошел от дел. Более того, на самом деле я вышел из партии. До выборов я влиял на решения и понимал, какую идеологию я продвигаю. В последнее время там руководство поставило другие задачи, которые я не очень разделяю.

-- Многие упрекают «Единую Россию» в том, что у нее нет идеологии. Вы с этим не согласны?

-- Не согласен. После того как 70 лет правили известные деятели из КПСС, само слово «идеология» вызывает у людей раздражение. В течение длительного времени ни одна партия не в состоянии выстроить точную идеологию. Если посмотреть, например, на КПРФ, то она, с одной стороны, говорит про марксизм, с другой -- про веру в Господа. В этом смысле есть проблема для страны в целом. Эти трудности, конечно, касаются и «Единой России». В последнее время много говорили о борьбе внутри партии так называемых «левых» и «правых». На мой взгляд, это вообще сильное упрощение. Идеологическая палитра намного богаче, там речь идет не только о том, понижать или нет налоги, увеличивать ли зарплаты бюджетникам. Очень важный элемент, который выпадает из идеологических обсуждений, это вопрос ценностей. Я считаю, что простые семейные ценности -- это главное для нашей страны в целом и для партии «Единая Россия» тоже. Принимая решение перейти в «Единую Россию», я в том числе рассчитываю, что мне удастся добиться того, чтобы на первый план были вынесены простые человеческие ценности.

-- Например, будете продвигать «закон о крепкой дружбе»?

-- Первое -- это добиться солидарности с прессой. Если пресса будет продолжать ерничать, как вы сейчас в вопросе, бессмысленно что-то делать вообще. Ведь пресса -- это основной канал взаимодействия партии с обществом. Если в канале большие искажения, реального диалога с обществом добиться невозможно. Нужно, чтобы в прессе было достаточное количество людей, понимающих, что предлагает «Единая Россия», воспринимающих и проводящих в жизнь ее идеалы.

-- Вы намерены в партии бороться за ее большую открытость для прессы?

-- Безусловно, партия должна быть открытой. Но это не значит, что любые кулуарные разговоры нужно выносить на общественный суд.

-- Неплохо, чтобы хотя бы на генсовет прессу свободно пускали...

-- В каких-то случаях надо пускать, в каких-то не надо. Одни вопросы можно обсуждать публично, другие нельзя. Главное, чтобы решения партии были прозрачные и внятные.

-- Вы собираетесь примкнуть к какой-либо из групп внутри «Единой России» -- праволиберальной или социально-консервативной?

-- Еще раз говорю: разговоры о левых и правых упрощают ситуацию. И левые, и правые обсуждают вопросы экономики. На мой взгляд, за пределами обсуждения остались простые ценности, ответы на вопросы, имеет ли вообще право существовать наша страна. Должна ли она быть единой? Что сегодня является ценным для людей? Семья -- это важно или не важно, вера -- это важно или не важно? У нас за 15 лет реформ так и не возникло понимания, что значимо для России, а что не значимо.