Несколько сотен человек собрались вчера у Мещанского райсуда столицы, где началось оглашение приговора по делу экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и главы МФО «Менатеп» Платона Лебедева. Однако первый день «чтений» закончился неожиданно быстро -- уже через два часа после начала оглашения объявили перерыв до 17 мая. Правда, определенный вывод о вердикте суда был сделан уже вчера -- приговор будет однозначно обвинительным, слишком уж категорично утверждала судья об «установленных» ею фактах совершения Ходорковским преступлений.

Хотя начало «представления» было назначено на полдень, уже в восемь утра к зданию суда подтянулись первые «зрители» -- журналисты. А к девяти часам началось оцепление улицы Каланчевской, где стоит «театр». Примерно в десяти метрах от входа выставили металлические барьеры, и около десятка сотрудников милиции и спецназа не пропускали внутрь никого, кроме сотрудников суда и граждан, у которых были назначены процессы в тот же день. Толпа увеличивалась с каждой минутой, и вскоре к барьерам уже невозможно было протиснуться. В списках, составленных журналистами, числилось около сотни представителей различных российских и иностранных СМИ. Однако в «святая святых» были допущены лишь те из них, кто догадался заранее испросить разрешения у «мещанского правосудия» присутствовать на оглашении открытого и гласного приговора.

Пока журналисты старались просунуть через ограждения свои удостоверения невозмутимым приставам, давка стала столь нестерпимой, что некоторые всерьез опасались быть покалеченными в толпе. «Если толпа сейчас нахлынет, то меня прижмет к этому железному забору, и я могу поломать себе ребра», -- испугался молодой журналист из Венгрии, который до того с гордостью рассказывал, что пару дней назад он стал постоянным корреспондентом венгерской газеты в Москве.

Около 10.30 из «Матросской тишины» в суд доставили главных героев -- Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. На «личном авто» -- бронированном микроавтобусе марки Ford. Несколько сотрудников спецназа заботливо помогали арестантам выйти из машины, а потом их, пристегнутых к конвоирам наручниками, проводили в здание суда.

Меры безопасности, предпринятые сотрудниками спецслужб, были экстраординарными. Тех, кого допустили в суд, на входе тщательно обыскивали, фамилии аккредитованных сверяли по нескольким спискам. В зал не пускали никого с включенными телефонами, хотя в этом не было необходимости -- во всех мобильных сетях были столь сильные помехи, что делать какие-то звонки становилось бессмысленно.

Когда публика вошла, оба подсудимых уже были на своей скамье. Окруженные плотным кольцом сотрудников спецназа, они стояли за решеткой и тихо о чем-то между собой переговаривались. Несмотря на важность происходящего, оба были одеты вполне буднично: Платон Лебедев -- в светлый тренировочный костюм, а Михаил Ходорковский -- в синие джинсы, джемпер и легкую куртку защитного цвета. Родственники подсудимых пытались перемолвиться с ними хоть словом, но им это строго-настрого запретили. Правда, и Ходорковский, и Лебедев постоянно улыбались, приветственно махали руками и подмигивали своим родителям, женам и детям, тем самым подбадривая их и себя. Зрителей разместили на нескольких скамьях. На первых двух сидели родственники и друзья подсудимых, за ними -- иностранные адвокаты, их переводчики и представители иностранных СМИ, на самой последней скамье, у стены, разместились российские журналисты.

«Прошу всех встать!» -- крикнул пристав. Из совещательной комнаты вышли судьи, и в зале воцарилась тишина. «Именем Российской Федерации оглашается приговор по делу Ходорковского Михаила Борисовича и Лебедева Платона Леонидовича», -- начала председательствующая в судебной тройке Ирина Колесникова и затем перечислила все статьи УК РФ, по которым обоим было предъявлено обвинение, -- мошенничество, неисполнение решения суда, причинение имущественного вреда путем обмана и злоупотребления доверием, присвоение и растрата, уклонение от уплаты налогов с физического лица, уклонение от уплаты налогов с организации и подделка документов. Затем г-жа Колесникова позволила всем присутствующим сесть «в связи с большим объемом приговора».

Когда все расселились и приготовились слушать, она четким и громким голосом начала зачитывать роковой для Михаила Ходорковского документ. «Суд установил, что в 1994 году Ходорковский, работая председателем совета директоров ОАО «КБ «Менатеп», создал организованную группу лиц с целью завладения путем обмана акциями российских предприятий и в процессе совершения преступления руководил деятельностью этой группы», -- при этих словах адвокаты понуро опустили головы, а люди в зале стали недоуменно переглядываться. Г-жа Колесникова продолжала: «Суд установил, что в 1995 году Ходорковский и Лебедев в составе вышеуказанной организованной группы совершили мошенничество -- обманное завладение 44% акций АО «НИУИФ»...»

Поскольку текст читался довольно быстро, журналисты стали лихорадочно листать обвинительное заключение, и тут обнаружилась странная вещь -- содержание приговора почти слово в слово совпадало с заключением прокуратуры. Только вот порядок инкриминируемых Ходорковскому и Лебедеву эпизодов несколько изменился. Иностранцы, которые не могли понять смысла происходящего, недоуменно водили по сторонам головами, а потом стали передавать русским коллегам записки: «Они уже их в чем-то обвинили или нет?» Родственники Ходорковского и Лебедева завели переписку с подсудимыми. Правда, бдительные спецназовцы, прежде чем отправить записки за решетку, сначала сами их внимательно прочитывали. После описания мошенничества с акциями «НИУИФ» последовал эпизод со злостным неисполнением решения арбитражного суда по данной сделке, затем хищение апатитового концентрата, потом завладение имуществом ОАО «Апатит». И все это снова «в составе организованной преступной группы, с четким распределением ролей».

И тут с улицы стал слышаться дружный хор толпы -- «Свободу! Свободу!» -- и автомобильные сирены. Ирина Колесникова решила прервать свою речь и объявила перерыв на полчаса. К этому времени перед судом собралось несколько сотен человек. В основном это были представители СПС, «Яблока», группы «Совесть». Они развернули плакаты с портретами своего кумира и скандировали лозунги: «Ходорковский -- наш президент!» и «Меняем Ходорковского на героя России Устинова!». Милиционеры с трудом сдерживали людей у края проезжей части, а по ней из проезжавших мимо трамваев, автобусов, легковых машин улюлюкали и размахивали разноцветными флагами, плакатами и футболками с портретами Ходорковского и надписями «Свободу МБХ». Но были у суда и те, кто жаждал сурового приговора: «Ходорковского в тюрьму!», «Вор должен сидеть!», «Верните награбленное народу!» -- кричали они.

В 14.00 истекло время санкционированного митинга. Сотрудники милиции стали требовать от митингующих разойтись, но люди возражали -- они уже не митингуют, а просто стоят и смотрят, что происходит в суде. Тогда стражи порядка стали хватать всех подряд и заталкивать в милицейские автобусы. Около 30 человек увезли в центральное ОВД и позднее предъявили обвинение в нарушении правил проведения массовых мероприятий и невыполнении законных требований сотрудников правоохранительных органов. Таким образом «порядок» был восстановлен. Людей разогнали, а подступы к суду перекрыли со всех сторон. Позднее стало известно, что у станции Каланчевская в полной боевой готовности стояло пять машин с сотрудниками МВД -- в сферах, со щитами и дубинками.

Во время перерыва один из адвокатов Платона Лебедева, Елена Липцер, высказала первое предположение о решении суда. «Судя по тому, что читают, приговор сугубо обвинительный», -- сказала она. А супруга Ходорковского, Инна, не решалась делать какие бы то ни было прогнозы. «Надежда у нас есть, надежда остается всегда», -- тихо проговорила она.

По окончании перерыва суд продолжил перечисление фактов, которые он «установил»: неисполнение решения суда по сделке с 20% акций ОАО «Апатит» и эпизоды по уклонению от уплаты налогов с физического лица. При этом г-жа Колесникова предоставила возможность «почитать» своим двум коллегам -- Елене Максимовой и Елене Клинковой. Однако обе Елены хорошей дикцией не отличались -- читали тихо, часто спотыкаясь на сложных экономических формулировках. Публика стала скучать, кое-кто даже всхрапнул. Но уныние длилось недолго. В 14.30 Ирина Колесникова неожиданно прервала оглашение приговора и объявила перерыв до 17 мая.

«Очень жесткий тон, -- сказал правозащитник Лев Пономарев. -- При всех скептических прогнозах такого никто не ожидал». Еще одна известная правозащитница, председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева вообще ничего не смогла понять: «Читают как пономари, шепотом -- ничего не слышно». Многие из адвокатов вновь заговорили об обвинительном характере приговора. «Мне бы хотелось услышать от суда что-то новое. А что получилось? Читают то же самое обвинительное заключение, причем с теми же самыми ошибками в цифрах и формулировках», -- заявил один из адвокатов Ходорковского Юрий Шмидт. Он также отметил, что суд, перечисляя вменяемые в вину его подзащитному преступления, не упомянул два весьма важных эпизода -- хищение денежных средств в крупном размере в пользу Гусинского и мошенничество с 20% акций ОАО «Апатит». Г-н Шмидт предположил, что суд может также перечислить их сегодня как «установленные» факты или же, если он перейдет с описательной к мотивировочной части приговора, может появиться надежда на оправдание по этим обвинениям.

Сегодня в Мещанском суде оглашение приговора продолжится.

ВАШЕ МНЕНИЕ