С воскресенья в Иране запрещена любая агитация, связанная с утверждением кандидатов в президенты на выборах 17 июня. Регистрация завершилась в субботу. Число желающих стать президентом Ирана огромно -- 1010 человек, в том числе около полусотни женщин. Теперь в течение пяти дней Наблюдательный совет, надпарламентский руководящий орган Ирана, отберет тех, кто будет включен в бюллетени, и вряд ли оставит в списке более 10--15 человек. Сомнительно также, чтобы в списке остались женщины. В прошлом году перед парламентскими выборами Наблюдательный совет отсеял почти половину тех, кто пожелал стать парламентариями. Большинство из отсеянных были членами реформаторских партий.

По конституции Ирана, президент занимает второй по значимости государственный пост после рахбара, то есть лидера исламской революции, ныне это Али Хаменеи. Президент не может быть избран более двух раз подряд. Так что время президентства Мохаммада Хатами, который стал президентом в 1997-м, а затем еще и в 2001 году, подходит к концу. С Хатами, одним из лидеров реформистского движения, в Иране связывали надежды на расширение гражданских прав и свобод.

Поражение реформаторов на прошлогодних выборах в меджлис (парламент) показало, что эти надежды до конца не оправдались. У страны осталось множество нерешенных проблем, но реформаторам все же удалось доказать, что Исламская Республика Иран готова отстаивать свои интересы, не выходя за рамки общепринятых норм мировой политики. Изменился и внутренний облик Ирана -- активизировалась партийная деятельность, работа СМИ, стало больше свободы в повседневной жизни, одежде, поведении. Сняты или значительно смягчены многие запреты, связанные с нормами шариата.

Специалист по целесообразности

Президент Ирана не главная фигура в его политической структуре. Но от его взглядов, способности влиять на рахбара, умения договариваться с меджлисом зависит многое. Ведь он не только глава исполнительной власти, он представляет страну и на международной арене. Кто же может стать следующим президентом Ирана?

Больше всего шансов стать президентом имеет 70-летний Али Акбар Хашеми Рафсанджани, который дважды избирался президентом до Мохаммада Хатами. Сейчас он возглавляет Ассамблею по целесообразности, которая вместе с рахбаром определяет общие направления политики и разрешает споры между меджлисом и Наблюдательным советом. Рафсанджани официально входит в Общество борющегося духовенства, оплот консерваторов, хотя всегда занимал центристские позиции и был главной фигурой иранских «прагматиков».

Опытный и сильный политик, получивший теологическое образование в Куме, Али Акбар Хашеми Рафсанджани до исламской революции в Иране в феврале 1979 года не раз попадал в тюрьму как ученик и сторонник аятоллы Хомейни. Сразу после победы исламской революции Рафсанджани занял руководящие должности. Ему Хомейни передал обязанности главнокомандующего в конце войны с Ираком. Он же убедил Хомейни в целесообразности закончить эту войну в 1988 году. Рафсанджани стал инициатором внесения первых поправок в конституцию страны, ликвидировавших должность премьер-министра. Ассамблея по целесообразности была введена в систему высших государственных органов.

Став президентом после смерти Хомейни в 1989 году, Рафсанджани начал либерализацию экономики Ирана и расширил его связь с мировым рынком. Возглавив затем Ассамблею по целесообразности, он смог стать одной из заметных политических фигур Ирана и получил право на звание аятоллы (высокое духовное звание. -- Ред.). Раньше благополучие влиятельного клана Хашеми Рафсанджани основывалось на фисташковых плантациях вокруг города Рафсанджана. Сейчас они владеют предприятиями в строительном, издательском бизнесе.

Однако это обстоятельство вызывает недоверие части избирателей в связи с возможной причастностью Рафсанджани к коррупции. Другие считают, что деловые качества полезны для главы правительства. Его сторонники полагают, что как президент Рафсанджани сможет преодолеть сопротивление крайних консерваторов и продолжить экономические реформы и налаживание отношений с США.

Четыре года назад Рафсанджани провалился на выборах в меджлис, где он, вероятно, собирался стать председателем. Теперь выясняется, что за это время он не только восстановил, но и упрочил политический потенциал. Рафсанджани долго не давал прямого согласия на участие в выборах. Но ситуация сложилась так, что ни консерваторы, ни реформаторы не выдвинули единого кандидата. И вот общественное мнение, которое еще в начале года было неблагосклонно к Рафсанджани, стало склоняться в его пользу. И он решился, заявив в день регистрации, что готов сформировать многопартийное правительство, и пообещав скоро обнародовать свою программу.

Женщинам место в полиции

Но пока Рафсанджани взвешивал все «за» и «против», у него появился серьезный противник из лагеря «консерваторов». Это 43-летний Мохаммад Багер Калибаф, бывший до недавнего времени главой иранской полиции. Согласно недавнему опросу 4 тысяч студентов из 50 иранских университетов, ему отдали предпочтение 21% опрошенных, а Рафсанджани получил меньше 20,5%. На третьем месте оказался кандидат от "реформаторов" 54-летний Мостафа Моин, бывший министр культуры и высшего образования, -- 19,5%. В молодости Моин участвовал в захвате американского посольства в Тегеране осенью 1979 года.

В своей предвыборной кампании Калибаф делает ставку на обещание расширить права женщин -- он разрешил привлекать женщин для работы в полиции. Нормализация отношений с США, по его мнению, важна, но решение внутренних проблем важнее. Он обещает создать условия для привлечения как частного национального, так и иностранного капитала. Калибаф признает, что разделяет идеи фундаменталистов, но это не значит, что он правый. Фундаментализм, по его словам, это не партия, а идеология, в которой есть элементы и модернизма, и прагматизма, и реформизма. Главный лозунг его кампании -- «иранцы достойны хорошей жизни».

Консерваторы для проведения согласованной избирательной кампании создали специальный Координационный совет исламских революционных сил. Он выдвинул таких кандидатов, как бывший министр иностранных дел Али Акбар Велаяти, бывший глава Радиотелевизионной компании Али Лариджани, бывший глава Корпуса стражей исламской революции Мохсен Резайе, известный правый депутат Ахмад Таваколи и мэр Тегерана Махмуд Ахмадинежад. Все они, однако, заявили, что будут выступать как независимые кандидаты.

Их кандидатуры не вызовут возражений у Наблюдательного совета. По большей части это традиционные консерваторы. Али Лариджани, представитель рахбара в Высшем совете национальной безопасности, поддерживает связь с неоконсерваторами и называет сторонников неоконсервативной партии "Абадгяран" "правительством надежды". Наиболее весомые фигуры среди кандидатов-консерваторов это Велаяти и Лариджани, но не исключено, что они могут отказаться от своих голосов в пользу Рафсанджани, если аятолла Хаменеи сочтет это более полезным.

Мостафа Моин и спикер меджлиса нескольких прошлых созывов Мехди Кярруби считаются самыми многообещающими кандидатами от реформаторов. Хотя Кярруби возглавляет Ассамблею борющихся улемов, представляющую реформаторское течение в шиитском духовенстве, более высокий рейтинг все же у Моина. Он выступает за предоставление больших прав молодежи, которая составляет до 60% иранских избирателей.

Выборы как повод для цветных революций

Предстоящие выборы в Иране отличаются возросшей вероятностью использования их результатов для изменения существующей системы по сценарию, отработанному в ходе «цветных» революций. В стране нарастает социальная напряженность, вызванная ростом безработицы, инфляции, социального расслоения. И финансовая поддержка извне оппозиционного движения студенчества, СМИ и очагов недовольства результатами выборов в пограничных районах может спровоцировать социальную нестабильность. Толчком могут послужить даже не результаты, а сам жесткий отбор кандидатов Наблюдательным советом. Нельзя, конечно, исключать и того, что излишнее давление Запада может спровоцировать усиление религиозных настроений, и выборы тогда приобретут еще более «зеленую» окраску цвета ислама.

Правящее духовенство не может этого не учитывать. Власть заметно стремилась в ходе избирательной кампании снизить накал противоречий между реформаторами и консерваторами. Например, больше внимания уделялось личным качествам кандидатов, а не их партийной приверженности, подчеркивалось, что вмешательство Наблюдательного совета будет пропорционально взвешенным. Все кандидаты говорят больше о необходимости массового участия народа в выборах, чем о своих программах.

Как показал опыт российско-иранских отношений, с реформаторами Москва легче находила общий язык просто потому, что они более прогнозируемы. Хотя кто бы ни пришел к власти в Иране, Тегеран будет заинтересован в сохранении хороших отношений с Россией. Выборы в Иране в прошлом нередко завершались с неожиданными результатами. Но опыт развития этой страны показал, что проводимая им внутренняя и внешняя политика диктуется не столько идеологическими, сколько прагматическими задачами. Поэтому гораздо более важным представляется не то, кто станет президентом, а полная легитимность вновь избранного президента -- как с точки зрения процента отданных за него голосов, так и с точки зрения участия населения в выборах.