Министр иностранных дел Грузии Саломэ Зурабишвили считает, что все проблемы между Москвой и Тбилиси можно урегулировать революционными темпами в двухмесячный срок, начав отсчет с 1 марта. Как стало известно «Времени новостей», глава грузинской дипломатии предложила до 1 мая решить или хотя бы согласовать вопросы, касающиеся российских военных баз, создания общего антитеррористического центра, делимитации границы, подписания большого рамочного договора между двумя странами, и визовые вопросы. За это же время экспертные группы должны найти пути урегулирования конфликтов в Абхазии и Южной Осетии.

В случае успеха грузинский президент Михаил Саакашвили приедет в Москву 9 мая на празднование 60-й годовщины Победы не только для того, чтобы встретиться с коллегами, но и чтобы подписать с Владимиром Путиным важные соглашения. В Тбилиси, правда, пока не увязывают саму возможность приезда Саакашвили 9 мая в Россию с тем, принесет ли результаты двухмесячный ударный труд. «Этот срок не ультиматум друг другу, эти два месяца просто станут своеобразным испытательным периодом», -- объяснила глава МИД Грузии. Российский министр согласился с идеей «в ближайшие два месяца провести интенсивные консультации».

Один из самых тяжелых вопросов -- российские базы в Батуми и Ахалкалаки, скорейшего вывода которых добивается Грузия. Но Сергей Лавров уже в пятницу на переговорах в Тбилиси передал грузинским партнерам новые конкретные предложения. «Времени новостей» удалось выяснить, что они занимают всего несколько страниц, подготовленных Министерством обороны России. Письменные предложения касаются использования инфраструктуры военных баз для создания российско-грузинского антитеррористического центра.

«Москва предложила, чтобы центр создавался только с использованием Батумской базы при параллельном создании штаб-квартиры в Тбилиси. Фактически впервые Россия в письменной форме говорит о безусловном выводе базы в Ахалкалаки», -- пояснил «ВН» высокопоставленный российский военный.

Однако в документе, переданном грузинской стороне, не говорится конкретно о том, сколько человек будут работать в центре, а также как будет финансироваться эта работа. Неясно также, какое ведомство будет курировать этот центр с каждой стороны -- Минобороны или службы безопасности? На данном этапе российские военные аналитики подробно остановились лишь на функциях и задачах создаваемой структуры. Например, речь пойдет не только о совместной борьбе с террористами, но и о том, чтобы на базе центра готовить профессионалов в этой области для Грузии и для России.

В устных беседах дипломаты тоже предлагали кое-что новое. Россия, по данным «ВН», готова гибче отнестись к вопросу сроков вывода баз. Тбилиси требует вывести базы до 2007 года. Москва же выработала формулу «три плюс пять»: три года на подготовку вывода и на параллельное создание антитеррористического центра, затем пять лет на собственно процесс вывода. Теперь появились признаки того, что этот срок может быть ужат.

Был и еще один приятный сюрприз для Грузии: если раньше Москва требовала включить в будущий большой договор положение о том, чтобы на грузинской территории не были размещены военные базы третьих стран, то сейчас предлагается, чтобы это обязательство было зафиксировано в любой другой юридической форме. Главное условие -- это должно быть международное обязательство. К примеру, в форме обмена нотами.

Не случайно на пресс-конференции по итогам визита министр иностранных дел России Сергей Лавров сказал: «Я не сумасшедший, но начинаю испытывать осторожный оптимизм». «Если люди договариваются работать, то они будут работать», -- добавил г-н Лавров, в который раз заметив, что в такой ситуации «поддаваться эмоциям -- непозволительная роскошь».

Последние слова относились не столько к сути, сколько к форме. Революционные настроения в Грузии привели к тому, что в отношении переговоров с Россией там был взят тон, в дипломатии не принятый. Грузины постарались придать визиту максимально скандальный характер. Много шуму было по поводу того, что российская делегация отказалась возложить венки к мемориалу грузинских военных, погибших в конфликтах в Южной Осетии и Абхазии. Тбилиси предложил сделать это, как уверяют российские дипломаты, всего лишь за день до приезда Лаврова, когда программа визита была полностью уточнена. К тому же с учетом посреднической роли России в урегулировании этих конфликтов, где жертвы были с обеих сторон, предложение выглядело несколько неожиданным.

Тем не менее грузины посвящали возложению венков главные газетные и телевизионные выпуски. У здания МИД Грузии, где проходили встреча и итоговая пресс-конференция Лаврова и Зурабишвили, десяток протестующих развернули траурное полотнище, а трое музыкантов тут же на улице исполняли грустную мелодию, не только скорбя по погибшим, но и, как объясняли они сами, «хороня российско-грузинские отношения».

Траурная тема заняла особое место и на самой пресс-конференции. Кстати, ее организаторы почему-то не подумали о необходимости перевода на русский язык того, что г-жа Зурабишвили говорила по-грузински. А она говорила, что «грузины такого не забудут». Один из местных журналистов допытывался, какого мнения г-н Лавров о сложностях с похоронами (речь о событии зимы 1993 года!) героя Великой Отечественной грузина Мелитона Кантарии, того самого, что водрузил красное знамя над рейхстагом в Берлине. Журналиста интересовало, почему умершего в Москве 73-летнего Кантарию пришлось хоронить не в непризнанной республике Абхазия, где Кантария провел часть детства и взрослые годы, а на родине, в Западной Грузии. Вообще-то решение тогда принимали родственники Кантарии, и российская дипломатия тут уж точно ни при чем.

Напоследок сразу после пресс-конференции кто-то из недовольных грузин метнул сырое яйцо в сторону отъезжавшего кортежа Сергея Лаврова. Грузин промахнулся, да и не мог он попасть, ведь вокруг министра была охрана. Зато дал выход революционному негодованию.