Латвийское правительство хочет установить размер финансово-экономического и морального ущерба, якобы нанесенного этой бывшей республике СССР советской властью. Материальный ориентир определен сеймом -- прошлым летом один из депутатов потребовал от России по миллиарду долларов за каждый год «оккупации» с 1940 по 1990 год. Более точную сумму должна определить комиссия, в которую вошли 17 представителей различных латвийских министерств, прокуратуры, а также спецслужб.

Насколько требования Риги обоснованны с точки зрения международного права и сложившихся принципов взаимоотношений между государствами? Об этом «Время новостей» беседует с Йоргом ФИШЕМ, профессором новейшей истории Цюрихского университета. Объектом его научных исследований стала проблема репараций после победы антигитлеровской коалиции над Германией. «Под репарациями изначально определена односторонняя передача народнохозяйственных ценностей после войны от побежденного победителю», -- пишет швейцарский ученый в вышедшей в Германии книге «Репарации после второй мировой войны». При этом «победитель должен силами собственной армии оккупировать территорию побежденного».

-- Правительство Латвии намерено добиваться от России компенсаций за ущерб, якобы нанесенный этой республике за годы пребывания в СССР. Рига в этом вопросе намерена оказывать давление не только на российское правительство, но и на Европейский союз, а также другие страны Запада с целью формирования выгодного ей единого мнения...

-- Особенностью нынешней ситуации с Латвией как раз и является отсутствие единого мнения на Западе о том, в каких отношениях находились и находятся Латвия и Россия со времени второй мировой войны. Разногласия выражаются в ответе на вопрос: существовали ли между Россией и Латвией ярко выраженные межгосударственные отношения? Или в данном случае речь все же скорее идет о внутригосударственных отношениях двух субъектов бывшего СССР? Если примем за основу, что между обеими ныне суверенными странами -- Россией и Латвией существовали межгосударственные отношения, которые должны базироваться на международно-правовой основе, то напрашивается вывод, что Латвия на протяжении всего послевоенного времени была суверенным государством, никогда не переставала существовать в таком качестве, и оба государства были «заграницей» в отношении друг к другу.

-- Но фактически этого не было. Обе территории находились в едином федеративном государстве, и их разделяла лишь внутренняя административная, но отнюдь не межгосударственная граница.

-- Такого взгляда придерживаются далеко не все. Некоторые эксперты и политики подходят к проблеме с противоположной точки зрения. Однако не менее распространен подход, согласно которому Латвия была частью Советского Союза и находилась в системе его внутригосударственных связей. В таком случае с точки зрения действующего международного права нельзя вести речь о репарациях. Но вполне допустимо говорить, например, о компенсациях.

Однако этот вопрос в такой его постановке должен быть экстраполирован на весь Советский Союз того времени. Надо попытаться ответить: за что должны быть или могут быть выплачены эти компенсации в рамках СССР? Например, можно было бы попытаться проанализировать и опротестовать какой-либо конкретный акт советского правительства и потребовать от него компенсации за тот ущерб, который в связи с этим актом был нанесен, скажем, той же Латвии или, что совершенно безразлично, Дальнему Востоку, Средней Азии и еще какому-нибудь региону в рамках бывшего федеративного государства. Если задаться целью определения конкретного ущерба от советской власти и взыскивания за него компенсаций, то было бы логично осуществлять этот процесс в рамках всего бывшего Союза. Латвия в данном случае не была каким-то исключительным явлением.

-- Россия взяла на себя роль правопреемницы СССР. Однако уместно ли требовать компенсации от России, которая точно так же оказалась одним из государств, освободившихся от советских пут?

-- Мне трудно судить о финансовых обязательствах России как правопреемницы СССР. В этом вопросе я не располагаю точными данными. В целом же я хотел бы отметить, что бывший СССР в мире не считался колониальной державой, империей. Это скорее было федеративное государство. Поэтому за определенные неправомочные акты советского правительства, повлекшие за собой ущерб для отдельных, главным образом физических лиц, а не в целом для всего отделившегося государства, было бы логично допустить «солидарную ответственность» всех без исключения государств бывшего Советского Союза. Лица, которым был нанесен ущерб, при таком подходе оказались бы в состоянии предъявить свои юридические претензии и в случае их признания получили бы соответствующие компенсации. Можно допустить, что отдельные государства постсоветского пространства, например Россия и Латвия, смогли бы вступить в отношения солидарной ответственности. Однако невозможно себе представить, что основой такой ответственности не был бы единый подход к этой проблеме. Требовать от России единоличной ответственности перед всем постсоветским пространством за каждый отдельный акт советского правительства было бы историческим нонсенсом. Ведь в законотворчестве принимали участие все субъекты бывшей федерации.

-- Таким образом, вы считаете возможной солидарную компенсацию ущерба, причиненного бывшим СССР, по искам отдельных физических лиц. Сравним ли такой подход с выплатами, которые делала Германия, например, жертвам холокоста или подневольным рабочим из стран Восточной Европы?

-- Да, я вижу параллели. Но важно иметь в виду следующее: идя на такой шаг, то или иное государство принимает для себя прежде всего добровольное политическое решение. Его суть в том, что правительство признает, что в отношении определенного лица была совершена несправедливость, и компенсирует ее последствия тем или иным образом. Германия осуществляет выплаты подобных компенсаций начиная с 50-х годов. Но при этом нельзя утверждать, что для отдельных государств в этом отношении существуют строгие требования международных законов. Вопрос о компенсациях -- это такой вопрос, который решать и определять для себя может (но вовсе не должно или обязано!) каждое государство в отдельности. Лишь в том случае, если государство -- как это было, в частности, в послевоенной Германии -- заявляет, что признает несправедливость и готово к компенсациям, физические лица могут обращаться к нему с заявлениями о компенсациях ущерба, причиненного национал-социалистическим режимом. В случае с Советским Союзом такой же подход может быть принят в отношении последствий сталинского режима.

-- Вы считаете, что претензии о компенсациях за прошлое к России со стороны Латвии неправомочны, однако допускаете возможность рассмотрения отдельных исков физических лиц в рамках солидарной ответственности всех государств, входивших в СССР?

-- Да, только в подобной плоскости можно рассматривать проблему компенсаций, когда речь идет о внутригосударственных отношениях отдельных республик в границах бывшего Советского Союза. В качестве же действующего в той или иной мере международно-правового принципа может рассматриваться лишь факт ущерба, возникшего в результате межгосударственных отношений. Так, допустивший несправедливость агрессор принимает на себя обязательства по выплате репараций. Это юридическое требование и де-факто существующие принципы. Они основаны на том, что репарации выплачивает тот, кто проиграл войну.

-- Считаете ли вы суммы от одного до 50 млрд долл., о которых ведет речь Латвия, соотносимыми с теми, что были приняты между победившими и побежденными сторонами в послевоенные годы?

-- Чтобы дать точный ответ, необходимо попытаться пересчитать нынешние 50 млрд долл. на реалии 1945 года. Советские послевоенные требования о репарациях к Германии составляли 20 млрд долл. Причем эта сумма должна была быть уплачена не только СССР, а распределена между всеми державами-победительницами. Против такой суммы решительно выступили прежде всего США и Великобритания, которые сочли ее слишком высокой и утверждали, что Германия будет не в состоянии пойти на такие выплаты. Сегодня можно допустить, что те 20 млрд долл. будут соответствовать по покупательной способности нынешним 100--150 млрд долларов.

Необходимо также иметь в виду и масштабы государств, принимавших участие в войне, и те суммы репараций, которые они получили от побежденной Германии. В этом случае претензии Латвии к России в материальном выражении даже гипотетически представляются чрезмерно высокими. Однако о репарациях Латвии реально можно было бы полемизировать лишь в том случае, если бы она в 1945 году была одной из стран-победительниц. Однако такого не было. Латвия не была упомянута ни в одном международном списке стран-победительниц. Хотя оккупацию Литвы, Латвии и Эстонии Советским Союзом в 1939--1940 годах западные державы с юридической точки зрения не признавали, но по меньшей мере в вопросе репараций они исходили из того, что фактически Прибалтика относится к Советскому Союзу.

Напомню, что по Потсдамским соглашениям 1945 года помимо стран-победительниц в качестве получателя репараций через Советский Союз эксплицитно упоминается лишь Польша. Все остальные страны-победительницы образовали межсоюзническое агентство по репарациям. Ни одна из 15 союзных республик бывшего СССР там отдельно представлена не была.

-- Чего добивается Латвия в своих претензиях?

-- Сложный вопрос. Мы не в состоянии до конца вникнуть в ситуацию в латвийском правительстве. Можно себе, однако, представить, что Рига вообще едва ли рассчитывает на возможность получения от России каких-либо реальных денежных сумм, любых -- высоких, низких или даже самых символических.

-- Российский президент Путин высказался на этот счет, пообещав правительству Латвии «от мертвого осла уши» в ответ на ее территориальные и иные претензии.

-- Сам того не желая, президент Путин как раз и сделал то, чего от России добивается латышская сторона. Хотя это на первый взгляд и может показаться курьезом. Ведь юридически нет никакой разницы, будет ли готова Россия платить Латвии 50 млрд долл., 20 млрд долл., одну копейку или возмещать ущерб этими самыми «ослиными ушами». Ведь признание Россией любого даже самого минимального требования по возмещению ущерба за годы вхождения Латвии в СССР будет означать признание ее правоты, правомерности требований. Если рассуждать таким же образом и далее, то «агрессор» Россия, правопреемница СССР, оказывается «проигравшей» в некой войне с Латвией, а последняя становится «победительницей». Признания такого положения и добивается правительство Латвии.