Новая национальная литературная премия называется «Большая книга». Правильнее было бы «Очень большая...», ибо лауреаты будут получать отнюдь не большие, а очень большие деньги. Раз в год авторы русской прозы (независимо от возраста, пола, гражданства, национальности, места проживания и места публикации их творений) будут получать баснословные суммы: первая премия -- три миллиона рублей, вторая -- полтора миллиона, третья -- «жалкий» миллион (что тоже в два раза с лишним больше Букера и превышает усопшую «большую аполлонгригорьевку»). Большие деньги обеспечены большими спонсорами, основавшими Фонд поддержки отечественной словесности (в их числе группа компаний «РЕНОВА», Альфа-банк, Торговый дом «ГУМ»). Этот-то волшебным образом возникший фонд и учредил премию -- в содружестве с Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям, Федеральным агентством по культуре и кинематографии, Институтом русской литературы РАН (Пушкинский дом), Российским книжным союзом, Российской библиотечной ассоциацией, Всероссийской государственной телерадиокомпанией, ИТАР-ТАСС, ОАО «Газпром-медиа» и издательским домом «Комсомольская правда». Уф!

У премии уже есть совет попечителей во главе с директором Пушкинского дома Николаем Скатовым. В совет вошли главы федеральных агентств Михаил Сеславинский и Михаил Швыдкой, генеральный директор ВГТРК Олег Добродеев, президент Российского книжного союза Сергей Степашин (более известный как экс-премьер и глава Счетной палаты), президент Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ Сергей Филатов, первый заместитель председателя совета директоров Альфа-банка Олег Сысуев (чтобы понятнее было, откуда главные деньги текут) и писатель Андрей Битов, без которого любая премия -- как свадьба без баяна и Марья без Ивана.

Совет уже выработал положение о премии (наградные суммы, порядок выдвижения-присуждения, сроки). О начале цикла будет оповещаться не позднее 1 декабря (нас вот вчера оповестили), что служит отмашкой для авторов, издательств, творческих союзов, СМИ и органов государственной власти (как федеральных, так и субъектов РФ), каковые смогут выдвигать на премию романы, сборники повестей и рассказов (не меньше десяти листов -- книга должна быть «большой»!), документальные сочинения и мемуары (короче говоря, не стихи и не критика), изданные между 1 января предпремиального года и 30 марта года премиального. (Что сей сон значит? Почему нужно пристегивать к году еще три месяца, давая лишний шанс «январско-мартовским» авторам? Каков вообще временной объем цикла, если на первую премию могут выдвигаться сочинения, подписанные в печать с 1 января 2004 года по 30 марта 2006-го? Вроде не 15 месяцев получается, а 27 -- так при чем тут «год»? Спросите у Скатова. Или у Битова.)

Дальше за дело возьмется совет экспертов, который будет сформирован советом попечителей из писателей, критиков, литературоведов, издателей, библиотекарей etc. Каким образом? Легко. Если органы государственной власти (МЧС, к примеру, или МЭРТ) столь осведомлены в делах словесности, что могут назвать достойных соискателей (см. выше), то Сеславинский с Сысуевым запросто подберут бригаду специалистов. Равно как и Литературную академию, о которой речь впереди. Гораздо любопытнее, как эксперты будут разбираться с вагоном и маленькой тележкой печатной продукции. Соборно прочитают все подряд и путем долгих дискуссий выявят (не позднее 30 апреля -- то есть за месяц!) «длинный список», с которым и продолжат работу до 30 мая (еще месяц!), когда появится «список финалистов» (от восьми до пятнадцати опусов)? Для решения такой задачи в такие сроки потребна работоспособность непостижная уму -- во всяком случае моему, читателя более-менее профессионального и с некоторым судейским стажем. Впрочем, с проблемой можно разобраться и иначе -- идя навстречу общественным чаяньям. К примеру, спонсорским. Или номинирующих инстанций. Эксперты, знамо дело, руководствуются в своей работе «литературным вкусом и Конституцией Российской Федерации», но если роман писателя Х выдвинут правительством РФ, а сборник повестей писателя Y -- издательством «Лимпопо» (Туринск-на-Пещанке), то выбор сделать не так уж трудно.

Но оставим подозрительность. Чудо неведомым путем свершилось, финалисты названы, на арену заступает Литературная академия, сопредседателями которой значатся Даниил Гранин и Эдвард Радзинский. Будет в академии не менее ста человек: литераторы, служители культуры, общественные и государственные деятели, ученые, журналисты, бизнесмены. Им доверено прочесть сочинения избранников и выставить им оценки по десятибалльной шкале. Бесплатно. (Экспертам, кажется, платить будут.) Мало нам анекдотов про представителей культуры в букеровских жюри? Да и профессиональные литераторы не слишком любят работать за спасибо. Оценка даже восьми текстов (да хоть одного) -- это серьезный труд и большая ответственность. Я не в наличии вкуса у политиков, банкиров, правозащитников и шоуменов сомневаюсь -- я не уверен, что они (да и мои коллеги) смогут отнестись к этому делу всерьез. Ладно, будем идеалистами. Проставят академики (не позднее 30 ноября) свои баллы с превеликой честностью, сдадут бюллетени, а потом узнают итоги и, возможно, очень удивятся. Ибо голосование тайное, а о счетной комиссии и речи нет. Извините, но при столь непрозрачном (даже для судей!) регламенте лауреатов можно просто назначать. Сообразуясь с мнениями попечителей, учредителей, спонсоров, силовых структур или друзей и знакомых кролика. Я не утверждаю, что будет именно так, но и страховки от такого поворота событий пока разглядеть не могу.

Приглядываясь к «Большой книге», улавливаешь в ней черты разных премий -- почивших и здравствующих. Голосовательная машина -- от «Национального бестселлера», присутствие слова «академия» -- от «григорьевки», неведомо зачем оглашаемый длинный список -- от Букера новейших лет, бешеные деньги -- от «Триумфа» и «Поэта» (каковые при блеске миллионов должны опустить очи долу), государственный привкус -- понятно от чего, а вселенский размах, ударные темпы, пленительное Алло, мы ищем таланты! (только так можно объяснить возможность писательских самовыдвижений и допущение на конкурс рукописей) и туманность процедуры, фактически делающая всевластной служебные инстанции, -- от «Российского сюжета». Была у нас такая премия. На века задуманная. Один раз вручалась -- в 2002 году. Выявила четырех лауреатов, коим надлежало затмить Акунина, Мураками, Льва Толстого и Гомера. Честное слово, даже я их имен не помню.

Что ж, Агафья Тихоновна вольна синтезировать черты всех женихов. И если кому-то кажется, что «Большая книга» -- замена обезденежевшей экспертной «григорьевки», что она призвана заранее компенсировать многими прорицаемый конец русского Букера (перспективы его спонсора -- «Открытой России» -- мягко говоря, не радужны), что ее появление -- знак вмешательства власти (см. список учредителей) в дела словесности, я спорить не стану. Все может быть. В том числе и торжество справедливости, расцвет словесности и насыщение рынка первосортными книгами лауреатов. Но мне кажется, что более всего «Большая книга» похожа на «Российский сюжет». Может быть, потому, что один из инициаторов и организаторов той премии -- Георгий Урушадзе -- на приеме в честь рождения «Большой книги» выступал в роли хозяина, а имя генерального директора новой премии (назначается учредителем, отвечает за организацию работы) в пресс-релизах не значится.

Страшилку из «Большой книги» начали делать сразу по появлении первых слухов о проекте. Увы, основания для невеселых прогнозов есть (кое-какие названы выше). Но есть и два утешения. Во-первых, российские сюжеты всегда непредсказуемы, и никто не мешает литературной общественности и любителям словесности всех сословий отладить несовершенный механизм. Во-вторых же, стоит вспомнить анекдот о двух джентльменах на берегу моря: -- Холмс! Что означает это страшное ледяное молчание! -- Элементарно, Ватсон. Это рыба Баскервилей.

P.S. Я получил официальное приглашение войти в состав Литературной академии (она же -- большое жюри) и ответил согласием.